Я просто потерялся среди чувств, что оплели меня сетью. Я не знал, что делать и что думать, а голове всё воспроизводился её расплывчатый образ. Во снах всё чаще и чаще встречался с ней в том гнусном месте. Да что же со мной такое?!

Даже жена заметила, что я стал другим, изменился в корне. И я ничего не мог с собой поделать.

Сидя, один в кресле, я пытался решить, что же мне делать дальше. Из-за этой девушки работа валилась из рук, мысли путались и постоянно всплывал её образ. Я не мог делать то, что всегда совершал раньше каждый божий день.

Мне даже предлагали отпуск, но я отказался. Я пытался забыть эту девушку, забыть навсегда, но каждый раз, когда я мысленно заставлял себя стереть её репликацию из своего сознания, он всплывал и прогнать его из головы было мне уже не по силам.

Вот чего хотела эта девушка из сна? Вот чего она хотела добиться?! Если бы я понял зачем она всё это делает, зачем играет со мной в эти проклятые игры?!

Однако она не появлялась больше не во сне, не наяву. Значит, дело её сделано.

Я не мог больше терпеть, просто не мог вынести. Она как груз упала мне на душу, только этот груз радовал и огорчал одновременно.

В тот день я собрался и поехал опять в этот проклятый “Приют”. Ехал я туда с каким-то неопределенным состоянием. Мне было одновременно страшно и радостно. Страшно, потому что я боялся обнаружить девочку мертвой, очень боялся. А радостный, потому что внутри всё расцветало, когда я думал о том, что вскоре увижу это милое создание.

Конечно, она сейчас в таком состоянии, что милой её назвать трудно, но если её отмыть, то точно уж можно будет наслаждаться одним только её видом. Ехал я не с пустыми руками, а с едой. Её там вообще не кормят, так что хоть откормлю её немного. Но я всё равно был не уверен в себе. У меня дома жена, хорошая работа, скоро будет ребенок и я еду к какой-то заключенной. Зачем? Я и сам не знаю. Внутри всё сжимается от одного только вида этой несчастной крохи. И когда я стал таким сострадательным? Откуда во мне столько жалости?

Раньше такого не было, определенно.

Когда я приехал к девочке, то оказалось, что она жива. Она удивительная находка для концлагеря такого типа. Я попросил для неё более нормальную комнату и на вопрос: “а вы что, заберете её потом?” я не задумываясь ответил “да”.

Когда её перевели, я вошел к ней. Она сидела на кровати, вглядываясь в пол и увидев меня снова, тихо ахнула. Она узнала меня, даже спустя столько времени. Прошел не месяц, но недели две это тоже срок.

Это милое создание было похоже на дикую, запуганную лань. Она сидела, вжавшись в стену и испуганно посматривала то на меня, то в пол.

Я осторожно сел к ней и решил не делать резких движений. Я насыпал ей еду и ждал пока она начнет кушать.

Сначала она отворачивалась, пыталась не смотреть на то, что я ей принес. Она боялась и я не понимал чего. Рядом с ней у меня на душе царил покой. Такое удовлетворенное состояние, когда душа облитая блаженством вырвалась из тела и летает где-то далеко-далеко.

Дальше я пытался её разговорить. Разговор у нас вышел короткий, я понятие не имел, что конкретно спрашивать. Оказалось, её зовут Джина и ей всего шестнадцать лет.

И как я мог влюбится в шестнадцатилетнюю девчонку?! Как?! О, боже, я не мог поверить, что это так.

Я влюбился в маленькое невинное создание, которое только на одном из этапов взросления. Как же я ненавижу это чувство — любовь. Говорят, влюбленность проходит через год или несколько месяцев, но я не мог ждать, просто не мог вытереть за все эти месяцы столько моральной боли. Сердце моё требовало любви, душа была в погоне за образами новой любви. Я не мог заставить себя отказаться от всего этого. Не мог, хотя очень хотел. У меня всё было нормально, а теперь моя жизнь резко изменила своё направление, открывая новые горизонты, раньше мне не ведомые.

