То, о чём поведала герцогиня, было для меня полной неожиданностью. Где-то в глубине души я и раньше подозревала, что в трагедиях моей семьи не всё так просто. Но я и подумать не могла, что всё настолько запутано.
- Но почему тогда произошло столько смертей в моей семье? Они ведь были так полезны вашему собранию мистиков, не так ли? – спросила я.
- Всё началось с того, что отец Цезарии представил ордену свою дочь и подопечного. Тогда он задумал провернуть одну авантюру, которая должна его обогатить. Наш орден вполне официально и довольно дорого ищет и скупает сакральные и редкие тексты, которые по случайности попали в руки непосвященных. Гаспар подсунул нам прекрасную мистификацию древних алхимических рецептов, которые он продал ордену через подставное лицо. Вашему отцу рецепты показались подозрительными, когда книгу передали ему для изучения. Но у Гаспара были свои покровители, которые сделали все возможное, чтобы именно он изучал эти тексты, а не месье де Бельфор. Однако ваш отец успел переписать моменты, которые его сильно смущали. Он хотел разобраться. Позже Гаспар умер. Я полагаю, что его покровители раскрыли обман и отомстили. Цезария и Огюст оказались в ужасном положении в ордене: особого доверия к ним не было, но их не трогали, так как они показывали особое старание и не вызывали нареканий. Безусловно, об обмане своего отца Цезария знала, поэтому избегала этой темы. Но, видимо, в ордене есть некто, кто стремится заполучить наши ресурсы, потому как у них появился тайный наставник, хорошо знающий структуру ордена изнутри. Насчет смерти вашей матушки я не знаю точно. Насчет вашего отца – его тело несло признаки отравления. Вот только как опытный алхимик мог принять яд – это большой вопрос. Цезария хитростью окрутила вашего брата. Тогда об умыслах этой парочки мы не знали. Её брак с Анри казался неплохим решением. Но именно смерть вашего брата указала нам на их преступные деяния. Мы хотели их задержать, но они скрылись в Пруссии, получив вдовью долю по закону. В этой стране, видимо, и живёт их покровитель, ибо там они быстро и бесследно растворились. Правда, в ордене оставались люди, которые продолжали верить в их невиновность. Они просили дать им шанс доказать, что все домыслы – поклёп. Выйдя на них, Цезария и Огюст смогли подкрепить их ложные умозаключения. Им дано было задание достать недостающую часть рецепта зелий, которая оказалась у вас. Про убийства и речи не шло. Но некоторые члены ордена и я им не верили. Я предупредила Луи, и просила ни с кем не встречаться без моего участия, ведь мы были в очень хороших отношениях с вашим братом…
Я слегка прикусила губу, сдерживая себя от комментариев новости об их любовной связи. Ведь тогда бы я предстала явно не в лучшем свете, сознавшись в подслушивании возле кабинета.
- Луи, увы, меня не послушал. Он назначил с кем-то встречу в библиотеке. Скорее всего, Цезария как-то смогла устроить это свидание в ночи. К сожалению, на тот момент я была в Мадриде, и воспрепятствовать этому не смогла. Но по возвращении я собрала информацию о том, что произошло. Видимо, эти неизвестные гости не ожидали застать там вас. Они оглушили вас и оставили умирать. К счастью, они не пристрелили вас, решив, видимо, что и удара хватит. К тому же, было бы больше возни и растрат драгоценного времени, в то время как огонь всё быстрее набирал силу. Я поняла, что вы в большой опасности. Поэтому пришлось пустить тот нелепый слух о вашем душевном состоянии. Но, поверьте, пока все следили и наблюдали за вами, вы были труднодоступны для той парочки. Я написала письмо вашему управляющему, где порекомендовала немедля связаться со старшим месье де Бельфором и предоставила адрес…
– Дядя тоже член вашего ордена? – перебила я герцогиню.
