— Нет.

— Ладно, не стоит сейчас ломать над этим голову, давай просто будем осторожны. Позади Норт-Платт, если ты вспомнишь о нашей последней прогулке. Мы в тех местах, что нам хорошо известны, и, если не наделать откровенных глупостей, с нами ничего не случится. Едем!

Они снова вскочили в седла и направились по следу, не упуская его из виду ни на миг, зорко смотря при этом вперед и не забывая осматриваться по сторонам, чтобы вовремя заметить что-либо враждебное.

Прошло, наверное, около часа. Солнце садилось все ниже, ветер становился все сильнее, и дневное пекло быстро сошло на нет. Вскоре они увидели, что лошадь индейца перешла на шаг. На одной из рытвин животное, похоже, споткнулось и припало на колени. Джемми тотчас соскользнул вниз и осмотрел место.

— Да, это индсмен, — уверенно засвидетельствовал Толстяк. — Он соскочил на землю. Смотри, его мокасин украшали иглы дикобраза. Вот там лежит отломленный кончик иглы. А здесь — о, парень, похоже, очень юн!

— С чего ты взял? — удивился Длинный, продолжая восседать на своем муле.

— Место здесь песчаное, и его нога четко отпечаталась. Если это не скво, то…

— Чепуха! Женщине одной здесь делать нечего.

— …то всадник — молодой парень, — продолжал мыслить вслух Джемми, не обращая внимания на замечания своего приятеля, — и ему не больше восемнадцати лет.

— Вот это уже хуже! Есть племена, у которых в разведку ходят только самые юные воины. Надо бы поостеречься!

Они снова поскакали дальше. До сих пор оба следопыта двигались по цветущей прерии, теперь вдруг то тут, то там стали выныривать чахлые кустики, позже сменившиеся довольно густыми зарослями. Вдали, похоже, маячили верхушки деревьев. Вскоре оба оказались у места, где всадник спешился, чтобы дать все же своему животному короткую передышку, и пошел пешком, ведя коня в поводу.

Временами кусты так сильно затрудняли обзор, что требовалась двойная осторожность. Дэви скакал впереди, Джемми — за ним. Вдруг Толстяк воскликнул:

— Эй, Длинный, а конь-то у него вороной!

— Вот те раз! — Дэви чуть не кувыркнулся на землю, резко осадив своего мула. — Откуда ты это знаешь?

— Там, на кустах, остались волосы с его хвоста.

— Значит, мы знаем о нем уже немало! Но тише! В любой момент мы можем нарваться на людей, и, пока продерем глаза, они перестреляют нас, как куропаток.

— Этого я не боюсь. Я могу спокойно положиться на мою старушку. Она фыркнет тут же, как только кого-нибудь почует. Итак, продолжим!

Длинный Дэви последовал приглашению, но в следующий же миг уже придержал своего мула.

— Тьфу, дьявол! — выругался он. — Сейчас точно что-нибудь произойдет!

Толстяк, не обращая на него внимания, гнал свою лошадь дальше и через несколько скачков продрался сквозь кусты на открытое место. Перед ним возвышалась конусообразная скала, которых в этой прерии было великое множество. След вел к ее подножию, потом вдруг резко брал вверх, тут же соскакивал вниз и под острым углом поворачивал вправо. Оба ясно это увидели, заметили они и еще кое-что — с противоположной стороны скалы к упомянутому следу вели четыре новых отпечатка, позже объединяющиеся со следом индейца.

— Что скажешь? — Длинный повернул голову к Толстяку.

— Скажу, что там, за скалой, стояли лагерем люди, преследовавшие индсмена, как только они заметили его.

— Может, они уже опять там!

— А может, кто-нибудь из них там остался. Жди меня здесь, за кустами! Пойду, суну нос за угол.

— Не сунь его в ствол заряженного флинта^[15], у которого спускают курок!

— Нет, для этого твой клюв подойдет больше.

Толстяк спешился и передал Длинному поводья своей лошаденки, после чего во весь опор понесся вверх по склону.

— Вот хитрец! — одобрительно буркнул себе под нос Дэви. — Подползание отняло бы слишком много времени. Никто бы не подумал, что Толстяк может так скакать!

