– А почему вы не беспокоитесь за себя? Вы тоже рядом со мной.

– Нет, я отделен от вас стенкой. И мы давно не ходим вместе. Потом, я мужчина и не разеваю рот на происходящее рядом.

– Но вы слишком уж много знаете. В Чивитавеккья вами, наверное, заинтересуется полиция.

– А еще говорите, что вы, графиня, не из полиции. Откуда им знать, что мной нужно интересоваться? Только если вы им подскажете.

– Не сердитесь, Андре, что еще вы знаете?

– Только то, что сегодня ночью на вас будет нападение. Если вы будете вечером в колье, то нападут по дороге. Если без колье, то ночью, часика в два.

– Какая точность. И вы будете говорить, что не связаны со всем этим делом?

– Конечно, это ведь элементарно, как неоднократно говорили доктору Ватсону.

– Почему?

– Раньше было нельзя. Могли бы устроить обыск, разобраться. Было бы время. Завтра бесполезно, вы будете уже в Риме. Самое подходящее: сегодня вечером или ночью. Лучше ночью. А утром пораньше смыться, пока очередную жертву не обнаружили с проломленной головой.

– Хорошенькая перспектива.

– Какая есть. Так что вечером остерегайтесь ходить с кем-нибудь. Ведь убьют или покалечат третьего поклонника. А ночью хорошо запритесь и не выходите до самого прибытия в Чивитавеккья.

– А вы можете понаблюдать за мной и моим окружением вечером?

– Серьезно? С удовольствием. Буду на десять шагов позади. Только внезапно не исчезайте. Но лучше было бы предупредить службы корабля и свалить все заботы на них.

– Исключено.

– Как знаете. Вы пойдете сегодня играть?

– Не знаю. Нужно?

– Лучше не изменять свои привычки. Все должно быть как всегда.

– Тогда я пойду к себе. А без пяти шесть пойду в игровой зал.

– Договорились, я пойду в шесть. Думаю, сейчас лучше поспать, чтобы ночью быть бодрыми.

Спал почти два часа, а потом ждал условленного времени. Ровно в шесть вышел из каюты. Лисбет в коридоре уже не было. Она сидела за столом моей обычной рулетки и изредка ставила ставки. Я не собирался чрезмерно терять время, так как был уверен, что мужик в голубой рубашке придет еще не скоро. Да и не сможет он ничего сделать, пока Лисбет, сияя своими «бриллиантами и изумрудами», сидит за столом. Поэтому сразу сосредоточился на игре. Прошло минут тридцать, «голубая рубашка» не появлялась, я уже начал думать, что он вообще не придет. Выигрыш почти достаточен, то есть в любой момент можно прекращать игру. Куда же он все-таки запропастился?

Нужно прекращать игру. Я подал знак Лисбет и попросил крупье обменять фишки. Опять четыре фишки оказались лишними, и они достались крупье. Интересно они наклоняют голову в знак признательности. Лисбет встала вслед за мной, но ей менять было нечего. Опять все проиграла. Да ничего другого не могло и быть: слишком взволнованна. Я прошел в кассу, обменял фишки и еще раз в зеркале осмотрел присутствующих в зале. Конечно, интересующий меня тип мог быть отнюдь не в голубой рубашке, но я великолепно помнил его лицо. Для Лисбет просто валял дурака, говоря о сомнениях в опознании. Типа не было. Лисбет прошла по всему седьмому этажу, потом спустилась к шестому и вышла на незащищенную часть палубы. Опять никого. Догнал ее, сказал, что вечером ничего не произойдет, и предложил подождать до ужина в своей каюте, тем более что начал накрапывать дождик. По моему мнению, нужно было оставить открытым переход через балконы наших кают. Мы действительно вернулись в каюты, и я помог Лисбет открыть переход. Все, можно отдыхать.

Пришло время ужина. Тишина. После ужина мы еще немного погуляли и заперлись в своих каютах. Кстати, никаких сообщений по судовому радио о пропаже человека. Как будто так и надо. До половины двенадцатого слушал передачи по телевизору, потом выключил его, сел у выхода на балкон, делаю вид, что в каюте все спят. Время ползет медленно. Вспомнил даже наш городишко, сегодня заседание клуба, вот сейчас наши ребята пьют последнюю рюмку водки на посошок. Я даже знаю, в каком ресторане пьют. Хотя нет, там уже почти час ночи, все разъехались по домам. Поглядываю на часы в каюте, голубые цифры на циферблате движутся слишком медленно. Полночь, час, почти два часа, но ничего не происходит.

