Эпилог
Итан
Я лежу в кровати, тишина наполняет комнату. Кэм все еще крепко спит рядом со мной, свернувшись калачиком около моего бока. Последние полтора года пролетели незаметно. Чувствую, словно я только моргнул, а они уже пронеслись. Но, с другой стороны, мы через многое прошли за это время. Мы так сильно полюбили друг друга, и после сегодняшнего дня, надеюсь, продолжим наш путь вместе с Кэм в качестве моей невесты.
Сегодня вечером я веду ее на хоккей с «Предаторз». Я продолжаю поддерживать связь со многими парнями, с которыми играл, и стараюсь попасть на так много игр в каждом сезоне, на сколько могу. Хоккей был огромной частью моей жизни, и даже если возможность строить карьеру вырвали из моих рук, я навсегда останусь фанатом игры.
Так как знаю нужных людей, у меня есть кое-какая помощь с организацией моего предложения сегодня вечером. Кэм считает, что меня пригласили принять участие в торжественном вбрасывании шайбы в начале игры. Чего не знает, так это того, что она будет сопровождать меня в центр льда, и я встану на одно колено, прежде чем вброшу шайбу. Я также договорился, чтобы наши родители и родители Бена были на игре вместе с Лилли, Кэшем и несколькими другими нашими друзьями. У меня забронирована ложа, и все они будут прятаться в ней. Кэм не узнает, что они на игре или вообще в городе, пока я не сделаю предложение, и мы не уйдем в ложу.
Кэм шевелится рядом со мной, закинув руку и ногу на меня, когда теснее прижимается ко мне.
― Доброе утро, ― зевнув, здоровается она, ее глаза все еще сонные. ― Который час?
― Доброе утро, детка. Начало девятого, ― говорю ей, когда она поворачивает голову и целует мою обнаженную грудь.
― Все еще так темно, поэтому я подумала, что еще очень рано.
― Просто какие-то темные тучи. Ночью шел дождь, ― отвечаю я.
― Какие планы на сегодня перед игрой?
― Все, что ты захочешь, ― говорю я ей.
Она прижимается своим телом ко мне, прежде чем ответить.
― Остаться здесь, где тепло, звучит идеально для меня.
Кэм опускает руку на мой полутвердый член, быстро сжимая его.
Ее намерения мне очень ясны. Но я быстро перекатываю нас и нависаю над ней почти в положении планки.
― Ты что-то задумала, дорогая? ― спрашиваю, пока оставляю цепочку поцелуев вдоль ее обнаженной шеи, спускаясь в ложбинку между ее грудями.
― Ммм. Да. Более чем, ― выдыхает она, пока руками водит по мне.
Прежде чем позволяю этому зайти дальше, я разрываю контакт наших тел и быстро спрыгиваю с кровати.
― Эй, куда это ты собрался? Ты знаешь, что нехорошо оставлять свою девушку такой возбужденной и неудовлетворенной, ― хныкает она.
― Я сейчас вернусь, обещаю.
Слышу ее ворчание, но затем быстро встаю с кровати. И когда Кэм понимает, куда я иду, она следует за мной в ванную, и как только оба заканчиваем, мы возвращаемся в кровать под одеяло.
Не торопясь, изучаю ее тело, заставляя стонать и извиваться от удовольствия, не давая ей то, что она действительно хочет, так долго, как могу. Это делает мгновение, когда я проникаю в нее первый раз, намного лучше. Ожидание этого момента почти заставляет меня взорваться, как только оказываюсь внутри нее.
Неторопливо начинаю двигаться в медленном темпе, зная, что это сводит Кэм с ума. Лениво целую ее, пока медленно наращиваю ритм, чувствуя, как ее тело начинает сжиматься и сокращаться вокруг меня. Толкаюсь сквозь ее сокращения, пока больше не могу сдерживать свой оргазм, и кончаю внутри нее. Я обессилен и перекатываю нас, чтобы не раздавить Кэм, пока мы оба пытаемся восстановить дыхание, купаясь в посторгазмическом блаженстве.
Мы проводим некоторое время в постели в объятиях друг друга и наслаждаемся ленивым утром. Потом я наконец-то отрываюсь от нее, чтобы приготовить нам кофе и что-нибудь на завтрак.
