Нашел же я их вместе со стрелками, которые устроить в одной из северных башне. Они явно пытались клеиться к моим ушастым, хвастаясь подвигами в лесном бою с чудищем и орками или же при штурме форта. Сами же эльфийки хоть и слушали с явным интересом, но ответных взаимностей, похоже, не высказывали, стараясь держать дистанцию. Вот только что-то мне не очень нравился взгляд парней, которыми они рассматривали их.
— Кхм, — привлек к себе внимание народа. — Я смотрю у вас тут весело? Можно я присоединюсь?
— Милорд, конечно, присаживайтесь, — тут же подскочил рассказчик, освобождая место рядом с Оригой. — У нас тут есть неплохой эль Вашей милостью пожалованный, если хотите, угощайтесь.
— Господин? — Встали и склонили свои головы при моем приближении эльфийки.
— Да присаживайтесь. А эль давай, не откажусь, — но сел я не на место арбалетчика, а между девушками, приобняв их за талии и тем самым показав всем, что никому тут ничего не светит.
Народ явно ситуацию прочувствовал и немного взгрустнул, но ситуацию исправил все тот же эль. Все же хорошо, что я не стал объявлять сухой закон и разрешил не занятым дежурствам немного расслабиться.
— Хм, неплохо, — попробовав напиток из поданной мне кружки, не моргнув, соврал я. — Да вы продолжайте, мне тоже интересно послушать, как это было с другой стороны.
— Конечно, милорд.
Со временем народа в помещение прибавилось за счет тех, кто наконец-то вырвался с тренировочной площадки, где лютовала Элис, и я разрешил раскупорить еще один бочонок. Подошла и сама воительница со своими девушками, из-за чего вначале было пригорюнившиеся парни, снова взбодрились. В какой-то момент появился Маэто, отчитавшись, что горцы пристроены к делу и организован пост у выхода из подземелья.
Он хотел было после этого уйти, но я его попридержал и попросил присмотреть за Элис, чтобы та с непривычки не наделала глупостей из-за алкоголя. Взглянув на уже покрасневшую от принятого градуса девушку, он грустно вздохнул и согласился остаться. Сам же прихватив слегка пьяных эльфиек, двинулся в свою опочивальню.
Впервые за свою не такую уж и длинную жизнь она пила, а переживания и горе за минувшие утраты уходили на второй план. Байки бывалых солдат, шутки и смех людей в купе с алкоголем помогали отпустить копившееся все это время напряжение. Горе и боль утрат уходили на второй план, а сейчас хотелось лишь расслабиться.
Единственное, что не давало покоя так это те чувства, что она испытывала, когда время от времени бросая взгляд на своего конунга. В частности на то, как он обнимал этих ушастых, а те так и липли к нему. Зависть ли это или же ревность, она не могла понять и от этого молодая воительница еще больше наседала на эль, стараясь загнать мысли куда подальше.
Меж тем общее веселье продолжалось, и она даже не заметила в какой-то момент, что конунг куда-то исчез из ее поле зрения. И, конечно же, обе эльфийки тоже пропали, что вызвало у девушки очередной приступ раздражения.
— Черт, закончилось, — выругалась она, когда поняла что кружка пустая. — Эй, есть еще?!
— Мне кажется, что тебе и этого достаточно, — воительница опять пропустила момент, когда рядом объявился Маэто.
— С чего это вдруг? Я что не могу расслабиться, как и все?
— Можешь, — улыбнулся он, а девушка только сейчас обратила внимание, что он не так уж и сильно старше нее. — Но подумай и о других. Запасы же ограничены, а вечер еще длинный, да и скоро еще народ подойдет. Каким же ты окажешься командиром, если не будешь думать о подчиненных?
— Тьфу, уговорил. Тогда помоги мне… — и попробовала подняться с лавки.
— С удовольствием.
Кое-как выбравшись наружу при его помощи, она наконец-то вздохнула свежим воздухом и посмотрела на звездное небо.
— К-красиво.
— Да, — согласился Маэто. — Прежний лорд говорил, что каждая звездочка, это другие миры. И от одного из таких миров к нам приходят Неумирающие.
— П-правда? Он так г-говорил?
— Да, — кивнул рейнджер, придерживая ее за талию, а ее руку закинув себе на плечо, чтобы было удобнее. — Пойдем, я проведу тебя к твоей комнате.
