Хотелось кушать и пить. У входа стояла бочка с висящей на вбитом гвоздике кружкой. Татьяна подошла поближе. Так и есть. Вода. Зачерпнула пахнущёю тиной жидкость и выпила. Потом ещё немного вылила на руки и провела ими по лицу. Теперь хорошо. Вода смешалась с пылью, скоро просохнет, а на лице останутся грязные разводы. То, что надо. Да вечера их так никто и не тронул. Только закинули в сарай корзину лепёшек и всё. Достался только небольшой кусочек, который, казалось, не только не унял голод, ещё больше его раззадорил. Девушка вздохнула тоскливо и стала моститься на клочке соломы, чтобы поспать.

Через заброшенный город пробирались долго дня и только к вечеру второго дня вышли на окраину. Всю дорогу по пятам летело несколько крыланов, но нападать не решались, чуя поблизости волколака. В одном из крайних домов решили переночевать, а уже с утра идти в лес. Монстр привычно разместился во дворе, а Катюха, Кот и Женька устроились в доме.

– Еды осталось только поужинать и завтра на завтрак слегка перекусить, – «обрадовала» Катерина, собирая на стол.

– Значит, завтра нужно будет поохотиться, – отозвался муж.

– А схожу я сейчас в лес, силки расставлю, – предложил Женя.

– После ужина сходишь, – согласился Кот. – А ты умеешь?

– Я же в деревне вырос. У нас все умеют. Каждую осень заготовки на зиму делаем.

– С монстром пойдёшь?

– Да. С ним спокойней будет. Не придётся самому обращаться.

– Не хочешь?

– Не в том дело. Если я в волколачьем состоянии силок поставлю, к нему ни один ушастый близко не подойдёт. А так, монстр подстрахует издалека.

Женька быстро поел и вышел из дома. Привычный набор эмоций, лёгкая розоватость в глазах и опять возможность диалога.

– Куда-то собрался, брат?

– Еда заканчивается. Надо поохотиться.

– Охоту я люблю.

– Это не та охота. Ловушки хочу поставить. А утром соберу тех, кто туда попадётся.

– А я тебе зачем тогда?

– Подстрахуешь издалека, чтобы зверьё не распугать. Я обращаться не буду.

– Хорошо. Я пойду с тобой.

Вышли со двора, преодолели поле и углубились в лес. В темноте двигаться было тяжело, но обращаться действительно не стоило. Часа за два установил все заготовленные силки и вернулся домой. Катерина уже спала. Кот впустил Женьку внутрь и закрыл за ним дверь.

– Как сходил? – поинтересовался он шепотом.

– Тяжко. В лесу непросто по темноте лазить. Но, кое-что поставил. Завтра результат увидим.

– Ладно, давай спать.

Ночь прошла спокойно. От осознания того, что находятся под надёжной охраной, спалось хорошо и выспались замечательно. С утра, позавтракав, Женька опять рванул в лес. Вот тут и выяснилось, что в темноте силки поставлены как попало. Правда, пара ушастых всё же умудрилась попасться. С трофеями в приподнятом настроении он возвращался из леса, когда перед ним вдруг выросла серая фигура волколака.

– Что случилось, – спросил он, дождавшись розового цвета в глазах.

– Тебе нельзя туда.

– Почему?

– Там враг.

– Там мои друзья.

– Я чувствую врага.

– Тем более мне нужно туда. Мои друзья в опасности. Ты мне поможешь?

– Это не мои друзья.

– Тогда я сам.

Мышцы уже привычно налились приятной силой, все чувства многократно усилились, в нос шибануло запахом конского пота, послышалось фырчание лошадей и человеческие голоса.

– Где этот сопляк? – голос Борова можно было отличить из тысячи.

– Не знаю, – тихо проговорил Кот. – Мы с женой без него уходили из города.

– Что ты врёшь? Он был с вами.

– Да что с ним говорить? – Шакал буквально захлёбывался от возбуждения. – Давай я его женой займусь. Быстро заговорит.

Женька осторожно пробрался к забору. Первыми его почувствовали лошади. Животные бешено заржали и рванулись, таща за собой ничего не понимающих людей. Ускорившись до состояния размазанного силуэта, парень вихрем ворвался во двор, разбрасывая тела, словно тряпичные куклы. Несколько стрел ударили в спину и отлетели, наткнувшись на железные пластины, вшитые в куртку. Развернувшись в сторону противника, Женя увидел, как отлетает в сторону самострел, а стрелок, пытаясь зажать фонтанирующее кровью горло, оседает на землю. Ещё один, разорванный пополам, упал в пыль, и ещё один. Волколак не бросил брата. Понимая, что во дворе ему делать уже нечего, парень рванул в дом и наткнулся на испуганные взгляды Кота и Катерины.