Когда девочка покушала, я собрал остатки в пакет и вышел из её комнаты. Коменданту мне пришлось объяснять, чтобы её к работе не принуждали и подготовили её к переезду. Я забираю её. Конечно, этот концлагерь людей просто так не отдает, он продает их. И Джина стоила недорого.

Я не мог ей сказать правду, я даже не сказал кто я. Но мне придется признаться ей, если она будет жить со мной.

И я уже не отрицал, что она будет жить со мной. Я вообще ничего не отрицал, связанное с ней.

Она просто покорила меня. Ангела Смерти покорила простая заключенная.

========== Охваченный безумием ==========

Холод в отношениях с Ирен нарастал, образуя на нитях, что связывали нас с ней, густой иней.

Она была по прежнему ласкова со мной, но был ли я таков с ней? Нет. Моё сердце нашло отклик в другой девице и причем против моей воли. Я могу изменить оболочку человека, но не то, что внутри. И очень по этому поводу жалел.

Как бы я хотел не встречать Джину, ведь она разрушила мне семью. Я её увидел и этого хватило для пробуждения такого чувства, как любовь. Жена понимала, что отношения у нас стали другими, однако она пыталась как-то смягчить мою грубость или злость на неё. Она каждый вечер предлагала мне секс. Но какой к черту секс?! Я не мог даже находиться с ней в одной комнате, просто не выносил её. Она как духота, одним своим появлением подавляет.

И как вы уже поняли, я спал отдельно, на диване. Ну и пусть на диване, зато не с этой…Женщиной.

Всего за несколько недель жена моя стала чужой. Абсолютно чужой в моей жизни. Мне говорили, что такое бывает, а я не верил. Зря.

Сидя на диване, я всё думал о Джине. Как там моя девочка? Никто её не обижает? Хорошо ли она спит?

Я даже звонил в тот концлагерь и состояние Джины проверяли. И почему-то я им не верил.

Сам я работаю в Аушвице, но нам по такому поводу, конечно, не звонят. И всё равно я чувствую, что они мне врут.

Моя душа снова металась, но по другому поводу. Джина…Я должен был поехать к ней на днях, покушать привести ей, пообщаться.

Бедный щеночек…Щеночек..­.Она так похожа на щеночка немецкой овчарки, который попал к бездомным собакам и теперь страдает среди них. Моя милая Собачка, но ничего, я заберу тебя, отмою, откормлю и будешь ты жить со мной, я никуда тебя не отпущу. Откуда столько любви кипит в моей груди? Откуда такие нежные мысли к заключенной девице?

Утром, я отпросился у коменданта Аушвица и взяв еду, что мне Ирен приготовила, поехал в Приют.

Не думаю, что моя жена настолько умная, чтобы отравить еду. Она возможно поняла, что я люблю другую, но не догадывается, что это заключенная. Никто бы об этом не подумал.

Когда я приехал к ней. И когда шел к комнате, где она была, то услышал всхлипы. Кто-то плакал. Я буквально вбежал в комнату и застал сцену: Джина скованно лежала в угле, её избивал узник, а другие недалеко съедали её еду. Гнев охватил меня, будто я сам состоял из пороха и вот, его зажгли. Ангел Смерти, что засел глубоко внутри, вырвался из глубин с коварной улыбкой на лице, он был рад показать себя в настоящем деле. Я схватил узника за шкирку и пнул его в стену так, что тот ударился о стену в сопровождении звука хруста костей. А затем я достал из кобуры пистолет, навел его на ещё не очухавшего узника и выстрелил. Раздался выстрел и туша узника шевельнулась, а затем застыла навсегда. Кровь уже покидала недавнее своё пристанище. Тварь. Надо было его забрать и проделать пару опытов, чтобы он точно знал с кем имеет дело. Он обидел моего щеночка, никто не имеет права его обижать!

Я собрал все силы, чтобы не забить мертвое тело ногами, спрятав пистолет, повернулся к Джине с натянутой через гнев улыбкой. Мой щеночек истошно рыдал, хватаясь за больные места. Другие узники сжались у стены в кучку, есть они бросили. Я хотел их избить, показать здесь кто главный, но по этому поводу я поговорю с комендантом.