Они поехали, Кадзуя назвал новый адрес, который вызнал всеми правдами и неправдами у Арисы. Он продолжал в уме сложные подсчеты. В своих мысленных подсчетах он уже забыл о случайном спутнике. И он бы уже пришел к верному выводу, если бы его рассуждения не прервал внезапный… поцелуй?

Ариса сидела рядом с учителем на заднем сидении и поначалу перебирала тонкими пальцами оборки платья, но в следующий момент решилась на отчаянный поступок. Когда, если не сейчас? Ведь она больше никогда его не увидит. Резким рывком она придвинулась, обхватила ладонями лицо учителя и поцеловала в приоткрытые от удивления губы, нежно, по-детски. Окамура-сенсей пытался оттолкнуть девушку и в то же время боялся сделать ей больно. Поцелуй все продолжался, превратился во что-то более серьезное. По щеке Арисы сбежала слеза.

- Зачем? – спросил Кадзуя, когда ему, наконец, удалось прекратить эти запрещенные регламентом школы действия.

- Забудьте, я больше не ваша ученица, все нормально, - прошептала Ариса и снова прикоснулась губами к губам учителя. Незаметно для мужчины она сняла его очки и отложила в сторону.

В темной машине, несущейся куда-то вдаль, учитель вдруг оказался бессильным сделать что-либо. В полной растерянности, более не поддаваясь голосу здравого смысла, Кадзуя обнял свою бывшую ученицу.

========== Любовь ==========

В квартире Кадзуи царила темнота. Приглушенные звуки проезжающих мимо дома машин сопровождали ее. Предрассветный час был тих и спокоен. Но всю эту безмятежность нарушили двое, с громом ворвавшись в это царство покоя.

Винные пары давно испарились из головы Кадзуи, но их заменили другие чувства и эмоции, затуманившие сознание. Объятия, прикосновения… Все это было так нужно и так заманчиво. Она была уже не его ученица, что в этом плохого? Одна ночь, никаких обязательств. Мужчина уже готов был на дальнейшие действия, возбуждение уже давно давало о себе знать, они уже были в спальне… Но Ариса остановилась. В ее глазах появился прежний страх. Она посмотрела на учителя широко распахнутыми глазами, а потом будто решилась на что-то. Она снова потянулась к его губам. Что она чувствовала в этот момент? Кадзуя не знал, да и задумываться не было желания. А девушка просто продолжала целовать его, одновременно раздеваясь и пытаясь раздеть учителя. Но он отвел ее руки и сам принялся за выполнение столь нелегкого в данном положении дела. Ариса приподнялась на цыпочках и запустила пальцы в его непослушные волосы. Платье давно упало к ее ногам, она была в одном нижнем белье.

Его кровать была узкая, только для одного человека. Но это никак не мешало. Все произошло как-то быстро, Ариса даже не успела заметить, как лишилась кое-чего важного, чего девушка может лишиться только один раз в жизни. Кадзуя поначалу удивился этому факту, но остановиться уже не мог. Он не мог похвастаться большим опытом в постели, но Ариса казалась ему лучше всех. Она, хрупкая и тонкая, такая молодая продолжала принимать его, покорно, без возражений, стараясь не нарушать тишину, как больно бы ни было. Но боль ушла, осталась только радость от осознания того, что она в единстве с учителем, безнадежно любимым человеком, хоть всего на одно мгновение. Это чувство даже заглушило подкатывающую волну чего-то неизведанного и приятного. Через некоторое время ускоренных проникновений в девушку учитель тоже чуть выгнулся, что-то простонал… Он не лег рядом с ней, как ожидала Ариса. Вместе с окончанием того, чему люди посвящают песни и пишут стихи, к Окамуре-сенсей вернулось осознание реальности.

Кадзуя сел на край своей кровати, где продолжала лежать голая ученица. Его ученица. Она прикрывалась руками, ее глаза были до сих пор затуманены глупой любовью к взрослому мужчине, через которую проходят все девочки ее возраста. Он смотрел на нее только секунду, потом отвернулся, запустил руки в волосы и сильно сжал голову. Были необходимы какие-то действия, но он ничего не мог сообразить. Для начала надо было одеться. Кадзуя натянул на себя джинсы и принял прежнее положение.

