– Не могу с тобой не согласиться, Рея, – кивнула собеседница. – Таким, как она, бесприданницам уготована одна судьба – в постели со смердящими, извращенными хрычами, которые каждую ночь будут пыхтеть над ее молодым телом, давая волю шаловливым ручонкам, а взамен обеспечивать ей по одному платью в год.

– Ой, и не говорите, девочки, – вступила в разговор очередная дама. – Нынешние пожилые холостяки и вдовцы совсем обнаглели. Они даже не дают молодым нищебродкам ни единого шанса. Пока их сыновья и внуки кружат в танцах богатых невест, их отцы и деды лишь, истекая слюной, поглядывают на бесприданниц и терпеливо ждут своего часа. А могли бы и пригласить бедняжку на вальс, пусть голодраночка порадуется немного.

– Увы, это вряд ли скрасит её жизнь, – подытожила та, что звалась Реей. – Разорившаяся знать ищет себе партию побогаче, состоятельные аристократы стараются подыскать в партнеры кого-то равного им. Этой девочке нет места среди нас.

Тэсс тогда удалось сделать вид, будто она не слышала этого разговора. Она даже смогла выстоять у стены весь вечер, гордо держа прямую спину и холодно улыбаясь всем присутствующим, но неизвестно как добралась до дома. Она ничего не сказала мачехе, но Кейтлин, имея чуткий сон, всю ночь слушала за стенкой горькие рыдания падчерицы. Сердце женщины обливалось кровью.

Наутро случился их первый серьезный разговор. Потом их было немало, таких же эмоциональных, долгих, непростых. Кейтлин умоляла Тэсс оставить пустые надежды и не тревожить растерзанную душу. Эти ничтожные, злоязычные стервы не заслуживают ее слез, а развратные старцы – тела девушки. Женщина предлагала покинуть этот город, перебраться в сельскую местность, возможно, купить корову и потихоньку сводить концы с концами. Но упрямая девочка не могла этого позволить любимой мачехе.

Кейтлин была аристократкой, она отказалась от прежней жизни, выйдя замуж за человека, стоявшего ниже ее в лестнице сословий. Родители женщины отреклись от единственной дочери после ее брака с Вольдемаром Годвином. Кейтлин подарила чужому ребенку материнскую любовь, которую Тэсс не имела до этого – родная мать девочки умерла при родах. Кейтлин даже не рискнула завести собственных детей, так как боялась, что это скажется на психологическом здоровье падчерицы. И вот теперь эта благородная, сильная женщина готова была гнуть спину с мотыгой в руках на солнцепеке, поедаемая множеством кровососущих насекомых, лишь бы ее приемная дочь не страдала от унижения. А ведь до встречи с ее отцом даже не умела держать иголку в руках. Зато теперь их случайно найденная на чердаке в доме швейная машинка служила основным средством дохода.

Нет, Тэсс не позволит приемной матери потерять силу и здоровье. Кейтлин не создана для деревенской жизни, и девушка сделает все возможное, чтобы женщина имела сытую, безбедную, достойную ее жизнь в городе.

Но годы шли, а ситуация не менялась. Со временем Тэсс стала замечать, что в отношении к ней со стороны сильного пола на светских раутах что-то произошло. О чудо, ее, наконец, перестали игнорировать, но выглядело это так, что, казалось, лучше бы уж продолжали не обращать внимания. Тэсс улыбались, вели с ней короткие церемониальные беседы и даже – о, Боже! – приглашали на танцы. Но то всегда были глубокие старцы, от которых пахло сыростью чулана, а внешний вид не вызывал эстетического наслаждения.

И все бы ничего – Тэсс готова была принять любого и подарить ему свою любовь и заботу, кто даровал бы ей в обмен на руку и сердце возможность видеть Кейтлин счастливой. Но старики, что, наконец, заметили ее в толпе, судя по их виду, не желали делать девушке предложения. Они нахально ощупывали своими узловатыми руками ее тело во время танцев, в их рыбьих взглядах все чаще прогладывала грязная похоть, а многие даже позволяли себе отпускать сальные шуточки в ее сторону, намекая на возраст девушки и упущенные возможности.