— П-подожди, давай просто посидим вон там, — указала на чудом пережившую прежних хозяев форта лавочку.
Там они и устроились, просто сидя на лавочке и рассматривая звезды на небе. А в какой-то момент Элис просто взяла и уснула на плече мужчины, на что он лишь улыбнулся и поправил ей челку, что так и лезла той в глаза.
Из входа в башню доносились песни, смех и голоса, а иногда хлопала дверь, и ее покидали парочки, в поисках укромного места. Таких было немного, но явно не только он нашел себе компанию на эту ночь. Вот только в отличие от них, он ничего не планировал делать, поэтому посидев еще немного, Маэто подхватил на руки спящую девушку и отнес ее в одну из офицерских комнат, где и оставил досыпать.
— Все же прав командир, за тобой еще присматривать и присматривать, — закрывая за собой комнату, произнес он. — Эх, обойду как я караулы.
Но ушел он не сразу, а посмотрел на запертую дверь и как-то грустно улыбнулся, что-то вспоминая.
— Все же жаль, что сейчас идет война. Как жаль…
Увы, эта ночь была спокойной далеко не для всех. В особенности это касалось одной бездомной дриады, что, несмотря на свои нынешние скудные возможности, прикладывала все возможные силы для того, чтобы поднять раненых. Бесспорно, привезенные сержантом зелья очень помогли, но не всем. Все же не зря она говорила, что гоблины любят смазывать свое оружие ядом, а таких пострадавших было немало.
Этой ночью умер один их таких раненных, а к утру, скорее всего, не выживет и второй. Еще пятерых ей удастся выходить, но последнему она уже ничем помочь не могла. Все же целительство было для дриады не ее профилем.
— Спи, спи малыш, — учитывая истинный возраст говорившей, как и то, что умирающий солдат был практически мальчишкой, это обращение было вполне уместно. — Это поможет тебе не чувствовать боль.
Она поднесла к него губам чашу с дурно пахнущим варевом.
— Мама, — прочла она по его губам ибо он даже шептать не мог.
— Пей, пей малыш.
После применения снадобья, юноша наконец-то успокоился и заснул мертвецким сном.
— Прости, — добрая по своей натуре, дриада с трудом переносила необходимость того, что порой приходилось умирающим помогать уходить в другой мир. — Да поможет твоей душе ваш Бог и убережет по пути в его чертоги Богиня. Спи, малыш.
Тяжело вздохнув, Милиар собрала свои вещи и покинула спальню. Проходя по коридору, она внимательно прислушивалась к комнатам, а в некоторые заглядывала, проверяя как там пациенты, но все было в порядке. К счастью самое сложное уже позади, да и большинство раненых встало на ноги.
Вспоминая тот бой, а особенности как на ее руках умирали те, кому она не могла помочь, дриада вновь возвращалась мыслями к своей погибшей роще. Тогда дриада тоже ничем не могла помочь своим дочерям, и ей приходилось наблюдать, как демоническая коррупция губит их души, извращая саму суть фей. С тех пор эти воспоминания, лежат на ее душе неподъемным грузом, причиняя страдания.
— Госпожа? — В общем зале ее встретила одна из ее помощниц из тех девушек, что они освободили от рабства.
— Сообщи, пожалуйста, старейшине, что надо убрать тело и похоронить должным образом.
— Госпожа, вы… — хотела что-то сказать бывшая рабыня, но не решилась.
— Со мной все будет в порядке, не переживай. Все же мне уже далеко не сотня лет. Лучше позаботься об остальных. К утру они должны будут пойти на поправку, но все же как бы не было осложнений.
— Я поняла.
И, тем не менее, дриада хоть и не соврала, но и не договорила всей правды. Да, ей уже немало лет по сравнению с короткоживущим человеком, да и повидать она успела многое, но, тем не менее, именно сейчас ей хотелось плакать. Плакать от бессилия, потому что будь у нее прежние силы, то никто из этих бедных людей не умер. И плакать от того, что с каждым прожитым днем без своего древа приближается тот день, когда она будет вынуждена уйти к своей богине навсегда, и уснет вечным сном. Это явственно ощущалось ею, и лишь надежда, которую пробудила вера в одного странного Неумирающего, давала ей силы жить.
