– Я знаю, малышка, знаю.

Когда раздался деликатный стук в дверь, Рони уже почти перестала плакать, а я – жалеть о том, что позволила состояться разговору, спровоцировавшему ее слезы.

– Кара? – Толстый ворс дорого ковра осторожно примяли тяжелые мужские сапоги. Походка Рока стала еще более мягкой, впрочем, возможно, мне это только показалось. – Вы готовы? Нам пора.

Я взглянула на часы. Без пяти минут полночь. Странное время для прогулок, но в моей жизни теперь слишком много странного и непонятного.

Я отстранилась от сестры и тревожно заглянула ей в глаза.

– Мне нужно идти, милая. Ты справишься?

Та прожгла Рока испепеляющим взглядом и равнодушно передернула плечами. Отвечать она ничего не стала. Возможно, посчитала вопрос унизительным, возможно, решила сохранить лицо – после слез ее голос мог дрожать.

Я нежно коснулась губами ее лба – она не успела увернуться, – и, накинув плащ, вслед за Роком вышла из комнаты.

Мы преодолели лестницу и подошли к черному входу, когда Рок негромко заметил:

– Ваша сестра выглядит встревоженной.

– Она остро переживает случившуюся трагедию.

– А вы, Кара? Что чувствуете вы?

Я задумалась. В последние два дня я так часто старалась подавить в себе тревожные чувства, чтобы не расстраивать девочек, что теперь и вправду как будто ничего не испытывала. Разве что…

– Желание, чтобы все это закончилось. Поскорее.

Злость, досада, боль потери, страх – все это жило во мне, но как будто отступило на второй план. Я приняла решение и теперь хотела как можно скорее его исполнить. Возможно, во мне говорила трусость – я опасалась, что могу не справиться, сдаться. Эта мысль ужасала. И (я отдавала себе в этом отчет, пусть и неохотно) она страшила меня не меньше, чем понимание: избавлением от моих проблем станет чья-то жизнь.

Этот клубок противоречий все сильнее разрастался, все теснее оплетал своими нитями мое сердце.

– Хорошее желание. Обдуманное, неэмоциональное. Вы все больше импонируете мне, Кара.

Он приоткрыл дверь и тактично пропустил меня вперед. Я молчаливо проскользнула мимо него, не решаясь спорить. Рок ошибался. За моими словами стояло так много эмоций, что мне было легче сделать вид, что я не испытываю их вовсе, чем признаться в них.

– Куда мы идем? – В этот раз я позволила себе проявить любопытство. Оно отвлекало от тяжелых мыслей. – Снова к дубу?

– Нет. Сегодня цель нашей прогулки немного ближе. Кара, вы бывали в свинарнике?

– Простите? – Я споткнулась о камешек (во время волнения я часто становилась неловкой, что было весьма досадно) и больно ударила большой палец на ноге. Мягкая кожа туфли лишь немного смягчила удар. Я едва сдержала ругательство, почти сорвавшееся с губ.

– Свинарник, – невозмутимо повторил мой спутник. Он мельком посмотрел на подол моего платья, словно инцидент с камнем не прошел незамеченным. И все же комментариев на этот счет не последовало. – Я спросил, бывали ли вы там?

– Кажется, раз. Возможно, два, – неуверенно ответила я.

– Тогда я напомню вам дорогу.

Мне казалось, что я вновь попала во вчерашний вечер: темнота ночи, сияние звезд, шелест гравия под ногами… и молодой мужчина, одетый во все черное, идущий рядом со мной.

Я тряхнула головой, стараясь избавиться от странного чувства, что все это уже когда-то случалось со мной. В памяти всплыла просьба, которую я собиралась озвучить Року. Я репетировала этот момент весь день. Собравшись с духом, я проговорила, по возможности невозмутимо:

– Я хотела попросить вас об одолжении.

– Все, что пожелает ваша душа, Кара.

Это прозвучало настолько естественно и… лично, что я смутилась, сбилась с ровного тона.

– Я хотела бы… Понимаете…

– Я слушаю.

Пришлось глубоко вздохнуть и продолжить:

– Мои покои стерегут люди из охраны вашего брата.

– Вас это смущает?

– Нет, это вполне закономерно. Дело в другом. Я думала… Возможно ли устроить мне встречу с одним человеком из телохранителей Света?

