Его спасли, то, на что он уже и не надеялся, свершилось. Он освобожден из тюрьмы Тао, откуда побег нереален. Его миновала участь позорного суда перед всеми людьми Земли и казни. То, что его казнят, у Кавура не было иллюзий. Дэй своим молчанием лишь оттянул время, но не более. В конце концов, они бы нашли массу свидетелей его измены и порицаемых в обществе связей. Так что финал был бы одним – изъятие органов. Неприятный холодок сжал сердце. Такую казнь Кавур наблюдал не единожды. Органы изымались последовательно, от наименее травматичных для жизни донора до самых основных. Такая пытка шла часами. Лекарства поддерживали сознание, но не заглушали боль. Иногда люди жили, а их тело уже было разделано на части. Страшная картина, но она была привычна для людей. Ведь такой казнью наказывали тех, кто ее заслужил. И он ее заслужил. Это было больно осознавать. Он ведь действительно служил императору. Да, он не идеален. Он всего лишь человек, со своими слабостями и пороками, но императору он был верен и готов был отдать ради него жизнь. Его душевный порыв не только не оценили, но еще и оклеветали, сделав из него предателя. Было мерзко и обидно. Хотя вся его жизнь превратилась в один сплошной мерзкий поступок. А он, наивный, думал, что слово мерзавец никогда не будет отнесено к нему. Как так произошло, что, совершая правильные поступки, в результате он пришел к их неправильным последствиям? Служба императору вылилась в предательство, долг перед семьей - в трагедию жизни, причем, не только его. Лантан Карбоне умер, зная, что его сын мерзавец. Он, не ведая, женился на сестре того, кого любит. Вот итог его жизни – все в ней от начала до конца было неправильным. А как же тогда нужно было жить? По велению сердца… Но это наивно. Так не живут в современном обществе. Глупые романтики вымерли много веков назад. Разум определяет наши поступки. Все его поступки были разумны, а финал – фиаско.

Кто он теперь? Изменник, беглец, изгой. Его род – Карбоне, - вычеркнут из списка аристократии, он уже объявлен в розыск. О своем прошлом теперь он может только помнить: адмиральские погоны, армада кораблей под его руководством, почет и восхищение людей – все это лишь воспоминания, а реальность – он беглый заключенный, если его поймают – это страшная смерть. Тогда что его ждет? Вечно скитаться на отдаленных планетах, доживая свой век…

Страшная действительность врывалась в сознание. Его будущее – планета-помойка, где он может примкнуть к мародерам и так жить с помощью грабежей. Ведь ничего более он не умеет делать, он умеет воевать. Да и не сможет он вести другой образ жизни. Его удел - прятаться от обнаружения по генкоду, а это значит, что жить он сможет в самых редкопосещаемых служителями императора планетах. Мародер на планете-свалке – это его будущее.

Горько усмехнувшись, Кавур налил себе еще вина.

«Спасибо, мой мальчик, ты сполна отыгрался за мое предательство, подарив мне такую жизнь».

***

Подойдя к дверям каюты Кавура, Иль замер.

– Останься здесь, – попросил он Муна.

Видя, как тот встал у стены, Иль еще раз попытался найти в себе силы. Сил не было, ничего не было. Была пустота и холод внутри. Он так устал быть сильным, а там, за этими дверями тот, к кому он столько времени стремился душой. Его любовь к Кавуру за это время прошла все стадии от ненависти, опустошения, и опять к любви, с которой он боролся, но так и не смог ее победить. Почему же он все еще любит его? За все, что сделал Кавур. Хотя он давно простил его за то, что оставил у пиратов, ведь он сохранил ему жизнь. Жизнь, которая оказалась так прекрасна. Он столько пережил после побега с Джоконды. Было все, и радость, и печали, новые друзья, космос и Катарсис. Все это дал ему Кавур, оставив живым. И вот всего лишь несколько шагов и они встретятся. Между ними пропасть, и мостик через нее – любовь.

Разве мы выбираем того, кого любим? Ведь тогда это будет не любовь.

Он просто любит его, а сейчас так хочет, чтобы Кавур раскрыл объятия и согрел. Когда так холодно внутри, объятия дарят тепло. Ему нужно это тепло, чтобы, почувствовав себя слабым, опять быть сильным.