И вдруг слышу в соседней каюте слабый вскрик. Это сигнал Лисбет. Тут же вскочил с места, бросился на балкон Лисбет, потом в каюту. На кровати боролись два человека. Я присоединился к ним, забыв включить свет. С трудом определил, где Лисбет, а где мужик, и стукнул его кулаком по затылку. Никакой реакции. Он по-прежнему пытается задушить Лисбет. Наконец я изловчился стукнуть его ребром ладони у основания черепа. Он сразу перестал бороться. Лисбет сбросила его с себя и потянулась включить свет. А я, наоборот, уселся на мужика, придавливая его к постели. Он захрипел. При свете увидел, что это действительно тот самый мужчина в голубой рубашке. Правда, теперь он был в темно-синей рубашке. Лисбет стянула ему руки за спиной скотчем. Откуда скотч и откуда у нее такие навыки?

Она тут же позвонила по телефону, и через несколько минут к нам прибежали два офицера службы безопасности корабля. Все, дальше меня уже ничего не касается. Однако это отнюдь не так. Через час ко мне постучали, и два других офицера сняли с меня показания. Остаток ночи мне удалось поспать.

Утром, на подходе Чивитавеккья, у нас состоялся разговор с Лисбет.

– Вы, наверное, ждете объяснения?

– Да уж. Неплохо было бы.

– Я агент службы безопасности крупной страховой компании. Нам пришлось два раза платить страховое возмещение за пропавшие на этом судне драгоценности. Поэтому я вынуждена была носить эти проклятые безделушки. Пропавший мужчина был моим напарником. Наверное, он был неосторожен, раз преступнику удалось расправиться с ним. Семье будет выплачено страховой компанией крупное возмещение.

– Известно, кто этот бандит?

– Да, один из судовых механиков.

– А я-то как попал в эту переделку? Вы меня специально завлекли?

– Вспомните, ведь вы сами все время совали нос не в свои дела.

– Да? А что бы вы сейчас делали без меня? Тоже плавали бы за бортом?

– Андре, простите. Я совсем не хотела вовлекать вас во все это. Но после гибели напарника у меня не осталось никого, кто бы мог помочь мне. А привлекать судовую службу безопасности – значит расписаться в своей беспомощности. Поймите, я вам очень благодарна.

– Жалко, я надеялся, что вы относитесь ко мне не только как к помощнику. Надеялся в первые два дня.

– Я к вам очень хорошо отношусь. Мне было приятно с вами работать.

– Вот именно. Работать. Спасибо. Мне почти не удалось называть вас Лиззи.

– Боже мой! Называйте, я буду рада.

– Но мы же через час расстанемся и больше не увидим друг друга.

– А вы хотите встретиться?… Ведь это проще простого. Поступайте к нам на службу, и, уверяю вас, мы даже надоедим друг другу.

– Какой идиот возьмет меня на работу: старого, слепого, глухого.

– У вас будет прекрасная рекомендация – от меня.

– Лиззи, вы это серьезно?

– Абсолютно серьезно. Вы плохо видите, но видите то, что не видят другие; вы, по вашему мнению, старый, но справились с сильным бандитом; я подозреваю, что вы и слышите с аппаратом то, что другие не услышат. Мои рекомендации вам будут обеспечены.

– А зачем это мне? Я получаю нормальное пособие от государства. Если я уеду из страны, меня лишат его. Как я обеспечу свою жизнь, работая с вами?

– Есть небольшая постоянная зарплата, но основные деньги платятся за выполненную работу. Сейчас нам с напарником должны были заплатить пятьдесят тысяч евро. Я получу свою половину.

– Не так уж плохо. Не жалко проигранные в казино деньги. А работа действительно есть?

– Да. Через день я поеду в Германию. Там есть для меня дело. Хотите быть моим напарником, Андре?

– С вами я хоть на край света, Лиззи.

– Не устраивайте комедию. Сегодня я отчитываюсь здесь в Италии и пишу отчет своей конторе. Завтра будьте готовы к отъезду. Я уверена, что моя рекомендация сыграет свою роль. Но придется написать коротенькое резюме.