Я с надеждой взглянула в лицо Рока и впервые увидела, как он нахмурился. Ненадолго отвел глаза в сторону, словно что-то обдумывая.

– Вы говорите о Защитнике – о главном телохранителе своего брата, верно?

– Да! – Я занервничала. Осведомленность Рока настораживала. – Вы сможете устроить нашу встречу?

– Боюсь, что не смогу.

Я похолодела, а затем усилием воли взяла себя в руки. Просить о свидании с возлюбленным у человека, который стремится назвать тебя своей женой – бестактно, но у меня не было выбора.

– Если вы думаете, что я…

– Кара, я ничего такого не думаю. Ваше сердце не принадлежит мне, я это знаю. Дело не в моих – как это называется? – чувствах.

– В чем же дело?

– Ваш протеже пошел на неосторожный шаг и вызвал гнев моего брата. Завтра утром Защитника казнят. Мне жаль.

Мир пошатнулся, а вместе ним и я.

– Кара! – Рок успел подхватить меня на руки и не дать осесть на землю. – Вам плохо?

– Нет-нет! – Я замотала головой и вцепилась в высокий ворот его рубашки. – Скажите, что такого совершил Ник? За что ваш брат прогневался на него?

Рок задержал взгляд на моих пальцах, и я поспешно разжала их. Выражение его лица показалось мне задумчивым.

– Ваш протеже пытался организовать побег. Ваш побег, Кара.

Я сглотнула ком в горле и отвернулась. Ник. Мой бедный Ник! Он боролся за нас до последнего, защищал меня, как и обещал.

«Не судьба», – шепнул внутренний голос, и щеки обожгло слезами. Они хлынули так резко, что я не успела справиться с ними.

– Есть ли возможность как-то помочь ему?

Рок молчал. Он по-прежнему держал меня на руках, а я не торопилась ничего менять – мысли были заняты более важными вещами, не имеющими никакого отношение к пустым правилам приличия.

– Вы можете что-то сделать, Рок? Поговорите со своим братом, умоляю!

Я положила на его плечо раскрытую ладонь и с замиранием ждала ответа. Прошло долгое мгновение, затем он мягко повел плечом, моя рука соскользнула и повисла в воздухе. Прежде чем я пришла в отчаяние, Рок бережно поставил меня на ноги и осторожно коснулся пальцами моей щеки, стирая с нее мокрую дорожку слез. Я заледенела. Этот жест вызвал во мне странные, противоречивые эмоции. Среди них я с отвращением узнала надежду. Чувства Рока могли дать мне преимущество.

«Отвратительная мысль», – решила я.

Рука моего спутника замерла. Он сделал шаг назад. Больше Рок не делал попытки прикоснуться ко мне.

– Сожалею, Кара, но разговор с братом ничего не даст. Тот давно меня не слушает.

Я поникла. Передо мной встало лицо Ника, а в ушах зазвучали барабаны – они всегда пели на казнях и похоронах.

– Впрочем… – Рок замолчал, а я посмотрела на него с надеждой приговоренного к смерти, к которому вдруг обратился один из судей. – Я мог бы вам помочь.

– Рок, вы… – язык не слушался, губы отказывались произносить слова, а сердце в груди зашлось радостно и оглушающе.

– Я устрою ему побег. Правда ему придется уехать как можно дальше отсюда.

Моя улыбка померкла.

– Да, это прекрасное решение, – тихо согласилась я.

– На том и остановимся. Ваш возлюбленный будет жить, Кара. Мне жаль, что вдали от вас.

– Ничего, – губы с трудом произносили несложные слова. – Это неважно. Благодарю вас.

Рок с достоинством кивнул. Мы продолжили путь, благо идти было недалеко.

Свинарник, большой и добротный, встретил нас темнотой и особым, ни с чем несравнимым запахом хлева.

Над моим ухом раздался звук высекаемого огнива, затем вспыхнул сноп искр, чуть позже осевший мягким огнем в факеле, который Рок снял со стены. Отблески огня ползли по чистому, присыпанному соломой полу. Мы прошли вдоль кормушек и остановились напротив небольшого загона со спящим боровом.

Рок еще ничего не сказал, но я уже невольно сжалась. Я знала, что последует за этим.

– Нет! – вырвалось у меня.

Свет факела коснулся борова. Тот фыркнул, завозился, но не открыл глаз.