Она сияет. Неудивительно, что он молча и оторопело смотрит, когда Кларк оборачивается и ловит этот взгляд. Именно его взгляд, такой глубокий и сильный, и в котором только слепой не увидел бы… желание.

И он точно знает, что Кларк видит, как он смотрит. С какими чувствами и эмоциями на своем лице.

— Ты прекрасна, — слишком просто и слишком ясно говорит он, наконец-то. Пусть все станет ясным, Беллами все равно ничего не светит здесь, у него другая жизнь и другой итог. Он будет знать и помнить Кларк той яростной и сильной девушкой, которая пыталась его повалить на матрас, вкладывая в это желание, страсть и силу. Та девушка была живая, яркая и настоящая. А Эрику достанется тихая и спокойная Кларк, которая будет думать не о себе, а о своем народе. Это будет уже не она.

— Я так не хочу идти, — вздыхает блондинка и подходит ближе. Красивое бальное платье колыхается при движении, и Беллами только немного сглатывает, — ты ведь постоянно будешь рядом? Я не хочу оставаться наедине с этим Эриком, пока не буду уверена в том, что он мне хотя бы капельку нравится.

— Принцесса Кларк, — картинным голосом говорит Беллами, чуть улыбаясь и приоткрывая дверь, — пора на бал.

Она только искренне улыбается и кладет свою ладонь в перчатке в его руку. Пора отправляться.

— Сегодня мы собрались здесь, чтобы поприветствовать новую эру в жизни нашей страны и каждого из ее жителей! —, а у Эбигейл Гриффин отлично получается говорить дерьмовые вещи красивыми словами, — это было трудное время, но мы справились. Справились все вместе, объединившись и пойдя навстречу друг другу для нашего всеобщего блага.

Его сестра умерла бы от счастья, когда увидела бы этот прием. Прием, которым пытаются прикрыть свое поражение, свои грехи и свои ошибки прошлого. Люди улыбаются, вчерашние враги смотрят друг на друга и изображают фальшивые улыбки, пряча под ними ненависть и презрение.

Эрик отвратителен. Блондин с мерзко ухмыляющейся улыбкой пытается выглядеть галантным, но у него не получается. Кларк ведет себя рядом с ним высокомерно и чопорно, отстраняясь при любых прикосновениях. Когда приходит время для танцев, то Беллами ясно видит, что она морщится, недовольно поджимает губы и держится на максимальном расстоянии, пока они танцуют в центре зала.

И Беллами чувствует странную ярость, когда видит, как мерзкая ладонь немного трогает ее светлую кожу. Он мерзкий. Этот Эрик.

Официально о них ничего не говорят, но все знают, для чего этот прием. Чтобы показать населению то, что противоборствующие стороны сумели договориться и приступили к строительству светлого будущего для страны.

Но Беллами чувствует, что все это еще очень далеко от завершения…

Когда они возвращаются с приема, то Кларк не спешит снимать платье. Они садятся на мягкий светлый ковер и некоторое время молчат.

— Это все выглядело очень фальшиво, Кларк, — честно говорит Беллами, — ни о каком перемирие нет и речи, ты же знаешь это?

— Да. И теперь я стану козлом отпущения благодаря моей матери! Меня тошнит от этого урода! — ну наконец-то в глазах Кларк зажглись такие знакомые воинственные нотки и огоньки ярости, — я уже решила — пошли они все к черту. Я дала себе шанс — ничего не вышло. Силой меня никто не заставит быть с этим…

— Он мудак, — отрезает Беллами, глядя прям на нее, — полный.

— Знаю. И мне не нравится, когда он ко мне прикасается. Я серьезно. Меня просто тошнит.

Он прикасался к ней, Беллами помнит это…

— Может быть, это прозвучит дико странно, но я ни разу ни с кем не целовалась, — выпаливает Кларк через мгновение и сама замирает от своей смелости.

Что? Она ни разу не целовалась? И ни разу не…

Нет.

О Боже!

— И теперь я должна поцеловаться с этим Эриком? Мне противно!