Взобравшись наверх, Джемми медленно и осторожно прокрался вперед и исчез за выступом. Но вскоре он появился снова и подал Дэви знак, описав рукой дугу. Последний сообразил, что должен обогнуть скалу. Он продрался сквозь кусты, пока не достиг новых следов и по ним не пришел к Джемми, ведя за собой животных.

— Что скажешь? — спросил Толстяк, указав перед собой.

Дэви увидел следы стоянки. Несколько железных котелков, кирки и лопаты, кофейная мельница, ступка, множество маленьких и больших мешков и пакетов: все это валялось на земле, но никаких следов лагерного костра заметно не было.

— Ну и ну, — покачал головой янки. — Так по-домашнему разложиться здесь могли либо недоумки, либо просто новички на Западе. Следов тут, по меньшей мере, от полутора десятка лошадей, и ни одна из них не была ни стреножена, ни привязана к клину! Похоже, что среди них много вьючных животных. И все они исчезли! Но куда? Что за бессмыслица! За такие вещи стоило бы их вздуть как следует!

— Да, они это заслужили. С такими куриными мозгами на Дальнем Западе делать нечего! Не каждому, конечно, выпадет счастье поучиться в гимназии…

— Как тебе?! — быстро среагировал Длинный.

— Да, как мне, — без обиды отозвался Толстяк, — но хоть элементарной смекалкой и соображением должен же обладать человек! Индеец, ничего не подозревая, повернул за угол и, вот тут заметив опасность, предпочел промчаться мимо, вместо того чтобы повернуть назад. Тут за ним и рванула вся шайка.

— Думаешь, хотели его схватить?

— Конечно, иначе зачем им его преследовать? Для нас, кстати, это тоже может закончиться весьма плачевно. Краснокожим все равно, падет ли их месть на виновных или на кого-нибудь еще.

— Мы должны предотвратить несчастье!

— Да, — кивнул Толстяк. — Долго нам скакать не придется — индсмен на загнанной лошади далеко не уйдет.

Они снова вскочили в седла и галопом помчались по следам, вправо и влево от которых уходили другие отпечатки, несомненно, оставленные вьючными лошадьми. Вопреки прогнозу Джемми, оба следопыта вынуждены были преодолеть значительное расстояние по холмистой местности, прежде чем скакавший впереди Толстяк наконец резко не остановил кобылу. Он услышал громкие голоса и молниеносно направил животное в сторону, в кусты, куда за ним последовал и Дэви. Оба прислушались. Впереди в самом деле раздавались чьи-то голоса.

— Это точно они, — уверенно сказал Джемми. — Они не приближаются к нам, значит, еще не повернули обратно. Ну что, старина, подслушаем их?

— О чем речь?! Только сначала придется «захромать» лошадей.

— Нет, это может нас выдать, а ведь нам надо остаться незамеченными. Нам нужно крепко их привязать, чтобы они не смогли ступить ни шагу, пока мы не позволим.

«Захромать» — выражение трапперов; оно означает, что передние ноги коня связываются так, чтобы животное могло делать лишь маленькие шажки. Обычно это делалось, когда трапперы чувствовали себя в безопасности, в противном случае лошадей крепко привязывали к деревьям или к вбитым в землю коротким колышкам. Для этой цели, особенно в бедной растительностью прерии, охотники всегда возят с собой маленькие острые клинья.

Итак, оба неразлучных животных были крепко привязаны к кустам, после чего их хозяева стали осторожно пробираться на звуки голосов. Вскоре они оказались у мелководной речушки или скорее ручья, окруженного высокими берегами, своей крутизной свидетельствующими о том, что каждую весну здесь проносятся бурные потоки. Русло ручья делало неподалеку большой крюк, внутри петли которого располагались в траве напоминавшие по виду бродяг девять человек. Среди них, в центре, лежал юный индеец, связанный по рукам и ногам, не имевший возможности даже пошевелиться. На другой стороне воды, прямо под высоким берегом, валялась его громко фыркающая лошадь. Бедное животное с истертыми в кровь боками не имело сил даже подняться, не говоря уж о том, чтобы взобраться на берег. Лошади преследователей находились при них.

Эти люди не производили хорошего впечатления. Глядя на них, настоящий вестмен тотчас отметил бы, что видит перед собой типичный образец того самого сброда, с которым на Дальнем Западе разговаривают лишь языком судьи Линча^[16].