– Стойте тут, я осмотрю болото, – сказал Олан, и Леон послушно остался стоять на месте.

Парень принялся расхаживать по болоту. Он легко проследил за следами и уже через полчаса обошёл всё в точности так же, как и собиравший ягоды человек. Он видел место, где лежал клинок, пока его не подобрали, но всё равно бродил ещё какое-то время, раздумывая. Нельзя расслабляться и нельзя ночевать под одной крышей с Леоном. Этот подлый гад может ещё что-нибудь придумать, чтобы подчинить себе окончательно. Становиться его марионеткой не хотелось. Может, это тоже слухи, но магией порабощения этот субъект обладал, говорят, отлично, и легко менял и убивал надоевших или ставших бесполезными слуг и любовниц. Леон пока не производил впечатление великого мага, но и об этом ходили отдельные слухи: он здорово умел прикидываться, втираясь в доверие. Правда, при всём при этом в городе ему не доверял никто, так что этим слухам парень верил слабо. И всё же стоило что-то придумать, чтобы не оставаться с ним спящим. Предложить ночью побыть на карауле? Придётся спать потом, а это опасно. Эту ночь в лесу Олан спал спокойно: у Леона были на него планы по поиску артефакта, а теперь он задумался над тем, что с ним сделает ландграф, когда он, Олан, станет не нужен. К несчастью, парень знал, что силён и молод, то есть вполне сгодится в телохранители. Да теперь ещё Леону известно, что он и вправду толковый следопыт. Вряд ли его просто так отпустят: он не знал наверняка, но догадывался, что обошёлся Леону недёшево.

– Ваш клинок точно у него, – сообщил он, наконец. – Придётся идти в деревню.

Это известие тоже подозрительно не разочаровало ландграфа.

***

Леон был кроток и скромно брёл за Оланом, пока тот не вывел его на дорогу, больше похожую на тропу. Мужчина молчал и о чём-то думал. Вокруг чувствовался простор: лес явно недавно пострадал от сильного ветра, и половина стволов лежала на земле. Большая половина даже. Зато солнце, наконец, грело. После болот и тёмного леса это казалось радостным изменением.

– Эта дорога приведёт нас в селение? – спросил Леон, глядя на широкую, но всё-таки, тропу, по которой они шли: по такой ни одна нормальная телега не пройдёт.

– Приведёт, – сухо ответил парень.

Деревня показалась на пригорке вдалеке сразу за поворотом. Леон подумал, что до неё довольно далеко от того места, где он потерял клинок. Местные, наверно, хорошо знают лес, раз ходят в такую даль по ягоды. Он постарался припомнить, что читал в книгах про ближайшие деревни, но проклятая дислексия не позволила ему толком ничего запомнить, а на бумагу он не выписал эти казавшиеся несущественными сведения. Сейчас Леон должен был вспомнить, бывают ли в деревнях маги. В городах – он точно знал – их довольно много и заказы они берутся выполнять охотно… если, конечно, не презирают заказчика. Здесь его, Леона, никто не знал, так что он мог рассчитывать на помощь. Только бы найти мага.

Ландграф поправил заплечный мешок, в который набрал провизии, одежды, денег и ценностей, которые ему не были дороги и которыми тоже можно было расплатиться в случае необходимости. Мужчина глянул на бодрого парня. Тот, хоть и оставался угрюм и мрачен, вышагивал так, словно не было позади столько часов пути. Сам ландграф порядком вымотался и не отказался бы отдохнуть, но не мог этого позволить: ещё предстояло найти место для ночлега, поскольку близился вечер. И не мешало бы разузнать про мага, а сапоги и клинок могут подождать и до завтра.

Но планам Леона было не суждено сбыться, поскольку вместо поиска мага пришлось всё же заняться поиском артефакта. Они уже вошли в деревню, как парень остановился около чьих-то ворот.

– Видишь, следы? – Олан указал на песок, где едва различимо угадывался один силуэт сапога, а чуть впереди и второй. – Здесь он прошёл недавно, наверно поутру, и спешил: шаги шире, чем на болоте. Только здесь не проследить, к какому дому ведут они: много следов от простой обуви, скота, колёс – деревня всё-таки… – он развёл руками совершенно без сожаления: ему было плевать, как ландграф станет выкручиваться.

– Тут не надо быть следопытом, – ответил Леон спокойно. – Вон этот человек, – он указал рукой на мужчину, который шёл им навстречу, как раз в тех самых сапогах.

– Может, тут у многих сапоги такие? – Олан не желал признавать неожиданно улыбнувшуюся удачу, хотя понимал, что ошибка вряд ли возможна.

– Нет, это он, – уверенно заявил Леон.

Мужчина в сапогах шёл с ведром и, стоило ему поравняться с путниками, как ландграф заговорил, внимательно глядя в лицо, обрамлённое густыми чёрными с проседью волосами:

– Приветствую, селянин, – учтиво кивнул он. – Не подскажешь, где можно заночевать?

