«Женщины призваны дарить жизнь, а не отнимать ее».

Эти слова так и не сорвались с моих губ. В горле стало сухо. Мне понадобилось несколько минут, чтобы все осознать. Рок не торопил меня.

– Я не обучалась воинскому искусству. Ваш брат убьет меня, едва по ущелью разнесется звук барабана, призывающего к бою.

– Зачем воинское искусство той, в чьих руках нити жизни?

– Рок, вы… Вы… Этот дар нельзя использовать во вред.

– Разве? Есть такое правило?

– Это немыслимо…

– Жизнь и смерть – две стороны одной медали. Если вы имели смелость путать карты самой Смерти, пытаясь отобрать у нее законную добычу, что мешает вам сделать той подарок – принести жизнь своего врага?

Я судорожно сглотнула. На лоб упала выпавшая из косы прядка волос, но я не отбросила ее – руки словно онемели. Перед внутренним взором встал брат, такой, каким он был в день несостоявшейся коронации – улыбчивый, спокойный, полный уверенности в своем будущем. Почти сразу он растаял, уступив место другой картинке – четырехлетний малыш, смеясь, убегает от меня по пшеничному полю – тому самому, где мы стоим с Роком. Я моргнула и жаркий полдень, сухой, теплый ветер и солнце, играющее в рыжих волосах маленького брата, исчезли, сменившись прохладой и сумраком ночи.

Я сжала правую руку в кулак. В душе поднялась черная липкая волна злости к тому, кто отнял у меня близкого человека. Она накатывала, становясь все выше, поднимаясь к горлу, и я испугалась, что захлебнусь. Отшатнувшись от Рока, будто он мог столкнуть меня вниз, принести в жертву стихии, бушующей в моей душе.

– Это не мой путь, – твердо сказала я.

– Вы уверены, Кара?

И снова тишина ночи словно отошла на второй план. Я вновь услышала детский смех, на этот раз смеялись девочки – Рони и Шута. Их глаза весело искрились, а тонкие руки тянулись ко мне. Маленькие ладошки были доверчивы раскрыты.

Я пошатнулась. Рок, не сводящий с меня взгляда, чуть подался вперед, к моему лицу. Его мягкий голос стал еще ниже.

– Так что же вы выбираете, Кара?

Я спрятала лицо в ладонях. Жизнь и смерть лежали передо мной на разных чашах весов, и ни одна из них не перевешивала. Страх, растерянность, злость и обида, как прорвавшаяся плотина, захлестнули меня, высвобождая из памяти давно забытые моменты: редкие и бесценные, и сплетая их с теми, которые могли бы произойти, будь судьба ко мне более благосклонна. Я вспомнила такую смешную, но все равно лучезарную улыбку младшего брата, лишенную двух передних молочных зубов; теплоту его ладони, когда он клал ее мне на плечо, желая поддержать или утешить. Эти две картинки, как узор в калейдоскопе, смешались между собой и породили третью – ту, что так жаждало увидеть мое сердце: корона на голове моего брата, ярко сияющая щедрой россыпью драгоценных камней, но даже ее блеск не мог затмить его улыбку, обращенную ко мне и Нику. Затем узор покрылся трещинами. Я еще успела разглядеть двух сестер, заплетающих мне косу маленькими пальчиками, – неумело, но старательно, и краски побледнели, выцвели, пока не остались только два цвета: красный и черный. Я увидела перед собой кровь, окрашивающую воду в алый цвет, она почти не заметна на красной рубашке брата, но именно она забрала у него все силы и превратила его лицо в маску; я услышала треск огромного костра, все отчетливее проступающего перед глазами; ушей коснулся полный ужаса детский крик, переходящий в плач, и, узнав голос Шуты, я вскрикнула сама и снова оказалась на краю пшеничного поля, возле векового дуба, в безветренной ночи, наполненной лишь тишиной и жемчужным мерцанием звезд.

– Кара?

Жизнь или смерть, смерть или жизнь? Разве у меня есть выбор?

Ирония состояла в том, что выбирая жизнь своих сестер, я вместе с тем выбирала смерть, пусть и для другого человека.

– Я согласна убить вашего брата. – Я подняла голову и встретилась взглядом с Роком. Хотела бы я сказать, что уголки его губ изогнулись в хищной улыбке – это бы позволило понять его, но ничего подобного не случилось. Лишь на самом донышке лед его голубых глаз чуть потеплел, впрочем, и об этом я не могла говорить уверенно.

