Чонхо чуть усмехнулся. Давно он не слышал таких предложений, это было необычно. Он редко фотографировался, просто не было времени на такие глупости. Наверное, поэтому сердце забилось немного быстрее, упустив свой обычный размеренный ритм.

– Неужели я так подхожу для фотографий?.. – пробормотал он, послушно становясь на то место, куда она указала.

По ее мнению лучше всего ему подходил фон зеленеющих дзелькв, благо небольшой парк был совсем близко, в двух шагах от них. А еще голову приподнять, и сдвинуться немного вправо… Снимок вышел неплохим.

– Вроде красиво. – Она смотрела на только что сделанную фотографию на маленьком экране фотоаппарата. – Но предыдущая все равно лучше. Там ты улыбаешься.

Вновь порыв ветра. На секунду его черная челка лишила возможности видеть окружающий мир. После того, как Чонхо откинул ее со лба, перед ним уже никого не оказалось. Вот как, даже не попрощалась. Всю оставшуюся дорогу домой Чонхо думал о своей личной красивой галлюцинации, оставив попытки выкинуть ее из головы. Все равно это была одна из первых задач за последнее время, с которой он не мог справиться. Да и не хотел с ней справляться.

* * *

При первой встрече Мидори захотела увидеть улыбку этого хмурого черного мотоциклиста, она любила фотографировать улыбающихся людей, ведь у каждого своя, неповторимая улыбка. Судьба не заставила ее долго ждать. Она вновь встретила Чонхо в совершенно неожиданном месте, недалеко от дома ее кузины. В таком большом городе она и не мечтала встретить его еще раз, в Сеуле было очень много людей, не так, как в Осаке. В тот день Мидори гуляла по окрестностям, в надежде получить удачный кадр для выполнения заданного в университете проекта по фотографии образа лета, как его можно представить. Мидори увидела Чонхо еще издалека, сразу узнав его. Он брел, задумчиво разглядывая асфальт у себя под ногами, сведя брови и засунув руки в карманы. Ей вдруг стало непонятно, почему он прячет свои красивые необычного цвета светло-карие глаза. Его улыбка оказалась такой же теплой, как и глаза. Теплой и обнадеживающей. Она успела сфотографировать это, но надежнее всего это сохранилось в ее сердце. О чем он думал, улыбаясь своим мыслям? О смешном моменте недавно увиденного фильма или о своей девушке? А может, о своей собаке, весело махающей хвостом? Предположений может быть тысяча, но независимо от этого улыбка была теплой. И немного печальной. Еще один кадр, сделанный с ним, оказался не столь удачным. Человека нельзя заставить искренне улыбаться.

Мидори покинула его быстро, не став слишком навязывать свое общество. В этом городе она старалась не заводить близких знакомств, все равно она здесь ненадолго, а расставаться с близкими знакомыми она не любила. Она уже хотела предложить Чонхо прогуляться где-нибудь вместе, но в последний момент передумала. С ним было бы намного больнее расставаться, чем со знакомыми из университета.

– Мне сегодня твой Кикучи-кун звонил, – слова кузины прозвучали как гром среди ясного неба.

Мидори пришла домой позже, чем предполагала. Пораженная новостью, она некоторое время простояла на пороге неподвижно.

– Что говорил? – наконец, спросила она.

– Спрашивал, не видела ли я тебя. Я ответила, что не видела давно, что ты ко мне не приезжала. Я правильно сказала? – Ан вопросительно посмотрела на кузину.

– Да, да… правильно, – ответила Мидори тихо, наклонившись, чтобы развязать шнурки кед.

– Между вами что-то произошло? Почему он так спрашивал?

– Ничего… совершенно ничего не произошло, все хорошо. – Мидори натянуто улыбнулась и прошла в свою комнату, так и оставаясь там до следующего утра.

Она совсем не могла понять, что Дзюну еще от нее надо? После сказанных им слов, после этого поцелуя, после этой Харуки, от которой она всегда старалась держаться подальше, если была на репетициях их группы… после этого всего вернуться к прежним отношениям не представлялось возможным. Мидори отринула эти мысли далеко, насколько это возможно. Он только использовал ее.

