- А вы тоже торопитесь? – спросил Егор, держа рюкзак обеими руками. Много он не взял – считал, что все обойдется и закончится быстро.
- Да, ведь нашелся покупатель. Вот, прям только что, позвонил. Я поместил объявление в интернете неделю назад, но никто не звонил, решил так продам – приеду в Москву, и тут БАМ! Мне позвонили. Так, - руки Громита потянулись к рюкзаку Егора, его багаж был последний, который нужно было впихнуть в багажник.
- Нет, нет, - отстранился парень так, будто в его рюкзаке доллары, - я с ним поеду, да и места, видно, больше нет.
Громит хмыкнул, посмотрев в багажник – действительно, все забито до краев. Исключительно, банками вишневого лимонада.
- Ладушки, - кивнул мужчина, - садись.
Егор сел впереди. Посмотрев на нас через плечо, был рад, что он будет ехать рядом с водителем. Я прижимался к окну, Витя был зажат между мной и Денисом, который не мог пошевелиться. И кто бы мог подумать, что сидеть на задних местах – означает обречь себя на сдавливание органов всю дорогу.
Багажник захлопнулся, а Громит, протерев руки, пошел садиться на место водителя, но…
Мы не услышали выстрела, похоже, что стреляли из оружия с глушителем. Несколько плотных больших капель крови долетели до лица Егора. Затылок водителя будто разорвало гранатой, из-за чего ошмётки разлетелись по округе в радиусе нескольких сантиметров. Громит упал, как марионетка, которой перестали управлять. Его руки тянулись в салон машины, но ключей, которые заприметил Егор, когда зажимал свой ранец, не было. Пустые глаза, которые были направлены на асфальт, заливала кровь. Я не видел многих вещей, которые покажет работа фельдшера, но, думается, я не увижу мертвеца с частичным отсутствием головы. В голове, словно жидкое желе, стекали останки мозгов. Неприятных ощущений рвоты не возникало, что удивительно, но зато у других лица приобретали зеленоватый оттенок.
Стрелок открыл огонь по крыше, но, благо, бил в молоко.
Адреналин заполнил тело Егора от пальцев ног до головы. Резким перескоком он уселся за водительское место. Укрывшись за дверью, которую Громит не успел закрыть, храбрец потянулся к телу, которое уже образовало не ровную кровавую лужу вокруг головы. Две пули попали в Громита (в грудь и плечо). Сердце заколотилось сильнее, когда руки стали касаться мертвеца. Ещё пуля попала в асфальт. Егор дотянулся до ключей, которые лежали на асфальте, рядом с джинсами Громита.
- Гони, черт возьми! – рычал Витя, дергаясь на ровном месте. Пожалуй, не было ничего страшнее, чем помереть сидя в машине, зажавшись между дверью и друзьями.
Ещё выстрел – фара разлетелась на осколки.
Егор завел машину, двигатель зарычал, как зверь.
Ещё одна пуля попала в крышу и, попав в салон, скрылось в образовавшейся дырке заднего сиденья.
- Газуй, твою мать! – не выдержал на этот раз я. Меня переполняла злость, и не из-за Егора, а из-за возможности умереть здесь и сразу, когда ты не успел слепить из себя подобие человека, который добился чего-то. С выстрелом в крышу, я понял, что, если и попадут, то пусть сразу в башку, чтоб не разрезать своим криком уши друзей. Боже, да я единственный, по сути, кто сможет оказать помощь! Мне нельзя умирать, я должен исполнять роль зануды со знаниями медика!
Машина пришла в движение, и через несколько секунд мы уже ехали по автостраде, вон из Чебоксар.
Я посмотрел на автовокзал. Тело Громита так и осталось лежать там. Никому ненужное, одинокое, как и после выписки из психушки бати. Лишь на одну секунду я представил, что может случиться, если папа узнает, какая херь произошла с его «другом». Он, может, и погрустит, но большее переживание упадет на мое отсутствие. От этого мне и было страшно. Как плохо будет родителям и Виктории, когда они узнаю, что водителю прострелили голову, а сын… свали дальше, в Москву. Будет лучше, если родители не узнают обо всем этом, пока я не вернусь обратно домой. Звонки, конечно, стоит ожидать, но я отверчусь тем, что скажу: «Деньги сдирает, мама, я сообщу, когда мои истории опубликуют!».
Тихий голосок в голове говорил, чтобы я остался в городе, послал на хрен исчезновение девушки, которая не уступала место в сердце тем, с кем я учусь в колледже. Сильные, все-таки, сорняки пустила школьная любовь, если меня не останавливает собственная смерть.