Макар поглядел на чужеземцев пристально, прикидывая, кто такие. Вроде одеты хорошо. Один молодой совсем, другой постарше. Явно при деньгах. Да и к тому же, таким, как эти, помогать очень полезно: они, городские, любят мнить себя щедрыми, и потому помимо оплаты вечно даруют разные полезности. Это Макар знал отлично. И в людях его жизнь научила хорошо разбираться: его учтивыми манерами, голосом и шмотками не обдурить было. Перед ним стояли не закоренелые преступники, это он мог точно сказать. Остальное – не его дело. Опасности от этих двоих ждать не стоило, а уж кто с какими грехами живёт – вообще его не касалось, все когда-то в чём-то ошибались.

– Гостиниц нет у нас, – буркнул Макар, не приемлющий пустой вежливости. – Трактиров тоже нет – мы деревня самодостаточная, трактов не проходит поблизости. Коли переночевать надо – могу постелить на сене в амбаре, не зима вроде, не замёрзнете.

– Конечно, – снова кивнул Леон. – В амбаре – полностью устраивает.

Ему было неважно, где – лишь бы поближе к этому человеку. Спать можно и в амбаре, главное – их пригласят к столу и можно будет всё выведать. Возможно, даже отыскать клинок и на что-то обменять, ведь, по сути, не было для селянина разницы: что этот клинок, что любой другой. Следовало лишь напоить мужика, втереться в доверие и уговорить поменяться. Отбирать такую вещь нельзя, да и не получится. А вот наврать про семейную реликвию можно. В это легко поверят: потерял и теперь ищет, страдает, поскольку это последняя память о его, скажем, умершей бабке. Примерно так видел дальнейшее развитие событий Леон, слегка улыбаясь Макару и показывая, что согласен на любую ночёвку.

Макар смотрел с прищуром. Боролся с сомнением: сказать, что в других домах им постелят в комнатах или умолчать? Он бы и сам постелил, только дочери у него как раз в том возрасте были, что опасно незнакомцев в дом на ночь приводить, могут к ним и наведаться. Младшая особенно, от неё Макар всего ожидать мог. Да и Мила – кто её знает, что у неё на уме. Может, потому и не крутит она с местными, что ждёт прекрасного незнакомца. С неё станется. Нет, домой этих пускать – не вариант. Поужинают – и пусть валят в амбар.

Он снова оглядел их, и решил, что обойдутся: сами думать должны. Он им предложил – они согласились, их проблемы, что получше варианты не подыскали.

– Погодьте здесь, – снова буркнул он. – Рыбу сейчас соседу отнесу, да вернусь.

– Удачная рыбалка? – спросил Леон, заглядывая в ведро и замечая, какая крупная рыбина в нём лежит.

– У хорошего рыбака всегда удачная рыбалка, – отозвался Макар, продолжая свой прерванный путь.

Когда он отошёл на приличное расстояние, Олан тихо спросил:

– Думаешь, у него?

– Не знаю, – ответил ландграф. – Он был на болоте. Если клинок нашёл не он, то он мог видеть кого-то ещё там: это болото вряд ли часто посещается людьми. В любом случае, обоснуемся у него.

– Он рыбак, – заметил Олан, сам не зная, почему вдруг решая поучаствовать в поиске клинка больше, чем следовало бы при его неприязни к ландграфу. – Он мог одолжить сапоги у кого-то другого, чтобы сходить на рыбалку.

Леон кивнул, признавая правоту домыслов. Да, такое возможно, но в любом случае этот человек знает много полезного. Если не про клинок, то про сапоги.

Олан рисовал узоры на песке носком ботинка. Эта пыльная дорога хорошо хранила следы людей, он мог бы многое по ним прочитать, если б требовалось. Но парень просто рисовал непонятные линии, размышляя о том, что найти артефакт поскорее – очень выгодно, тогда он сможет избавиться от ландграфа. Не в том смысле, что убить, а просто уйти от него. Может, даже стоит остаться в этой деревне: рыбак, вон, рыбы наудил, и он, Олан, сможет, а значит уже с голоду не помрёт. Лес с болотами отделяет от города: на лошадях не проедешь, а пешком полтора дня пути, и то, если дорогу знать. Хорошее место, чтобы остаться здесь. Обокрасть ландграфа, если он не вздумает отдать мужику за постой все деньги, и на первое время хватит. Он парень молодой, с руками, может наняться кому в помощники за кров и кое-как перезимовать грядущую зиму. По весне расстараться и следующую встретить в собственном доме. Только печи дорого стоят, а сам класть он их не умел. Но печь в любом случае потребуется, хоть в этой деревне, хоть в другой. В этой хоть ландграф создаст своим присутствием хорошую репутацию, если не наворотит дел. Да, если всё пройдёт гладко, Олан твёрдо решил остаться тут и начать новую жизнь.