– Мудрое решение, Кара. Стать королевой – ваша судьба.

– А какова ваша судьба, Рок?

– Стать королем и вашим мужем.

Небо едва не поменялось с землей местами – мне стоило больших усилий удержаться на ногах.

– Вы так уверены, что я соглашусь?

– Я нужен вам, Кара. Никогда прежде вы не использовали обратную сторону своего дара, верно?

– Вы… сможете научить меня?

Рок снова усмехнулся.

– Вам не нужен учитель. Вам необходим человек, способный разделить с вами весь путь, от начала до конца. Способный дать совет и снять с вас оковы, которые вы сами на себя надели.

Я ничего не поняла из его слов. Он говорил загадками, и если поначалу это завораживало и пугало, то теперь раздражало.

– Откуда вы знаете о моем даре?

– Потому что и сам не без греха. – Он поймал мой ошеломленный взгляд и кивнул. – У меня тоже есть дар. Он не такой, как у вас, Кара, но этого достаточно, чтобы я смог помочь вам.

Я смятенно посмотрела на колосья пшеницы, чуть посеребренные вышедшей на небосклон луной. Затем, осмелев, вернулась взглядом к Року. Я жадно всматривалась в него, впервые увидев кого-то, похожего на себя.

– Вы тоже скрываете свой дар, – шепот слетел с моих губ, и я вздрогнула – не думала, что произнесу это вслух.

– Жизнь на задворках не для меня, – брезгливо поморщился Рок, и это была первая его эмоция, которую я смогла безошибочно истолковать. Он оперся спиной о дуб и, подняв глаза к звездам тихо добавил: – И не для вас Кара.

Свет луны играл жемчужными бликами на его черных волосах, свободно лежащих на плечах. От его высокой и худой фигуры исходила какая-то мистическая сила, и я невольно сделала шаг назад.

«Колдун!» – испуганно подумала я.

Рок отвел взгляд от неба, посмотрел на меня и, как будто прочитав мои мысли, рассмеялся – тихо и беззлобно. Мои щеки вспыхнули румянцем, я еще никогда не чувствовала себя так глупо.

– Так значит, – медленно проговорила я, стараясь забыть о неловкости, – наш брак – это ваше условие?

– Это единственное условие, которое я вам когда-либо поставлю.

– А если я откажусь?

– Вы лишитесь моей помощи. Поверьте, Кара, в играх с Судьбой вам необходима моя поддержка.

Я так сильно закусила губу, что во рту появился слабый металлический привкус.

«Будь проклята эта корона!»

– Будьте осторожны в своих словах, Кара.

Мои губы потрясенно приоткрылись.

– Вы читаете мысли?

– Ваши – написаны у вас на лбу. Вы очень эмоциональны.

Несмотря на злость, которая горячила кровь, я смутилась. Было странно интимно услышать такую оценку из уст мужчины, ведь сказана она была с одобрением.

– Так вы принимаете мое предложение, Кара?

Часто-часто дыша, так что даже груди стало тесно в корсете, я смотрела на Рока, протянувшего мне руку, и, кажется, прошла вечность, прежде чем я вложила в его ладонь свои дрожащие пальцы.

Он сжал их так сильно, до боли, что инстинктивно я попыталась отдернуть руку, и тогда его хватка ослабла. Мне показалось, что Рок бросил на меня смущенный и извиняющий взгляд, но не могла ручаться за то, что истолковала его правильно – лед в голубых глазах моего спутника по-прежнему скрывал все эмоции их обладателя.

Рок потянул меня к себе. Будь движение более порывистым, я бы упала ему на грудь, стукнувшись об нее носом, но его жест вышел мягким и плавным, и я сама не поняла, как оказалась перед ним так близко, что ощутила аромат дикой мяты, исходящий от него.

Я застыла, понимая, что нужно поднять голову и встретить взгляд Рока, как это подобает наследнице Рыжего Льва – гордо и даже надменно, но вместо этого я рассматривала влажную от ночной росы траву. Под носком моей туфли, смятый, но еще пока не уничтоженный, алел крохотный цветок Ночного Огня. Я торопливо сделала шаг назад, не желая быть виновницей чужой смерти.