Егор жал на педаль изо всех сил, будто снайпер все еще мог нас пристрелить. Мы чуть не проехали на красный (успели в последнюю секунду).
Никто не находил слов, чтобы описать ситуацию, а если и находили, решали придержать свои матерные языки за зубами.
Мы выехали за предел города. Дальше, на шестьсот с чем-то километров, нас будут сопровождать одни только леса и поля. Но больше всего меня интересовал Громит. Что теперь будет? Можно рассчитывать, что полиция займется этим, а «скорая» заберет тело в морг, но это не поможет найти убийцу. Уверен, он уже отправился вслед за нами, если его целью были мы, а Громит – был обычной преградой, которую не грех было убрать.
- Притормози, Егор, - сказал Денис, хватаясь за его плечо, чтобы тот опомнился. Детективу было не спокойно от набранной скорости, с которой мы гнали впереди планеты всей. – Слышь, Джеймс Хант, останови болид!
В глазах Егора мелькнул последний издох адреналина, и он резко нажал на педаль тормоза. Все как один нагнулись головами вперед. Машина остановилась в нескольких метрах от старого поселка, рядом с которым проходила железная дорога.
- Что произошло? – растеряно произнес Егор, словно он только что вышел из многолетней комы. Он не замел этого, но его пробирала дрожь с ног до рук. Руки навсегда запомнят прикосновение к теплому трупу. Это было не естественно, страшно, как никогда. Даже мертвецы, которые доводилось видеть во времена первого расследования, не вызывали подобного. Или виной всему отсутствие моральной подготовки, которая успела затупить и не напоминать о том, что, если мы ввязываемся в какую-нибудь жопу, то без крови не обойтись.
- Убийство, вот что. – Витю пропитывала невидимая электрическая волна, заставлявшая брюнета вкладывать ярость и страх в каждое слово. – Черт, вы видели, как разлетелась голова того мужика?! Это ж охренеть можно! Это еб!..
- Заткнись, Витек, - приказал Ден. Он старался держать себя в руках, не впасть в такое же истерическое состояние, как Витя. Но поведение Вити можно было оправдать – одна из пуль, которая проделала дыру в заднем сиденье, чуть не сделала отверстие в плече парня.
- Во что мы ввязались? – сказал Егор, глядя на уезжавшие и скрывающиеся за горизонтом машины. – Это же кошмар какой-то.
- Да, это кошмар, - подтвердил Ден, но по нему нельзя было сказать, что он хочет успокоить или поддержать Егора. Однако ему не терпелось узнать, почему стрелок стрелял в нас. А если страх и был, то он таился глубоко в закоулках души. – Так, давайте-ка проверим багаж, одна пуля, или сколько там, угодили в багажник. Не комильфо будет, если по приезду в Москву мы увидим, что в чьих-то вещах имеются дыры от пуль.
Спорить никто не стал. Надо было успокоиться, подышать воздухом, пока снова не двинемся в дорогу.
Витя и Ден вышли, но Егор почему-то остался сидеть на своем месте, прижимаясь к рулю. Еще немного, и он надавит на клаксон.
- Егор, - обратился я к нему, качая за плечо. – Может, не будешь так уныло сидеть? Роль унылого парня принадлежит мне, а не тебе.
- Самое время острить, чел, - отрезал Егор. Он убрал плечо от моей ладони, а голос добавил строгости. – Ты видел, что произошло? Человека убили. – В глазах наворачивались слезы. – Я никогда такого не видел. Только в кино. Это как нужно бояться за свою жизнь, чтоб придумать оружие разрывающие голову на мясо?
- Мудакам в Белых домах и Кремле это нужно. – Хотел бы я начать монолог о том, как ненавижу политиков. Но я видел состояние своего друга, он в шоке, и оно понятно – никто из нас не увидел, как происходило убийство, сам процесс, только исход. Глядя на покрасневшее лицо Егора, я думал, что будет, если такое ждет и Олю, если ее уже не настиг конец, а мы едем убедиться в этом? Нет, пусть мне дадут безнадежного больного для практики, но я не позволю Егору пасть на колени перед трупом кого-то из друзей. – Я понимаю, что тебе сейчас хреново. У меня такое же ощущение возникало, когда я в хоспис ходил – такое же чувство шока от нависшего конца над людьми. Но единственное, что мы сейчас можем сделать, это взять все свои нервы в кулак и отправиться искать Олю. Человек погиб незаслуженно, так давай сделаем, чтобы его смерть была не напрасной. Оля бы хотела… - Я замолк, нельзя говорить в прошедшем времени, когда есть доля, что человек мертв. Вдохнув, я перефразировал: - Хочет этого от нас и надеется, что мы поможем ей, какая бы беда с ней ни случилась.