Дверь открылась, бесшумно уйдя вверх. Иларис зашел в каюту, их глаза встретились.

«Обними меня» так и не слетело с его губ при виде глаз Кавура, там был холод. Мечта о теплоте объятий рассыпалась, как и все его мечты.

– Кавур, – стараясь быть сильным, произнес Иль, – я рад, что ты жив.

– Спасибо за прекрасный подарок. Я оценил его, – теперь, зная, что это Иларис, а не капитан Иль, Кавур как вновь рассматривал его, – а ты сильно изменился, даже не внешне. Ты стал другим. Такое мой Иларис не мог сделать со мной.

– О чем ты говоришь? – теряясь под взглядом как космос глаз Кавура, Иль чувствовал себя неуютно.

– О спасении.

– Ты не рад?

– Я просто счастлив, – в его голосе проскочили нотки сарказма.

– Не понимаю тебя, – Иль слышал этот сарказм в голосе Кавура.

– Я благодарен тебе за жизнь. Вот только еще не решил, куда ее деть. Может, подскажешь мне?

Этот тон и непонятные намеки выбивали почву из-под ног Илариса.

– Ты можешь остаться здесь, – как будет дальше жить Кавур, он об этом еще и не думал, поэтому предложил первое, что пришло в голову.

– И что я здесь буду делать? – оказывается, на него были другие планы. Он наивно полагал, что его высадят на убогой планете, а все совсем не так.

– Ты будешь со мной, – Иларис хотел сказать: «Мы будем вместе. Мы просто наконец будем вместе, и мы будем счастливы!».

– Кем при капитане Иле буду я? Как я понял, штат этого корабля уже укомплектован, – горькая правда о своем положении больно ранила. – Ах, я забыл об одной должности при капитане – его личной постельной шлюхе. Я буду греть твою кровать, пока ты будешь руководить кораблем?!

– Зачем ты так, – такого Иль не мог предположить. Как же больно били слова. Наотмашь, хлестко и так жестоко. – Мы просто будем вместе.

– Шлюха при капитане. Благодарю! Но предпочитаю другое будущее, – теперь его участь была прояснена. Находиться на этом корабле Кавур более не хотел.

– Какое… – не понимая Кавура, запутавшись в его намеках, сарказме, жестоких словах, устало произнес Иль. Хотелось уйти отсюда. Держаться было все тяжелее и тяжелей.

– Любая планета-помойка, где я славно завершу свой век, загнувшись от заразы, или в перестрелке, что для меня будет более почетно.

– Я высажу тебя, – вспомнив, куда они летят, Иль сейчас не мог менять маршрут движения, – высажу, но позже. Дэй сильно поврежден. Медицина людей не может ему помочь, я отвезу его Фрозу, а потом высажу тебя.

– Дашь Фрозу за лечение Дэя, благородно, – вот она правда – они любовники. Ради Иля Фроз будет лечить Римуса.

– Замолчи, – бросившись к Кавуру, Иль занес руку для удара.

– Ударь, – смотря на замерившего Илариса, с усмешкой произнес Кавур.

Сжав пальцы в кулак до боли, Иль опустил руку. Все, это был его предел. Он исчерпал в себе все силы этим разговором. Его любовь оказалась мифом. Это была лишь его любовь. Он любил того, кто его давно забыл, выкинув из своего сердца. Его чувства – это его проблема. Кавуру они не нужны. Он давно разлюбил его.

Отступив от Кавура, Иль развернулся, направляясь к двери.

– Как только будет возможность, я выполню твою просьбу, Кавур, – произнеся это, Иль вышел. Дверь за ним закрылась.

Дойдя до стены, он оперся об нее, в горле запершило. Иль прижал руку к губам, пытаясь откашляться, когда же посмотрел на свои пальцы, то увидел, что они в каплях крови. Очередной спазм болезненного кашля скрутил его. Он пытался держаться за стену, все расплывалось перед глазами.

Его обняли, оторвав от пола, подняв на руки. Иль забился в объятиях, стараясь рассмотреть, кто это. Глаза Муна были напротив него. Иларис обвил его шею руками, прижимаясь и греясь в руках того, кто не был человеком. Болезненный кашель не проходил. Во рту ощущался привкус крови. Он уткнулся в плечо Муна, стараясь дышать.

Донеся Иля до каюты, Мун уложил его на их огромную кровать.