Беллами чувствует, как его сдержанность летит ко всем чертям. Волна возбуждения и желания полностью захлестывает его, и он может только смотреть на красивые и мягкие розовые губы…

Кларк поворачивается и ловит его взгляд. Да он и особенно не скрывает, что смотрит на ее губы и думает, какие они мягкие и сладкие на вкус. Какая она красивая и какая нежная сейчас, в бальном платье и с широко распахнутыми глазами…

Она видит, куда направлен его взгляд. И когда их глаза встречаются, оба мгновенно понимают друг друга.

Он спрашивает разрешения.

Она дает ему его.

— Ты можешь поцеловать меня?

О господи, она еще и спрашивает?

Беллами кажется, что он плохо себя контролирует. Потому что через секунду наклоняется вперед и мозг успевает подумать, что все это просто огромная ошибка, дикая ошибка, которую он совершает… А затем уже становится слишком поздно.

Кларк такая сладкая. Он только слегка касается ее губ своими, медленно приоткрывая рот и чувствуя, как в первую секунду девушка замерла, свыкаясь с эмоциями. А чуть позже сама подается навстречу, полностью отдаваясь моменту.

Они целуются. И это просто восхитительно. И Кларк еще лучше на вкус, чем он мог бы себе представить. Но этого недостаточно… Хочется большего, намного большего…

Он рывком притягивает ее к себе и прижимает как можно крепче. Сердце лихорадочно бьется, мозг почти отключается и он сам себя не понимает. Всегда такой спокойный и рассудительный Беллами Блейк сейчас просто потерял голову и не может себя толком контролировать, потому что Кларк быстро учится и теперь обвивает своими руками его за шею, чуть углубляя поцелуй. Губы двигаются все более настойчиво и более уверенно, еще больше распаляя и еще больше заставляя желать…

Кожа. Наконец-то настала его очередь прикоснуться к ней! Не прерывая поцелуя положить свои широкие ладони ей на спину и проводить ими по светлой и нежной коже, чувствуя мягкость и гладкость той. Это чертово платье заставляет открыть слишком много участков спины и рук, постоянно прося о прикосновениях. И Кларк, чертова Кларк Гриффин просто сводит его с ума, заставляя задыхаться от наслаждения и эмоций.

Они каким-то образом оказываются на кровати, и Беллами нависает над ней, прижимаясь всем телом. Потом отрывает свои губы от ее губ и медленно проводит ими по шее… Хочется целовать ее везде и…

— Беллами, стой, — выдыхает она, и тот мгновенно замирает, испугавшись, что переступил черту.

Она лежит на своей кровати, раскрасневшаяся от эмоций и с ярко горящими глазами. Смелая и решительная Кларк Гриффин, которая становится проклятием в его жизни…

— Я… Мне нельзя, ты же знаешь, — выдавливает она и краснеет, — я теперь возможная наследница, и…

— Все нормально, — тяжело дышит он и ложится рядом, крепко прижав ее к себе.

Они просто молчат, наслаждаясь близостью и тишиной, пока ничего не говоря о том, что случилось. И только позже Кларк говорит тихим шепотом:

— С тобой это было так приятно, Беллами.

Резкий шум заставляет их вынырнуть из омута сна. Беллами на одну секунду может почувствовать Кларк в своих объятиях, ее мягкое тело и так приятно пахнущие волосы, которые рассыпались по его груди. Они так и уснули вчера, обнявшись на кровати.

— Беллами, — теперь он может видеть неодобрительный взгляд Эбигейл Гриффин, направленный прямо на него, — немедленно отойди от моей дочери.

Черт подери, теперь ему точно конец. Это возмутительно, ибо Кларк Гриффин теперь принцесса, а он…

— Мам, — Кларк встает с кровати и идет к той, — все нормально мы просто…

И в следующую секунду происходит нечто странное. Или очень давно ожидаемое. Несколько охранников кидаются к нему, и он мгновенно скручен по рукам, чуть нагнувшись вперед.

— Эй, что такое! .. — в голосе Кларк недоумение и злость, но Беллами уже понял, что ему конец.

— Беллами Блейк — предатель, — ледяной голос Президента Гриффин разносится по комнате, заставляя сердце рухнуть куда-то вниз, — Кларк, милая, это племянник Дианы Сидней, главы Мятежников. Все это время он шпионил за нами.

Беллами чуть выпрямляется, ища глазами Кларк. И теперь ее лицо и глаза, которые полны недоверием и болью — именно они будут сниться ему по ночам.