- У вас прекрасно получается, – я постаралась отвлечь от себя внимание, похвалив работу Женевьевы.

- О, да… Меня учили рукоделию в монастыре святой Уинифред. Это на границе с Уэльсом, – пояснила девушка.

- У вас такие странные стежки. Такие я вижу впервые, – добавила я.

- Это особенность сего монастыря. Я слышала, что у многих святых обителей свой стиль. Например, моя подруга была в монастыре в Италии, так она научилась шить такими чудными стежками… Кстати, в точь как у мадам де Монтуар. Вы, наверное, тоже были в монастыре во Флоренции? – спросила она, обратившись к герцогине.

К моему удивлению, вопрос Женевьевы смутил её.

- Да, но совсем не долго. Меня вскоре выдали замуж.

– Стежки и вышивка всегда довольно интересны. Я имею в виду их использование. В монастыре нам рассказывали, что раньше христиане шифровали таким образом послания друг другу, дабы спрятать информацию от язычников. Я и моя подруга Кэтрин испробовали сей метод. Каждый раз мы вышивали на платье тайный узор, передавая в нём когда и во сколько мы можем сбежать в город, – весело болтала Женевьева.

- Как интересно быть в монастыре, – постаралась я поддерживать разговор.

- Не вижу в них ничего интересного. Скука смертная – молитвы, чтение религиозных книг и это проклятое вышивание, – возразила герцогиня, – И, мне кажется, что мадемуазель де Бельфор эта тема не особо по душе, учитывая скотское отношение к ней собственной родни…

Довольно прямолинейная речь мадам де Монтуар несколько смутила меня.

- Ну, что вы, я совершенно не против послушать рассказы о более удачной жизни других девиц в монастырях, – робко пробормотала я.

- Быть может, оставим эту унылую тему? Мы же не собираемся принимать постриг, – более категорично прервала нас герцогиня, натянуто улыбнувшись, – Кстати, дорогая, вы вроде бы говорили, что захватили из своего замка украшения матушки. Почему бы вам не надеть одно из них вечером? – повернулась она ко мне с данным вопросом.

- У вас есть с собой фамильные драгоценности? – оживлённо воскликнула Женевьева, в глазах которой заиграл огонёк.

- Да. Просто я решила, что они могут мне пригодиться…

Новая тема беседы несколько удивила меня. Я с непониманием взглянула на герцогиню.

- Конечно, пригодятся! Вы непременно должны показать их мне, – несколько слащаво улыбнулась племянница графа.

- Так что же мы медлим? Поднимемся же в комнату Анны и изучим содержимое её шкатулки. У мадам де Бельфор были прекрасные образцы ювелирного искусства, – заявила мадам де Монтуар , вставая со своего места.

Женевьева поддержала данное предложение и я, легонько пожав плечами, возглавила нашу небольшую процессию до своих апартаментов. Войдя в комнату, я спокойно позволила герцогине подскочить к моей шкатулке, в то время как сама попыталась незаметно накинуть одеяло на книги, привезённые из замка, лежавшие на моей кровати.

- Ах, дорогая, какие изумруды! Всю жизнь восхищалась ими, – произнесла мадам де Монтуар, взяв браслеты с зелёными каменьями.

Приложив их к своей смуглой коже, она ступила навстречу солнечным лучам, любуясь, как они играют в драгоценной зелени. Женевьева тоже пришла в восторг; она с нетерпением приняла следующий мешочек, данный Теофилией. К моему ужасу она вытащила «колье Афродиты» и с восхищением взирала на него.

- Оно великолепно… Наверное, стоит целое состояние! – воскликнула девушка.

- О, вы даже не представляете из каких редких камней оно сделано! – заявила герцогиня, – Но нечего пылиться такой прекрасной вещи в ларце. Я думаю, что Анна не будет возражать, если вы его примерите, – продолжила она.

- Нет, я против оно… – начала было я, но Женевьева в миг нацепила колье на шею.

Подбежав к зеркалу, она замерла, побледнела, а затем стала покрываться румянцем. Девушка застонала, её руки коснулись груди, а тело изогнулось. Герцогиня легонько толкнула её на кровать.

- Снимите это с меня, – кричала Женевьева, метясь по моей кровати. Её рука скользнула под юбки, она протяжно застонала.

– И не подумаю, пока вы не поклянётесь убрать свои поганые ручонки от мадемуазель де Бельфор, – спокойно заявила герцогиня.

