«28 марта 1881 года. Сегодня мы с Шарлоттой в компании миссис С. и её старших детей отправились смотреть местные достопримечательности, главной из который была деревня одного из местных коренных племён – тоддов. Отправляясь на эту «экскурсию», я ожидал увидеть обычных, немытых туземцев, пусть и отличных от тех, кого мне доводилось лицезреть прежде, поскольку за несколько лет, проведённых в Мадрасе, я успел наслушаться историй об этом малочисленном народе. Но по прибытии на место меня ждал настоящий сюрприз, заключавшийся в том, что рассказы об этих удивительных людях, которые я считал не более, чем фантастическим преувеличением, оказались правдой.
Первым, что мне бросилось в глаза, была наружность тоддов, которые, хотя и оказались довольно грязными, всё же выглядели как настоящие Аполлоны: все очень высокого роста, прекрасно сложены, с правильными чертами лица, густыми чёрными волосами, одетые в белые покрывала, что ещё больше придавало им сходство с олимпийскими богами. Однако, их поразительной красоты внешность, казалось, была лишь обрамлением, рамкой их внутреннего величия и силы, которые сквозили в каждой черте, каждом движении этих поистине благородных мужей.
Тодды – удивительный народ, их редкая физическая красота сочетается с удивительно простым образом жизни. Домами им служат невысокие хижины с круглыми стенами и пирамидальной крышей, где их хозяева только спят. Тодды не занимаются никакой работой, кроме ухода и различных ритуалов с их священными чёрными буйволами, которые подобно своим хозяевам превосходят размерами и статью своих сородичей в других частях Индии. Вся жизнь тоддов сосредоточена вокруг этих огромных буйволов, а всё прочее, необходимое для жизни, предоставляют им их добровольные слуги – баддаги, поклоняющиеся тоддам как богам.
На мой вопрос относительно причины такого почитания, миссис С. пояснила мне, что нильгирийские Аполлоны, помимо прекрасной внешности, обладают неоднократно подтвержденными поистине магическими способностями. Они прекрасные целители, способные излечить любой недуг, если только возьмутся, что бывает далеко не всегда. К тому же они обладают властью над животными, по причине чего за всё время пребывания наших соотечественников на Голубых Горах ни один тодд или их буйвол не был даже ранен диким зверем.
Способностью завораживать зверей и птиц, по словам миссис С., обладают также и соседствующие с тоддами, ужасно их боящиеся муллу-курумбы. При этом, если тоддов можно назвать добрыми волшебниками, то муллу-курумбы – настоящие злые колдуны этих гор. Во время нашей поездки миссис С. рассказала нам с Шарлоттой множество невероятных, но совершенно достоверных – по причине множества свидетельских показаний и даже документальных данных – случаев колдовства, творимого этими злыми гениями Голубых Горы. При этом её супруг, полковник С., не только не возражал на слова своей жены, но даже поддерживал её, время от времени добавляя известные ему детали.
Если опустить большую часть подробностей, то получается следующая картина зловредных чар карликов-туземцев. Если кто-то рискнет поссориться с муллу-курумбами, то вскоре с ним случается странная болезнь, при которой вспухает живот, и человек почти неизбежно умирает на третий – тринадцатый день. Причиной же этой болезни является очень известный в Нильгири «змеиный» взгляд муллу-курмба, способный убить или загипнотизировать – смотря по случаю – как животное, так и человека. Единственное спасение от загадочной лихорадки, вызванной сглазом муллу-курумба – бежать к тоддам и молить их об исцелении. Однако, они никогда не берутся лечить «злых» людей, к которым относятся, в том числе пьющие алкоголь. По этой причине те же баддаги, которые чаще всего становятся жертвами проклятий муллу-курумбов, так часто умирают, вызвав гнев карликов.
Помимо насылания неизлечимых болезней, муллу-курумбы способны подчинить себе разум человека, неосторожно позволившего им подойти к нему слишком близко или тем более прикоснуться. Так неведомым образом сознание и воля бедного человека оказывались в руках злобных карликов, которые неизменно использовали свою власть над ним для совершения различных преступлений. По этой причине баддаги ненавидят и боятся муллу-курумбов почти также сильно, как обожают тоддов.
