– А… да. Это из Милана, – бросил я как можно небрежнее.

– Не припомню, чтобы была асимметрия. Обычно порваны обе штанины.

– Это новейший тренд, – посмотрел я ей прямо в глаза.

– Интересный, – лукаво улыбнулась она мне.

– Ну поехали! – решительно проговорил Свирь, бросив окурок на землю.

Мира отстранилась от него и громко дышала.

– Адреса не знаю, – весело прищурился я.

– Держись за мной, – спокойно сказал Изислан. – Даже если меня не увидишь, то всегда услышишь.

Роза хохотнула.

– Он еще не заценил твой выхлоп! – воскликнул Гошик.

– Счастливый человек, сейчас услышишь это впервые, – улыбнулся Изислан, открыл водительскую дверь своего Ягуара, завел двигатель и начал газовать на холостых.

Рявкающее, захлебывающееся ненавистью, яростное бульканье разнеслось на сотни метров вокруг нас. Выхлопные трубы отстреливали громоподобно, сумасшедшие звонкие хрипы на максимальных оборотах восьмицилиндрового двигателя перемежались с плевками огнем. Тихий мост замер от ужаса.

Я взглянул на моих друзей. Они стояли, замерев от восхищения, с глупыми улыбками на лицах. Мы обожали автомобили. Возможно, как ничто другое на свете. И это объединяло нас. Я чувствовал разлитое единство в воздухе.

Когда Изислан вылез, я поджал губы и просто молча закивал. Он понимающе кивнул в ответ.

– Кстати, видеоролик из ресторана на моем канале! – довольно сообщил Свирь.

– И… как успех? – осторожно спросил я.

– Не очень большой, но есть. Там видно плохо. Не различить, кто есть кто.

– Самый забавный момент, когда Гошик пытается развести костер, – отметила Мира.

Все, включая Гошика, рассмеялись.

– Ну, поехали. Что мерзнуть тут? – поежилась Роза.

Мы согласились и сели по автомобилям. Но погонять не удалось. Мы встряли в пробку. Она тянулась по проспекту, вялая и тягучая, и в атмосфере тепла и уюта салона я почувствовал, что начинаю засыпать. В какой-то момент мне даже кто-то бибикнул. Я встрепенулся и глянул направо. Водитель белого БМВ Икс шесть Эм подмигнул мне, и я перестал смотрел на дорогу. Это была Мира, захватившая всё мое внимание. Она подъехала ко мне так близко, что едва не сбила боковое зеркало. И хотя я смотрел на нее снизу вверх – из низкого Камаро Икс Шесть казался высоченным – я мог видеть всё, что она творила в салоне.

Сняв кожаную куртку, Мира медленно стянула блестящую золотистую водолазку, выглядящую, словно рыбья чешуя. Я не сомневался, что она не остановится, и не ошибся. Оставшись топлесс, она уставилась на меня жгучим, неотрывным взглядом.

Мы ползли по двум параллельным полосам. Время от времени мне сигналили недовольные водители, так как я старался держать поток вровень с соседним, а впереди было метров двадцать пустой дороги. Мире было абсолютно все равно, что происходит вокруг. Она вроде бы и не смотрела на дорогу. Она делала всё столь уверенно и эстетически великолепно, что я почувствовал, будто смотрю кино. Я просто задрожал от переполнения эмоций. Ибо то, что я увидел дальше, потрясло меня в прямом смысле. Мне хотелось вырваться из плена пробки, отцепить ремень безопасности и прыгнуть в ее белоснежный БМВ. Мира взяла черную шелковую повязку и медленно обвязала ей голову, аккуратно и точно прикрыв глаза. Я видел, что она не видит ничего. А ей было плевать. Она улыбалась мне.

Затем она закинула правую руку куда-то на заднее сиденье и в поле моего зрения торжественно вплыл бокал, до краев наполненный бордовой жидкостью. Она отпила, а затем медленно начала плескать содержимое на себя. На шею, лицо и голую грудь. Ее кожа заблестела, став кроваво-красной. У меня перехватило дыхание от ужаса. Она прижалась ко мне еще ближе, и вот мое правое зеркало неприятно скрипнуло о ее водительскую дверь. Я дернул рулем влево. Она, почувствовав, что я сдался, продолжила наступление, медленно прижимаясь к моей полосе. Сзади громко и продолжительно посигналили.