– Где они? – прорычал Женька.

– В окно сбежали, – ответил напарник. Как увидели, что во дворе творится, сразу в окно сиганули.

– И Боров? – удивился парень, возвращаясь в нормальное состояние. – Как он в окно протиснулся?

– Проскочил, как миленький. Жить захочешь, проскочишь, – нервно хохотнул Кот.

То, что Боров с Шакалом ушли, конечно, огорчало. Но, хоть напарник с женой живы, и то хорошо. Задерживаться в этом месте было опасно. Кот был уверен, что Женька с волколаком уничтожили не всю банду своего заклятого врага. Остальные были где-то неподалёку. Поэтому Женя быстро освежевал ушастых, присолил их на скорую руку, и они спешно двинулись в лес. Борова нужно было найти. Или он опять найдёт их. Вопрос нужно было решать кардинально.

С утра сразу вывели всех на работу. Поручили разбирать завалы недалеко от ворот. Татьяна таскала обгорелые головёшки, а лес за воротами тянул, словно магнитом. Нужно бежать. Но как? Если бы только эти двое, что охраняют пленных, можно было бы попытаться, Только за воротами постоянно гарцуют четверо конных. И сабли у них на остроту проверять как-то не хотелось. Подошёл ещё один дикарь и забрал трёх женщин постарше на кухню. Они теперь будут кухарками для пленных. Многие с завистью смотрели на счастливиц. Однако Татьяна не завидовала ни капли. Тут, хоть, возможность может появиться бежать, а с кухни не убежишь.

В обед прикатили бочку с похлёбкой из картофельных очисток. Хоть и гадость редкостная, но горячее впервые за два дня пошло на «Ура». Даже сил прибавилось. Единственное, чего не хватало, это баньки. Грязный колтун на голове чесался немилосердно, а грязь вместе с сажей, казалось, насмерть въелась в тело. К вечеру руки словно налились чугуном, а ноги уже не держали. Ещё расстраивало, что возможности для побега так и не представилось.

На ужин накормили уже получше. По крайней мере, среди очисток стали попадаться кусочки сала. Уже за едой стало клонить в сон, поэтому, только поев, сразу улеглась спать. Сил не было даже на слёзы. Да и слезами горю не поможешь. Утро началось, как обычно. Получили корзину плохо пропеченных лепёшек, поели, запивая холодной водой и унылой толпой отправились на разборку завалов. На этот раз завал был подальше от ворот. До самого обеда таскали обгорелые брёвна и укладывали их в ряд вдоль улицы.

После обеда подъехал на телеге один из дикарей, приказал грузить брёвна покороче, потом отобрал Таню и ещё троих девушек, усадил их сверху на брёвна и тронул кобылу. Настроение совсем упало. Мало того, что сегодня работали ещё дальше от вожделённого леса, да ещё и везут теперь неизвестно куда. Заехали на какой-то двор, погрузили двуручную пилу и два топора. Татьяна вертела головой, ничего не понимая. Дикарь тоже особо красноречием не отличался, только покрикивал и матерился сквозь зубы. Наконец, снова поехали. Девушка с бьющимся сердцем наблюдала, как телега всё ближе и ближе приближается к воротам. Вот уже выехали за территорию города и остановились возле баррикады на дороге. Раньше баррикады не было. Видать, дикари по-своему понимают охрану въезда. Телега остановилась.

– А ну слазь! – скомандовал ездовой. – брёвна сгружаете здесь. Двое пилят, двое рубят. Поленницу вот тут под навесом делаете. Всё понятно?

– Понятно, – нестройно ответили девушки.

– Ну, раз понятно, начинайте. Чтобы к вечеру дрова все заготовили.

Телега уехала, а девушки приступили к работе под язвительные насмешки охраны баррикады. Пара конников покрутилась тут же и ускакала куда-то вперёд, отчаянно пыля. Татьяна подождала, когда охрана привыкнет к работающим неподалёку женщинам и перестанет обращать на них внимание, потом, перехватив поудобнее топор, скатилась в ров, проползла до кустов, а оттуда, что есть силы, рванула к лесу. Дикари опомнились, когда она уже выскочила на опушку, заорали, засвистели и бросились за ней. Несколько стрел пролетело над головой, одна воткнулась в дерево на уровне глаз, но Таня уже нырнула в густой подлесок.