Она взяла свой фотоаппарат и начала просматривать сделанные фотографии. Ханган оказался слишком искрист, каждая капля его отражала высокое солнце, а дети, играющие около фонтана, передали свое веселье и фотографии. Она переключила на последние кадры, подарившие сердцу теплоту, легкость, словно ласковый ветерок забрал с собой все, что его мучило. Мидори еще долго смотрела на этот кадр. Наконец, улегшись в постель, она заснула с улыбкой на губах.

Неделя пролетела незаметно. Дзюн больше не звонил, она поменяла номер телефона и вспоминала о нем намного реже, чем два месяца назад. Так было легче. Суббота, середина июля. Этот светлый во многих отношениях день был последним учебным днем перед летними каникулами, которые должны были продлиться до самого конца августа. День, когда должен был быть назван самый лучший проект. День, когда солнце светило по-особенному, а птицы пели свою вечную мелодию намного красивее, чем обычно.

Мидори вышла из дома немного раньше, чем нужно было. Она хотела прогуляться не спеша в этом красивом просторном университетском парке перед началом занятий. Теплый ветер приятно касался кожи, мягко развевал волосы. Редкие студенты шли в этот день на занятия, все же последний день перед каникулами был не столь важен. Во всяком случае, для них. А Мидори и не обращала на них особого внимания, птицы так красиво пели, искусно выводя одну ноту за другой.

Но все же одного юношу она была вынуждена заметить и забыть его уже не могла. На несколько лет старше ее, с высветленными волосами и интеллигентным лицом, он напевал свою мелодию, которая заставила ее вздрогнуть, пробуждая тяжелые воспоминания. Больше всего она не ожидала услышать эту песню здесь, в другой стране. Мидори остановилась у края дорожки, поправила упавшие на лицо волосы, заодно проследив взглядом за светловолосым молодым человеком до самых дверей университета.

Было мало причин приходить в университет в этот день, и Мидори вспоминала об этом еще не раз. Но сделанного не воротишь, и приходилось безропотно слушать последнюю лекцию. Она так и не смогла выкинуть этого светловолосого парня из головы, слишком о многом его мелодия напоминала ей. О родном городе, о ее доме… впервые за долгое время она думала о Дзюне. Что он делает теперь, записал ли новую песню, встречается ли с Томоямой Харукой, а может, нашел себе еще один более подходящий вариант? Впервые за долгое время она смогла вспомнить все это без сожалений и мокрых дорожек на щеках. И новость о том, что ее проект занял лишь второе место не портила общего настроения, все равно результаты промежуточных тестов оказались выше ожидаемых, почти все с высшим баллом.

Она уже была в холле университета, перед его центральным входом, собираясь выйти. Но так быстро сделать это ей не удалось, она вновь заметила издалека того молодого человека. Не сумев удержаться от искушения, она подошла к нему.

– Привет, – сказал он ей, заметив девушку, явно желавшую сказать что-то непосредственно ему. – Тебе что-то нужно?

– Всего лишь узнать, – начала она без лишних предисловий и вступлений. – Сегодня утром по дороге сюда ты напевал одну песню… – Вдруг она смутилась от своих же слов, опустила голову, но через секунду вскинула опять – он был довольно высок для нее. – Откуда ты ее знаешь?

Он долго непонимающе смотрел на нее, почесал затылок, что активизироваться памяти никак не помогло.

– Какую песню? – наконец решил уточнить он.

– Там, в парке, под деревьями, где азалия цветет… Шел и напевал, а я услышала.

– Песню… – повторил он, задумавшись. – А, эту!

Парень пропел несколько нот той песни.

– Да, эту. Откуда ты ее знаешь? – повторила она свой вопрос.

Большинство студентов уже покинули университет, оставив в нем лишь первозданную тишину. Мидори выжидающе смотрела на него.

– Наверное, оттуда, откуда и все узнают какую-то информацию. – Парень посмотрел на наручные часы, чуть свел брови. Явно куда-то спешил. – В интернете нашел, – на всякий случай решил уточнить он.