Я глянул вперед, оценил дорожную обстановку, а затем снова вернулся взглядом к Мире. Задние стекла БМВ были глухо затонированы, но через передние стекла я увидел то, что с заднего сиденья протянулись чьи-то мужские руки и схватили Миру за шею. Я вскрикнул. Руки переместились на плечи, затем на грудь, и снова на шею. Они то ласково поглаживали «окровавленное» тело девушки, то мягко душили ее блестевшую шею. Мира подняла завязанные глаза вверх и начала судорожно открывать рот. Нетрудно было предположить, что она стонала.

Я все еще полз с ней параллельно, как вдруг перед нами возникли виновники затора – два аварийных автомобиля, занявшие оба наших с Мирой ряда. Один, вероятно, перестраивался, и неудачно подрезал другого. Я не успел среагировать, крутанул руль влево, но все же задел правым зеркалом стоящую Газель. Перед самым перестроением я успел заметить, что мужские руки засовывают в рот Миры клубнику с капелькой взбитых сливок на кончике ягодки. Зеркало, к счастью, не разбилось, а только сложилось.

Как только мы объехали зачинщиков пробки, дорога тут же стала свободной и БМВ рванул вперед. За восьмицилиндровым битурбированным монстром мне с моим двухлитровым двигателем и с задним приводом по мокрой от дождя дороге было не угнаться. Остальные друзья, ехавшие в пробке чуть впереди, также улетели вперед. Я хотел ползти положенные шестьдесят с допустимым превышением до восьмидесяти, но разве я мог отстать?

Гнать было неприятно: машина шлифовала задними колесами асфальт, я со страхом ввинчивался в пугливый трафик, бросаясь из полосы в полосу, пытаясь держать скорость от девяноста до ста тридцати. Я щурился, рыскал взглядом, пытаясь разглядеть намерения пешеходов, мелькавших среди огней вечернего города, дворники бесконечно терли мое лобовое стекло. Я вспотел и выключил музыку, которая, как мне казалось, чудовищно отвлекает меня.

Наконец, я увидел всю компанию на светофоре. К большому моему удивлению, они не проскочили на красный. Я затормозил и попытался всмотреться в БМВ Миры, но он стоял впереди, и я смог лицезреть только моих соседей: ухмыляющееся лицо Гошика за рулем Гелика слева и взъерошенную голову Свиря в Рендж Ровере Спорт справа.

Едва загорелся желтый, неугомонная молодежь рванула с места. Ауди с Ягуаром улетели, идя долго вровень, насколько я мог видеть. За ними, отставая каждую секунду на десятки метров, несся белоснежный БМВ. Рендж Ровер и Гелик следовали со значительным отрывом. Я плелся в хвосте, хотя и выжимал из Шевроле все соки. В этот момент мое безудержное, слепое обожание к Камаро пошатнулось. Я начал тихонько ругаться на нее.

– Отстаешь, Слава! – крикнул Гошик, подходя ко мне, когда мы, наконец, припарковались у шикарного ночного клуба.

– Да, гоночки от ментов тебе будут в напряг, – согласился Свирь.

Мира вылезла из БМВ, как ни в чем ни бывало, полностью одетая и с непроницаемым лицом. Роза улыбалась, глядя на подругу. Изислан закурил, широко расправив мощные плечи.

– Кто победил? – спросил я.

– Да мы не на победу, а эмоций ради, – ответил Изислан. – Ну вообще я, – скромно добавил он.

– Только потому, что я тебе дала перестроиться, а так бы ты влетел в мусоровоз на своей полосе.

– Не спорю, – примирительно сказал Изислан. – На двести двадцать влететь в мусоровоз… Прикиньте, погибнуть в мусоре? Если…

– Нафига это представлять? – громко перебил его Свирь. – Идемте внутрь.

Мы все подошли ко входу. Его плотно обступили три фейсконтрольщика, одетые в черные пиджаки.

– Ой, как вы не мерзнете, ребята? – удивленно пропела Роза и шагнула ко входной двери. Ей быстро глянули в сумочку и пропустили внутрь. То же самое произошло с Мирой.

Нам один из охранников входа произнес:

– С каждого по пятерке. Народу много, не всех пускаем.

– Это что, гендерное неравенство? – хмыкнул я.

– Не понял? – тупо переспросил фейсконтрольщик.

– Девушкам бесплатно, парням платно? – сухо уточнил я.

Гошик молча достал пятитысячную купюру. За ним последовал Свирь.

– Тогда это вымогательство! В Интернете написано, что вход бесплатный, – громко произнес я.