Совершенно невероятным среди всех эти рассказов мне показалась способность муллу-курумбов превращаться в зверей. Говорят, что нередко, обернувшись леопардом или волком, муллу-курумбы совершенно безнаказанно совершают различные преступления. Конечно, власти Нильгири не могут привлечь карликов к ответственности в таком случае, однако, судебные разбирательства по причине зловредного колдовства далеко не редкость в этих местах. Но гораздо чаще, встречаются случаи жестоко самосуда баддагов над муллу-курумбами».
«30 марта 1881 года. До сих пор все рассказы о колдовстве в Голубых Горах были для меня лишь баснями, несмотря на то что слышал я их от людей, пользующихся моим доверием и уважением. Как я теперь понимаю, в подобное можно поверить, только столкнувшись лицом к лицу, что и произошло со мной всего день назад. Лишь счастливый случай уберег меня от страшной беды, но стоил жизни моему коню.
Уже ближе к вечеру я решил съездить по делам в центр Ути, а когда возвращался уже стемнело. Я ехал верхом, рискуя, как известно, оказаться вместе со своим конём в пасти тигра. Будь у меня выбор, я бы не стал зря подвергать свою жизнь опасности, но дело было срочное, а экипаж полковника С. пришёл на некоторое время в негодность после вчерашней поездки. Однако, как это ни удивительно, угрозу в этот вечер для меня представляли вовсе не когти тигра, а три тонкие нити, натянутые на вбитые в землю посреди дороги колышки, образующие треугольник. В вершине этого треугольника стояла корзина с монетами, горстью риса и цветком. Я не сразу заметил её в темноте, и увидел лишь тогда, когда мой конь, задев одну из нитей, внезапно подскочил и отпрыгнул в сторону с дороги.
Вернувшись в дом полковника С., я рассказал ему и миссис С. о произошедшем со мной на дороге странном случае. Ответом мне был испуганный взгляд миссис С., за которым последовали уверения, что этим вечером сам Бога спас меня от ужасной участи. Она объяснила мне, что я столкнулся с весьма распространённым не только в Нильгири, но и вообще в Индии типом колдовства под названием сунниум. К нему прибегают в случае тяжёлой, потенциально смертельной болезни кого-либо из членов семьи. Желая любой ценой спасти больного, его родственники специальным образом готовят корзинку с разными ценными предметами, которую оставляют в людном месте, оградив нитями, а порой и без них. Если какой-нибудь прохожий коснётся любого предмета, лежащего в корзине или одной из нитей, на него перейдёт смертельная болезнь, а бывший больной моментально выздоровеет.
Естественно, я не поверил объяснениям мисси С. и не верил бы до сих пор, если бы несколько часов назад конь, на котором я возвращался домой прошлым вечером, внезапно не издох от какой-то неведомой и скоротечной болезни. Неужели такой могла быть и моя судьба, коснись я сунниума? Не хочется верить в подобные вещи, от этого становится скверно на душе. После этого происшествия Голубые Горы утратили для меня значительную часть своего очарования. Уже и Мадрас с его вечной жарой не кажется таким ужасным».
«3 апреля 1881 года. Получили приглашения от одного зажиточного местного помещика – давнего знакомого полковника С. – на приём по случаю какого-то его семейного торжества. Я бы с радость отклонил это приглашение, так как не люблю подобные шумные мероприятия, но Шарлотта обрадовалась, узнав о празднике, поэтому мы всё-таки туда отправимся. И всё же, меня не оставляет смутное предчувствие какой-то опасности, непонятным образом связанной с этим приёмом. Возможно, это просто моё воображение, разыгравшееся на высотах Нильгири после того, что мне довелось здесь увидеть.
Сегодня, во время очередной поездки за пределы Утакаманда мы с полковником стали свидетелями очередного проявления сверхъестественных сил здешних аборигенов. Проехав последнее поместье, обозначавшее своеобразную границу Ути, и преодолев относительно узкую полоску лесных зарослей, мы оказались на открытой местности, хорошо просматривавшейся вдаль до самых отвесных горных пиков. Мы с полковником ненадолго остановились, чтобы полюбоваться открывшейся нашим глазам величественной и прекрасной панорамой. Однако спокойно созерцать пейзаж нам не случилось, так как почти сразу мы заметили на небольшом отдалении странный движущийся предмет. Поднеся к глазам бинокль, который я неизменно беру с собой во все поездки в горы, я сумел как следует рассмотреть этот загадочный предмет, который показался мне, на первый взгляд, обычной палкой. Вот только эта палка шагала сама по себе без какой-либо посторонней помощи, а на верхнем её конце горел огонь.