Квартира была угловая, так что окна были с двух сторон спальни. Владельцу квартиры всегда нравилось обилие света от этих двух окон. Утром уж точно не проспишь. Сейчас в окна уже давно пробивался свет восходящего солнца. Настало утро. А для него все еще продолжался вчерашний день.

- Спасибо, - прошептала Ариса, проведя рукой по спине учителя.

Тот снова обернулся, она почти заснула. Ее сонная улыбка была такой милой и обезоруживающей, почти как у ребенка. Да она и была еще ребенком. Просто Кадзуя забыл об этом ночью.

- Как… - начал он вдруг. Он решил, что проще всего не говорить о только что произошедшем и продолжать играть роль учителя. – Как ты оказалась ночью на улице?

Ариса удивленно вскинула брови, на мгновение ее улыбка пропала.

- Я позвала одноклассников на прощальную вечеринку в кафе, но пришло всего две одноклассницы. – Видно было, что ей не хочется рассказывать, улыбка ее пропала совсем, а сон как рукой сняло. Ей стало холодно, руки немного подрагивали, но Кадзуя не обращал на это внимания. – Вы же знаете, я мало с кем общалась в классе. С ними меньше всего. Они откуда-то узнали, что я написала вам письмо, ругали, что я посмела написать вам, потом заставили выйти на улицу, в переулок, а там…

Она замолчала, потому что из последних сил старалась сдержать слезы. Кадзуе вдруг бросились в глаза расплывающиеся в некоторых местах синяки, нанесенные со знанием дела – чтобы не было видно под одеждой. Дальнейших объяснений не требовалось. Все и так было понятно. В современном мире дети были излишне жестокие. Кадзуя поднялся с постели, подошел к окну. Дорога под окнами уже становилась оживленнее, люди деловито шли по своим делам, машины старались успеть к установленному времени. Он простоял около окна довольно продолжительное время, а когда обернулся, увидел, что Ариса заснула. Мокрые дорожки от слез еще не высохли и поблескивали при утреннем свете. Учитель тихо прошел к шкафу напротив окна, достал покрывало и укрыл бывшую ученицу, а сам вышел из спальни. Он не помнил, были ли случаи, когда он прикладывался к банке пива утром, но это утро было одним из таких. Ситуация была сложная, выход можно было найти только после долгих часов раздумий. Пока легкий алкоголь виделся самым простым способом отодвинуть все проблемы на потом. Он продолжал до тех пор, пока не выпил всю банку Асахи, а потом просто оделся полностью и вышел из квартиры, не закрыв дверь на ключ.

Окамура Кадзуя слонялся по окрестностям в течение нескольких часов. Он приказывал себе забыть, и это почти получалось на некоторое время. Ариса давно перешагнула возраст согласия, так что со стороны законодательства проблем не предвиделось. Но зачем она этого хотела? Почему не оттолкнула? Ведь это был ее первый раз. Проходя мимо очередного торгового центра, Кадзуя потряс головой, стараясь отогнать все эти мысли. Забыть!

Когда Кадзуя вернулся домой, там уже никого не было. Он так и думал. Ничто не напоминало о его постыдном ночном приключении. Он прошел в спальню и упал на кровать. Видимо, Ариса ушла давно – кровать была холодная. Только Кадзуя закрыл глаза, в памяти снова стали возникать образы прошлой ночи. Эти образы он постарался вытеснить воспоминаниями о Сатоми. Так лучше. Так он и заснул со смешанными в голове обликами двух женщин, одна из которых подходила под это определении по возрасту, а другая ею стала благодаря самому Кадзуе.

Тот же класс, те же ученики… Кроме одной. Кадзуя бросил взгляд на пустое место около самой стены напротив доски. Место Арисы пустовало. Она уехала, и его эта история, произошедшая два дня назад, вряд ли должна была волновать. Впрочем, он и так почти забыл о ней. Она и учитель просто хорошо провели время вместе ночью.

К тому же, Кадзуя начал активно переписываться с Сатоми. На каждое его сообщение она отвечала максимум через час, чем только подогревала интерес мужчины к собственной персоне. За эти два дня Кадзуя уже успел выспросить все ее вкусы, интересы и хобби. Она жила одна, снимала квартиру недалеко от его собственной, часто ходила в городскую библиотеку, что было странно для нынешнего века информационных технологий.