Проводами в нас протянулись нервы,

Гонят ток, пока мы живем.

Обновляю каждую минуту,

Только от тебя жду сообщений.

Но молчишь… Опять… И скоро утро.

Снова краткий сон без сновидений.

Я зависим. От сети, от разговоров,

От тебя… И не хочу лечиться!

Я как нарик, только без уколов,

Просто не могу остановиться!

Ты мой никотин, мой спайс, мой яд.

Обними – умру от передоза.

Знаю, не вернешься ты назад,

Но в душе останешься занозой.

Люблю смотреть на поезда,

На лица, что родных встречают,

Мечтать, что еду в них одна

Туда, где точно не узнают.

Люблю смотреть на корабли,

Что так плывут неторопливо,

И представлять, что я в пути

К далеким странам и заливам....

Но знаешь, ведь на самом деле

Я на вокзалы прихожу

Так часто и совсем без цели

Затем, что лишь тебя там жду…

Вологодские улочки самые тихие,

Жаль, что им не свести нас с тобой.

Я гуляла по ним, город искрами вспыхивал,

И казалось, что он мне родной.

Вологодские звонницы самые звонкие,

Жаль, я слышала их только раз.

Вологодское кружево самое тонкое,

Но оно согревает сейчас.

Вологодские девушки самые лучшие,

Красивее не сыщешь нигде.

В этом городе что-то случается с душами -

Он как будто влечет их к себе.

Вот бы стать

Как в сказке Алиса,

в безумной стране

всем под стать.

И в чужой судьбе

как актриса,

себя отыскать.

Научиться верить

своим снам,

и последнюю маску

еще примерить.

Отпустить сказку

между оконных рам.

Но сохранить себя.

Разве время и вправду лечит?

Это ложь, это лишь плацебо,

А тоска просочится в вечер,

Легкой молнией вспорет небо,

И тревога шипящей кошкой

У порога встречает снова.

Пустоту можно мерить ложкой,

Ей не хватит простого слова.

Не прикажешь душе и сердцу,

Не найдешь из ловушки выход,

Не запрешь для памяти дверцу.

Время лечит?

Ну ладно.

Выдох…

Все уходят. Кто раньше, кто позже,

Кто в молчанье, кто с лязгом дверным.

Кто был близок, уходят, и тоже

Начинают тебя звать чужим.

Все уходят. Пустеет на сердце.

Ставишь чайник и пьешь кипяток,

Но уже невозможно согреться

И унынье пустило росток.

Все уходят. И ты запираешь

На замок свой увечный мирок.

Миг, второй – снова жить начинаешь,

Но запомнив тот тяжкий урок.

Я искал твои глаза цвета неба.

Того неба, что не может быть в Зоне.

Выжить здесь мне помогла вера,

Словно воздух в кислородном баллоне.

Я прошел всю Зону до Монолита

И стал первым, кто обратно вернулся.

Ты одна была мне в этом защитой,

Без тебя бы круг мой там и замкнулся.

Голос твой по радио дал надежду,

Словно запах испеченного хлеба,

И всю жизнь свою, забытую прежде,

Я искал твои глаза цвета неба.

Хочу услышать голос робкий

Как это было в первый вечер.

Пусть в трубке засмеется звонко,

Хотя бы раз, а не навечно.

Но тишину не разрывает

Трель телефонного звонка,

И на губах слова растают,

Все, от "привета", до "пока".

Ты не звонишь, не отвечаешь -

Там, за чертой, не ловит сеть.

Я понимаю, только, знаешь,

Все жду… ждала, и буду впредь.

Грусть пришла нежеланною гостьей,

Разделив жизнь прямою чертой.

Ночью темной, безлунной и поздней,

Слышу голос, почти неживой.

Не от стен мне доносится эхом

Телевизор соседский и лай,

Не в окошко с порывистым ветром

Что прохожий сказал невзначай,

Этот голос внутри, словно память

Научилась со мной говорить.

Знаю, трудно такое представить,

Тем, кто ночью в спокойствии спит.

Знаю, кажется это безумьем,

Станут хмуриться строго врачи…

Но я все отдала б без раздумий

За тот голос, звучащий в ночи.

Город живой. Он смотрит из окон,

Фар, светофоров, неоновых букв.

Он окружает тебя, будто кокон,

В недрах его рождается звук:

Зов переулков и крик небоскребов,

Звоны витрин, мысли душной толпы…

Он – муравейник из "филов" и "фобов",

Он – то, что рушит любые столпы.

Город как монстр, он всегда ненасытен,

Новая кровь ему вечно нужна.

Сети дорог и ловушки событий

Ждут свою жертву часы и года.

Город гниет. С головы и с изножья,

Язвы заводов смердят все сильней.

Он просочится сквозь иглы под кожу

Чтоб отравить жизнь своих же детей…

Солнце светит куда-то мимо,

И нечем дышать -

Воздух полон заводского дыма.

И небо давно серое,

А не голубое.

В этом городе нигде не найти покоя.

Даже если забраться в подвал

Или спрятаться на чердак,

От сонного морока не скроешься никак.

Этот город просто очень и очень устал.

Остается жалеть лишь о том,

Что родным он так и не стал…

Уж обратно улетели грачи

И на горло наступила тоска.

Осень не поймет, хоть кричи,

Но порой поддержит чья-то рука,

И опять захочется жить,

И тоска отступит вновь за порог,

Все же осень – это время любить,

Время радости и новых дорог.

Будут лужи и скупые дожди,

Будет холод провожать по утрам,

Но тем ярче осветят фонари

Путь уставшим, но счастливым сердцам.

Дай знать, что я еще нужна,

Что ничего не изменилось,

Что наша горькая весна

Напрасно мне так часто снилась.

Дай знать, что есть куда вернуться.

А впрочем… лучше не давай.

Хотелось взять и не проснуться,

Но пролетел, растаял май,

За ним прошло, как поезд, лето,

И осень тянется к концу…

Давно распроданы билеты

Туда, где счастье наяву.

Девочка-осень

Помощи просит.

В платьице желтом,

Лиственно-тонком,

Средь сентября

Ищет себя.

Ноги разбиты,

Сердце – открыто,

Словно рубашка,

Всем нараспашку.

Косы так тонки,

Словно соломка;

Цвета рябины,

Будто с картины,

Губы и щечки;

В ярком веночке;

Детские руки,