В голове, как искра от поцелуя двух камней, мелькнула мысль.

- Ты был в общежитии, - сказала я. – Это тебя видели!

Доктор не останавливался, он шел в мою сторону, приготовив кулаки.

Какая же я наивная, что думала, будто я, своими костлявыми руками, остановлю врага и сбегу в коридор. Тот вечер в Ховрино не научил меня ничему. Даже мой первый чумной доктор не разъяснил всю картину – я не способна дать отпор. Пара случайных ударов промеж ног не считаются, тогда я действовала за спиной, но теперь…

Я махнула кулаком в область головы, но доктор увернулся. Произвела удар второй – тот же эффект.

После моего хода настал черед атаки доктора и все, как в страшном сне. Доктор схватил меня за запястья, ударил коленом в живот, после чего я потеряла равновесие и шанс дышать, и принялся избивать во все незащищенные места. Удар в живот пришелся на печень из-за чего дыхание перехватило. Как-будто меня головой засунули в вакуум, чтобы я мучилась от беспомощности. Прорезающая боль в области груди хотела согнуть меня в знак «?», но больная печень не позволяла этого – она руководила положением тела, заставляла нервно дергаться. Пока кулаки врага переходят на руки, которые еще выдерживали боль и доносили до меня ленивые электрические разряды, которые медленно угасали, чтобы освободить место для очередной порции ударов. И даже это было не самое худшее. Нос. Это было непредсказуемо, хоть и имело место быть. Я только начала захватывать воздух ртом, как закругленный конец ботинка доктора врезался в нос. Все резко потеряло чувствительность, одна только разбухающая, как опухоль, боль плодилась от носа к глазам, верхней губе, щекам.

В глазах начинало темнеть, я всеми силами, которые еще можно было наколдовать, хваталась за свет включенных фонарей за окном. Я хваталась за свет, пока воздух не исчез из легких снова.

Слезы давно смешались с кровью, а крик… только сейчас, высказывая все на бумагу, предвкушаю боль в горле.

Дверь в туалет начала шататься.

- Помогите! – завыла я, пока чумной доктор не произвел удар по щеке.

Доктор еще раз ударил меня тупым концом ботинка по животу, после чего побежал к окну.

Дверь открылась, когда чумной доктор со свистом полетел вниз.

Спасительницей была брюнетка. Она с ужасом посмотрела на меня, устроила меня к стене и начала останавливать кровь, которая уже успела стечь на губы, оттуда на груди и живот. Все платье насмарку.

- Ай-ай, - в панике сказала девочка. Она была брюнеткой со смуглым оттенком кожи, хотя из-за освещения так казалось. В ее темных глазах я видела едва-заметное отражение своего лица. Кошмар. – Сейчас, п-погоди, я за помощью!

Девочка сбежала, а я, стараясь не рухнуть плашмя на холодный пол, отправилась в общежитие. Но тут ко мне подскочила эта же девчонка со своей подружкой с длинными волосами без челки.

- Ба-на, - от шока произнесла брюнетка, чьи волосы, кажется, были еще длинней.

- Ты, где ее такой нашла? – спросила вторая растерявшись. Она вытащила из джинсов платок и приложила к моему опухшему носу.

- Блин, Юля, намочи его водой! От сухого прока мало.

Когда вторая девушка, Юля, вернулась, первая сказала:

- Надо бы ее в общагу вести. Я видела ее. Она первокурсница, как мы.

- Ну просто класс! Не болтай, помоги ее поднять, она на ногах не в силах держаться.

Вся дорога выглядела мыльной, а, так называемые фейерверки, заменялись кадрами с чумным доктором. Каждый новый фрагмент его страшного силуэта, возвращал боль. Девчонки вели меня, как раненного бойца, который чудом избежал смерти. На деле, так оно и было.

Глухо, но понятно, я услышала:

- Да как она напоролась-та на такое? – по уставшей памяти, голос был похож на Юлин. – Кто вообще мог такое сделать?!

- Я, блин, откуда знаю? Я зашла, а там – она лежит. Надо бы рассказать об этом преподам.

Кое-как, через силу, я произнесла, что не надо об этом говорить никому. Попытка что-либо возразить мне увенчивалась провалом.

- Сенькина, - сказала Юля, - угомони свое желание справедливости! Не наше это дело.

