Пройдя на кухню, парень взял бутылку воды и сделал два больших глотка. Пузырьки кололи полость рта, язык и глотку. Стоило попить воду из чайника, думал Ден, ожидая окончания пузырьковой атаки.

Нужно было устроить сортировку учебников и тетрадей. Ден открыл тумбочки и выложил все, что пылилось в столе. Убрав учебник (последний) по латыни, Ден обнаружил давно забытое фото.

Ден не вспоминал о выпускном уже больше года. Воспоминания нахлестывали, когда разговоры строились на ностальгии. Многие рассказывали, как учились, кого любили, ненавидели. Ден мало говорил об этом, ему просто не хотелось говорить о прошлом. Хотелось жить настоящим и думать о будущем.

Но эта фотография вернула его на два года назад…

Выпускной скоро закончится, вся еда съедена, резервуары, где были компоты – опустошены. Многие сидели и умирали от скуки и трезвого разума. Другие – единицы, – танцевали медленный танец. Ден в том числе. Фотограф ходил, маневрировал между танцующими подростками и делал снимки. И вот, пришла очередь Дениса и Ани, они остановились и позволили сделать фото. Зеленовато-красное свечение играло за спинами двух выпускников.

Как же летит время, думал Ден, смотря на себя на фотке, прическу Гослинга уже не сделать – волосы не такие длинные.

Денис получил распечатку к Новому году (2018-му) от Ани. На обратной стороне были пожелания. Тогда он не знал, что через несколько месяцев, в один апрельский день, произойдет встреча, которая поставит точку в романтичных школьных отношениях. Многое осталось не понятным, почему, из-за чего, что встало на пути любви и взорвало ее на сотни горячих осколков?

Звонок в дверь.

Это не могли быть родители, не могли быть и соседи (музыка не настолько громко звучит, чтобы они пришли жаловаться). Денис напрягся, думал, стоит ли открыть или сделать вид, что никого нет дома? А вдруг воры? Вскроют замок, зайдут, а попытка дать отпор, окажется провальной.

Ден забежал на кухню и начал кипятить чайник на большом огне.

Звонок эволюционировал в стук по двери. Нет, даже сантехник не станет стучать, если имеется звонок.

- Кто? – спросил Ден.

- Сосед с нижнего этажа, - ответили за дверью. Голос был полон активности и весёлости.

«Как бы ни так», - подумал Ден, потому что знал соседей с нижнего этажа, и ни один из них не имел такой оживленный голос.

Парень подошёл на цыпочках к двери, посмотрел в глазок. Какой-то человек, но не сосед. Он был одет в странную длинную мантию, которую носят модели на выставках… или сектанты.

- Кто вы? – спросил Денис.

Этот вопрос стоил Денису дверного замка.

Дверь распахнулась внутрь квартиры. Парень пытался закрыть ее, толкая ногой - выиграть время, чтобы самому вооружиться не менее опасным оружием, чем пистолет с глушителем.

В раковине, вперемешку с немытой посудой, лежал нож. Рука дрожала, сжимая холодное оружие. Ден старался успокоить себя, ведь нападение в квартире происходит не впервой, а значит, следует предпринять меры по обороне.

Шаги человека в мантии становились ближе.

Невольно Дениса заметил, что чайник кипит. Может, это и будет больно, но противнику будет хуже.

Стоило человеку в черной мантии зайти на кухню, как его окотило кипятком, а через мгновение – лезвие ножа вошло в запястье руки, в которой был пистолет. Денис схватил оружие и направил его в мученика кипяточной преисподней. Разумеется, юноша не собирался спускать курок, вместо этого, он стал колотить врага оружием, будто по гвоздю молотком. Три удара по лицу, а человек уже проглатывал резец с кровью.

Дениса захлестывала неимоверная жажда выбить все содержимое из этого подонка, который решил вломиться в дом. Может это не первая его квартира? Вдруг были ещё, но не смогли отразить удар? Ден отталкивал эту мысль, она мешала защищать дом и свою собственную жизнь.

Парень чувствовал, что победа близка, она стоит в преддверии и сейчас зайдет на кухню, одарит победителя лаврами. Но враг схватил руку с пистолетом и увел от себя. Раненная рука брызгала кровью, но смогла ударить парня по челюсти.