- Я всё расскажу отцу! Вы колдуньи, вас отправят на костёр! – верещала Женевьева, в то время как руки её продолжали блуждать по телу, вызывая громкие и несдержанные стоны вожделения.

- Ах, как хорошо, что вспомнили о своём родителе! Мы можем прямо сейчас позвать его вместе с графом – пусть полюбуется на свою бесноватую дочь, что прилюдно хватает себя за срамные места, – сурово подметила мадам де Монтуар.

Женевьева уже не слушала её. Тяжело дыша, она извивалась всем телом с безумным блеском в глазах.

- Это надо прекратить, она же сойдет с ума! – оттолкнула я мадам де Монтуар, но стащить ожерелье с шеи Женевьевы мне удалось не с первой попытки. Теперь та лежала с широко открытыми глазами и хватала воздух ртом, пытаясь прийти в себя.

- С вами все в порядке? – нагнулась я к ней.

– Ведьма! Я всё расскажу дяде, и ты пойдешь на костёр, а не под венец! – прокричала Женевьева, и вскочила с кровати. – О, мы уже дрожим в неописуемом ужасе, словно мыши, – с издёвкой произнесла герцогиня.

Испуганно глядя в ожесточённые и холодные глаза женщины, Женевьева попятилась к дверям.

- Я этого так не оставлю! Вы за всё ответите! – крикнула она напоследок, и быстро выбежала из комнаты.

- Зря вы дали ей надеть ожерелье. Я думаю, что отныне у нас большие неприятности, – взволнованно произнесла я.

– Моя дорогая, не берите в голову. Кто ей поверит? Мы с Теофилией подтвердим, что застали её, роющуюся в вашей шкатулке с украшениями. А заметив нас, она просто изобразила обморок, и сейчас лжёт, дабы скрыть своё мерзкое поведение, – спокойно ответила мадам де Монтуар. – Но граф знает о действии колье, он ей поверит! – продолжала паниковать я.

- Ну, что вы так волнуетесь? Скажете ему, что сие была лишь неудачная шутка. Он вас любит и не сможет долго сердиться. Однако стоит проследить, чтобы эта девица в целости и сохранности дошла до своей спальни, а то ещё свалится с лестницы в таком состоянии…

После этих слов герцогиня кивнула Теофилии, и они спешно покинули меня. Ошарашенная и расстроенная, я опустилась на кровать. Шокирована я была выходкой этой знатной особы, которая и дальше бы наблюдала за мучениями Женевьевы. Пусть противной, но всё же живой, и ничего ей не сделавшей.

- Сударыня, вам стоит быть очень осторожной с герцогиней – прошептала Мод, подходя ко мне.

Я лишь кивнула ей в ответ. Внезапно странная мысль посетила меня.

- Скажи, а когда месье граф положил это колье в шкатулку? – показала я служанке драгоценность, сорванную с Женевьевы.

- Месье граф ничего не добавлял к этим украшениям. По крайней мере, когда мы были в пути, я всю дорогу держала шкатулку на коленях и спала с ней на постоялых дворах, – возразила она.

- Тогда как же оно оказалось здесь? Я помню, что он его забрал с собой, – недоумевала я. Мод непринуждённо фыркнула.

- Да эта же герцогиня и подкинула его вам. Небось тихоня Теофилия стащила его у графа.

- Но Женевьева всё расскажет отцу, это будет скандал…

Я была на грани истерики. Однако мой беспокойный разум тотчас подал мне решение проблемы. Я рассказала о нём Мод, и та одобрительно улыбнулась. Быстро раздобыв необходимое, мы принялись за наше вынужденное рукоделие.

Когда в комнату вошёл Гримо, Мод сделала последний стежок на перевязи Рауля, а я протирала платочком камни в колье. Слуга сообщил, что граф просит меня спуститься вниз, в его кабинет. Со смиренным и спокойным лицом я вошла в комнату, где помимо Оливье уже присутствовали лорд Сазерленд, Женевьева, Теофилия и герцогиня.

- Дорогая, моя племянница рассказала нам странную историю. Якобы вы ворожите, и обладаете заколдованным колье, – сказал граф, вставая мне навстречу.

- Я не понимаю, с чего леди Женевьева это взяла? – вполне искренне удивляясь, ответила я, глядя прямо в глаза графу, – Я чту нашего Господа, и отец Ансельм может подтвердить, как исправно и часто я ходила в часовню, в церковь… И уж он бы явно не позволил мне заниматься росписью святого места, будь я замечена в подобном. Что до украшений, то я взяла из замка свои фамильные драгоценности, посчитав, что представится случай их надеть.