- Нет, что вы, – беспечно усмехнулась она, – Он просто знал об увлечении брата науками и не более. Антуан де Бельфор слишком приземлён для мистики, «соль земли французской», так сказать. На таких старых вояках и держится наша страна. Возле его поместья поселился мой человек, он иногда присылал весточки о вас. А в это время Цезария и её «кузен» поняв, что листы с рецептами у вас, последовали по вашим пятам. Они пытались вас убить по одной простой причине – отдавать рецептуру ордену они и не собирались. Получив листы, эти мерзавцы пустились бы в бега, ведь первая часть рецепта, скорее всего, у них была переписана. По правде говоря, нас известили об их действиях, и мы пытались их нагнать. Но Огюст тут же и убил Цезарию, что вызвало у нас некое замешательство, а ему дало драгоценные минуты для побега. Те документы, которые он искал в вашем доме – зашифрованные списки тайников, где спрятаны части библиотеки и архива ордена. Это очень ценные бумаги. И получи он их, то моментально разбогател бы. А там и бесследно скрылся благодаря новому покровителю.
- Вы заберете эти документы? – спросила я.
– Это не представляется возможным. Ваша мать зашифровала их своим уникальным кодом, так что мы не можем прочесть написанное. Даже с Луи мы долго и тщетно бились над этими записями, ища «ключ». Так что просто положите их обратно в тайник с украшениями.
- А все эти драгоценности… Они и в самом деле принадлежали моим родителям? Или тоже ордену? – поинтересовалась я.
- Половина из них – это дары Изабель от её отца, мужа, но есть парочка подарков к свадьбе и от нас.
Я описала ей злополучное ожерелье и спросила, кто его мог подарить ей.
- Ах, «колье Афродиты»… Конечно, наслышана. Ваш отец создал его, как дар для Изабель, к свадьбе. Использовал старинные записи из редкого испанского гримуара. Очень пикантная вещь, я вам скажу, но действует лишь на женщин. Надеюсь, вы его не надевали?
Я густо покраснела, а герцогиня, заметив это, громко рассмеялась.
- Ну, в обострённой чувственности нет ничего плохого, особенно если действо с мужем. Но, прошу вас, не носите это украшение долго – от желания оно может свести с ума. Как-то раз ваша матушка одалживала его мне на пару дней, – пояснила моя собеседница.
- А что теперь орден будет делать с нами? – с опаской спросила я.
- Ничего. Повторюсь: мы не убийцы, а мистики. К тому же, у вас острый ум и наблюдательность, а вашу тягу к знаниям Луи всегда хвалил. Так что, возможно, мы попросим вас об услуге. Когда-нибудь потом…
Герцогиня мило улыбнулась. На мгновение я представила, что в случае отказа она убьёт меня так же легко и непринуждённо, как Огюста. Не затягивая время, я кивнула.
- Вот и славно! Главное, не болтайте о нашей тайне, а месье граф присмотрит за вами.
– Месье де Ла Фер тоже член ордена?! – испуганно воскликнула я.
- Ещё чего! И немедля прекратите визжать, у меня болит голова, – холодно оборвал мой панический приступ граф.
- Увы, дорогая, но нет. Ваш будущий супруг просто образованный человек, который любит читать. Но и так тоже бывает, – рассмеялась герцогиня.
- А Теофилия и аббат – они с вами? – продолжила я расспрос.
– Для Рене я просто пронырливая аристократка, которая находит обиженным судьбой девицам хороших покровителей, – ответила мадам де Монтуар.
- То есть, сводня, – объяснил мне граф.
- Да. И, прошу, не рушьте мою милую легенду, – игриво заметила герцогиня и продолжила, – Конечно, я посмотрю; если Теофилия окажется подходящей, то непременно вступит в ряды ордена. А если же нет, то найдем ей богатого любовника и отправим в столицу.
Вся эта ситуация со стороны казалась нелепицей. Герцогиня совершенно не создавала впечатления человека серьёзного, влиятельного и, уж тем более – опасного. С виду она казалась всего лишь одной из немногих дам, утопающих в роскоши, изобилии и мужском внимании. Её внешняя красота и грация никак не вязались с той ужасающей стороной её естества, свидетелем которой я стала... Всё же, я решилась задать ей мучивший меня вопрос:
– А как вы столь быстро нашли меня в подвале?
- За замком наблюдали. Огюст, может, и передвигался тайными ходами, но ранее он был вынужден проезжать через деревни и два города. Там его опознали и сообщили мне, правда, с неким опозданием. Иначе я бы не отпустила вас без своей компании. Насчет подвала – это единственное сокрытое и достаточно просторное место, которое сразу пришло мне на ум. К тому же, он часто бывал там, когда жил в вашем замке. По прибытии сюда, мы заметили, что слуги занимались вашими поисками. Я поняла, в какой вы беде, а остальное – везение…