- Я – Женя! Задрали меня по фамилии называть!

Я смогла сказать, на каком этаже живу, а потом, перед дверью в блок, сказала:

- Идите, девочки. Дальше я сама. Извини за платок.

- Нормально, - кивнула Юля, не отпуская меня под руку, - вернешь, когда… вернешься на учебу.

- Давай-ка, - сказала Женя, - заходи в комнату. Сможешь привести себя в норму? Или нам…

- Нет-нет. – И без того эти две девушки сделали для меня достаточно для первого знакомства. – Сама.

Зайдя в комнату, я перестала ориентироваться, все вертелось, как на долбанной карусели. Я не сразу поняла, что рухнула на кровать, свисая головой с края койки. Запекшаяся кровь красовалась на половине лица и платье. Найдя в себе силы, через полчаса, я поднялась, разделась, надела халат и пошла смывать кровь.

Глядя на себя в зеркале, я не могла поверить, что когда-нибудь увижу себя такой – избитой, с кровью, слабой. Но несломленной.

22:17

Ли легла спать. Она не стала стягивать с меня одеяло, думала, что я трусиха, ушла, оставив ее и свои шмотки на заботу ей.

Зайдя в комнату, Ли швырнула вещи на мою тумбу и сказала:

- Ты проиграла, Оля. Я считала, что ты достойно примешь этот исход и при этом будешь на сцене. Но, похоже, ты слишком горда. Даже вещи свои не забрала. Ладно еще, что Лебедь сказал о твоих вещах, а то бы, где ты их искала завтра? Молчишь. Я же знаю, что ты не спишь. Спала бы – похрапывала бы, но ты сопишь, имитируешь сон. Оля…

- Не сейчас, - смогла сказать так, будто меня не избили, пытаясь до этого задушить.

Как же все болит!

Страшно. МНЕ СТРАШНО! СТРАШНО!!

(здесь идут кривые линии, как, к примеру, почерк врача)

Я не отступлю. Ни за что. Жнец говорил, что получал предупреждение. Может, и не такое, какое получила я, но вдвоем мы справимся – уничтожим чумных докторов. Но сначала, при следующей встрече, я попрошу его научить меня постоять за себя. Я могу ударить Макарова или Саида, но они – ничто в сравнении с чумными докторами. Они не станут щадить во второй раз. И я тоже.

========== Глава 12 ==========

- Заканчивай урок чтения, - сухо сказал Ден. – Лиль, будь добра, принеси чай. Все эти мемуары вызывают жажду.

Ли кивнула и вышла из комнаты.

Мы вернулись, когда Егор дочитывал о празднике Оли и мертвеце в туалете. Слушая мысли Оли, мне становилось… грустно, что ли. Сколько хрени будет происходить с Олей на следующих страницах? Я не хочу об этом знать, не хочу слушать, как она подвергается опасности. Последняя запись заставила бурлить кровь по всему телу, так и хотелось выбежать на улицу, найти этого гребанного доктора и убить его. Да, убить! И плевать, что я учусь на фельдшера и должен помогать людям, придерживаясь принципа «Не навреди!». Избиение, неизвестные фрагменты учебы в Москве и исчезновение Оли показывают, что добро должно, нет, обязано быть с кулаками или чем-нибудь еще… колющим или огнестрельным.

Витя лежал на кровати Лилии и листал черный, как та самая тетрадь, блокнот с картинками. По нему нельзя было сказать, что он устал или история жизни девушки давит, как пресс. Скорее, он был морально готов к чему угодно, что может ожидать нас, если мы продолжим расследование, что, в принципе, мы и собирались делать.

- Так, что же мы имеем, господа детективы? – спросил Витя со светской интонацией.

- Достаточно густой круг людей для допроса, - промолвил Егор. – Я слышал о некоторых из них, когда переписывался с Олей.

- Отправимся к ним? – Нельзя было сказать, что Витя не хочет пойти к людям, которые упоминались в дневнике, но и, глядя на то, как Москва потихоньку уходит в сумерки, желание куда-либо идти угасало.

- Ден? – обратился Егор.

Денис сидел за столом весь понурый. Он почесывал подбородок и глотал сухой воздух. За все время чтения, он не произнес ни слова. Только один раз, когда увидел друзей, сидящих в круге и читающих дневник исчезнувшей.