Что, кстати, делали не только пожилые мужчины. Теперь уже и молодые люди не стеснялись вскользь упоминать о непростом положении Тэсс. Один из таких нахалов встретился молодой госпоже Годвин прошедшей весной. Некий Скотт Молл, сын нефтяника, пока его родитель трудом и пОтом ковал любимому чаду счастливую молодость, лоботряс и повеса сынок проводил лучшие годы в будуарах и за карточными столами. Он появился в Мальдонадо случайным наездом и задержался на весь весенний сезон. Девушка наконец увидев новое нестоличное лицо, старалась изо всех сил привлечь к себе внимание, полагая, что господин Молл еще не осведомлен о ее бедственном положении и, возможно, у Тэсс появился шанс. Но она ошиблась. Молодой хлыщ, сразу выяснив, что к чему, без обиняков объяснил Тэсс, что восхищен ее красотой и обаянием, пленен и очарован, но не собирается связывать себя узами брака, чтобы затащить ее в постель. Он всего лишь подождет и получит товар за бесценок. Разумеется, он готов раскошелиться на содержание бедной любовницы, но волочиться ради этого в церковь не намерен. К тому же ждать осталось недолго.

Недолго.

Тэсс обреченно вздохнула. В сентябре ей исполнится двадцать шесть, прошедший сезон был последним в ее жизни, осенью ее, незамужнюю, уже не пустят ни на один прием. Таковы безжалостные законы их циничного мира. Следовательно, если этим летом на пресловутом курорте, насмешливо именуемым «Последним шансом», она не встретит будущего мужа, в жизни Тэсс остается только два пути: позорная участь любовницы богатого старика, которая лишит ее всех знакомых и разучит уважать саму себя, или проживание в сельской местности, гибельное для ее горячо любимой Кейтлин.

Итак, Вилья-де-Лакас.

Тэсс поправила шляпку, убрала с лица выбившийся из прически локон, прижала к груди тряпичный ридикюль, прохудившийся и выцветший от частых стирок, и осторожно направилась вперед, в неизвестное ей будущее.

Тэсс, сидя на кровати и сложив руки на колени, осторожно подсматривала за своими соседками по комнате. Она остановилась в гостинице «Килфенора», в самом дешевом номере на нижнем этаже с четырьмя койками.

Удивительный факт, но самый популярный среди миров курорт имел только одну гостиницу. Зато по своим масштабам «Килфенора» занимала собой целую улицу, а высотой мало чем отличалась от небоскреба. Так как в Вилья-де-Лакас ежегодно приезжали люди (и не только люди) со всей необъятной Вселенной, с разными вкусами и достатком, величественная гостиница изобиловала номерами от хостела до шестизвездочного отеля. Начиная с подвала, где как раз располагались комнаты для менее состоятельных постояльцев, и заканчивая последними этажами с номерами класса «Люкс». Проще говоря, чем выше этаж – тем больше звезд в твоем распоряжении.

Ежедневно «Килфенора» принимала от сотни до тысячи клиентов, а услужливый персонал готов был исполнить любой ваш, даже самый невероятный, каприз.

У Тэсс Годвин капризов в скудном багаже не имелось. Они с Кейтлин едва наскребли нужную сумму на самый дешевый номер в гостинице. Потому процесс регистрации в отеле стал для девушки еще одним испытанием на и так непростом пути к достижению поставленной цели. Улыбчивая администратор за стойкой, чья рабочая униформа стоила дороже, чем весь гардероб постоялицы, быстро оценив Тэсс пытливым взглядом, протянула ей анкету для клиентов первых этажей.

Смущаясь и краснея, девушка с трудом заполнила предложенный ей бланк, хотя от стыда чернила плыли у нее перед глазами. Рядом, за той же стойкой, заполняла анкету для верхних этажей роскошная семейная пара. Пожилые люди (он – в дорогом костюме, она – в изысканной мантии, отороченной горностаем) искоса брезгливо поглядывали на Тэсс. Определенно богатых клиентов раздражал тот факт, что на одной территории с ними проживали постояльцы из низших слоев населения. Но выбора у них не было, поэтому они старались хотя бы уничтожающими взглядами да едкими фразами в сторону бедных клиентов ставить их на место.

Но Тэсс было не впервой терпеть на себе косые взгляды. Поэтому она решила дать серьезный отпор зазнавшимся постояльцам. Вилья-де-Лакас – курорт для всех, и девушка не виновата, что в нем лишь один отель.