Враг воспользовался моментом и сбежал.

Парень держался за больную челюсть. Пистолет и нож остались при нем, а также монетка с тремя фигурами: два круга и треугольник. Денис взял ее. Решка окунулась в кровь, в то время как орёл скрывался за рисунком, выполненным тонкими черными чернилами.

Первым же делом Денис отправился набирать номер Егора.

- Егор, - сказал Ден, когда его друг взял трубку, - я еду с вами. Думается мне, что исчезновение Оли – не обычная случайность.

- В каком смысле? – спросил Егор.

- Объясню завтра. Вы нашли, на чем отправитесь в Москву?

- Вроде как. Расскажешь все завтра, в девять часов около автовокзала.

- Понял. И ещё… никому не открывай дверь. Никому, ни за что.

Ден отключил связь прежде, чем Егор успел среагировать на его слова. Естественно, Егор сообщил Вите, а он, по цепочке, позвонил мне.

Во что мы втянулись, мать его за ногу?!

========== Глава 5 ==========

Договорились встретиться около автовокзала. Это не была прихоть Егора, этого хотел папин бывший пациент, которого, по непонятным для меня причинам, звали Громит. Сначала я, да и не придавал значения до этой поездки. Спросил и узнал, что Громитом прозвали потому, что фамилия была Громов. Сразу мысли о психлечебнице не появятся, когда услышишь такую фамилию.

Но больше меня удивило появление Дениса, который пришел с рюкзаком, набитым не пойми, чем. Кажется, Ден слишком сильно относится к новому расследованию. Это можно было считать вторым делом, которое выпало на наши головы.

Всю ночь думал, где Оля, если ее похитили, то продержится ли она, пока спасители придут? Мы её не бросим, мы здесь, снова вчетвером, готовые надеть на себя пыльные личины детективов.

Мы стояли на парковке, ждали Громита на его машине. С остановки выезжал автобус, набитый пожилыми людьми с корзинами в руках. Махина проехала мимо нас, подняв густой слой пыли. Кашель вырвался из лёгких.

- И долго нам ждать? – спросил Витя, усевшись на сумку на колесиках, позаимствованную у старшего брата. Хотя, учитывая все вещи, которые там были, можно было взять рюкзак и не походить на туриста, который едет на курорт.

- Это у него надо спросить, - хмыкнул Егор, искоса глядя на меня. От подобных взглядов у меня непроизвольно сводило губы, словно во рту кислота.

- Я сам не в восторге, - отозвался, скрестив руки на груди. Мне было жарко. Пока другие были одеты в футболки или рубашку, я был одет в джинсовую куртку. Это была моя любимая куртка, и я не хотел без нее ехать. Так же, как и рукопись, антология, с которой я решил попытать счастье, когда все закончится.

До наших ушей донесся звук клаксона. Мы повернули свои головы в сторону остановки с широкой крышей. К нам подъезжала старенькая «приора». Она была старенькой, хорошо отмытой, но уже испачкавшейся дорожной пылью по дороге. Бока были слегка помятыми, в царапинах, а на дисках были заметны трещины. Она определенно отъездила не первый год.

Не сказать, что мы удивились, наоборот, казалось, что нам придется ехать на развалюхе, которую отправили под пресс, а потом восстановили снова. Однако то, что подъехали к нам, выглядело вполне надёжно. На одно мгновение показалось, что эта машина сможет довезти нас до территории МКАДа, но всю остальную дорогу придется идти пешком.

Из окна появилось жизнерадостное лицо мужчины с лохматой головой и кривым резцом. Нос у него был крючковатый и длинный, как подбородок, который тянулся вниз, к опущенному стеклу. Его светлые глаза, сощуренные из-за солнца, смотрели на нас.

- Ты - сын Сергея? – спросил у меня водитель.

- Да, - ответил, избегая голубых глаз Громита. Ошибки быть не могло, это он. По нему было видно, что в его голове жила кукушка и пролетала над своим гнездом, пока не показали выписку из больницы.

- Залезайте, время поджимает. – Он вышел, чтобы помочь с багажом.