Я занят приготовлением омлета, когда Кэм заходит на кухню прямо из душа с мокрыми волосами, собранными небрежно на голове. На ней одна из моих рубашек, и девушка как всегда выглядит чертовски сексуально в ней. Кэм обхватывает меня руками сзади, заглядывая через мое плечо.
― Ммм. Ты самый лучший, знаешь это? ― говорит Кэм, целуя меня в щеку, перед тем, как отходит и делает глоток кофе, который я оставил для нее на стойке. ― Горячий завтрак и кофе. Девушка может привыкнуть к такому баловству. Добавь к этому оргазм, от которого подкашиваются ноги, и я ни за что и никогда тебя не отпущу.
― Значит, мой план работает, ― дразню ее, пока раскладываю омлет и вытаскиваю противень из духовки, наполненный хрустящим беконом.
― Думаю, я просто влюбляюсь в тебя снова и снова. ― Она жадно смотрит на бекон.
― Я знаю каждую дорожку, ведущую к твоему сердцу, детка, ― говорю я, подмигивая ей, перекладываю бекон на тарелку и отношу к столу. Кэм следует за мной, неся свою тарелку и кружку кофе.
***
Мы на арене, стоим вначале одного из туннелей, разговариваем с сотрудником офиса, который координирует специальные мероприятия с командой. Он обсуждает детали вбрасывания шайбы с Кэм. Она только несколько минут назад узнала, что будет сопровождать меня в центр льда сегодня вечером, и немного нервничает по этому поводу, но справляется с этим, как чемпион. Я уже сходил в раздевалку и поприветствовал ребят. Пара из них знает, что должно произойти сегодня вечером, и заранее поздравили меня.
Мы ждем у бортика, пока раздаются обычные объявления о стартовых составах, исполняется государственный гимн. Как только свет на арене снова включается, они объявляют Кэм и меня, как специальных гостей, вбрасывающих шайбу сегодня вечером. Я веду ее по ковру, который они постелили, чтобы помочь нам не упасть на льду.
― Пожалуйста, поприветствуйте бывшего нападающего «Предаторз» ― Итана О'Нила и его подругу Кэмерон Берджес на льду для нашего церемониального вбрасывания шайбы, ― гремит комментатор арены по системе громкой связи. Как только мое имя объявлено, толпа встает на ноги, ликуя, как будто я только что забил победный гол в критической игре.
Мы добираемся до центра льда, и я вытаскиваю микрофон из кармана, который мне вручили, прежде чем мы вошли. Поворачиваюсь лицом к Кэм, беру за руку и смотрю ей прямо в глаза. Похоже, она что-то видит в моем выражении лица, потому что задыхается, и ее глаза начинают наполняться слезами.
Прежде чем я подношу микрофон к губам, быстро поцелую ее и шепчу:
― Не плачь, детка.
Толпа затихает, ожидая моего выступления. Я вижу нас на всех мониторах и знаю, что все камеры направлены на нашу пару.
Прочистив горло, подношу микрофон к губам. Слова легко льются из меня, как я и репетировал этот самый момент в течение нескольких недель.
― Кэм, пока ты не вошла в мою жизнь, я никогда не думал, что стану парнем, который решит завязать отношения. До тебя никогда не думал, что найду кого-то, кого смогу полюбить, того, кто полюбит меня так же сильно и страстно. До тебя я никогда не понимал, как много упускал в своей жизни, ― останавливаюсь, чтобы вытащить кольцо из кармана и открыть коробочку перед ней, вставая на одно колено. ― Я так сильно тебя люблю, детка. Ты выйдешь за меня?
Со слезами, стекающими по ее щекам, она кивает в согласии и прижимается своими губами к моим, пока я встаю и обнимаю ее. Стадион взрывается от возгласов радости, как при забивании победного гола, и все ребята на льду присоединяются к зрителям, стуча клюшками по льду и бортикам. Я ставлю ее на ноги и надеваю кольцо ей на палец.
Нам все еще нужно вбросить шайбу, и чем быстрее мы покончим с этим, тем быстрее сможем оставить лед и отпраздновать с глазу на глаз, или не так приватно, так как ложа заполнена нашей семьей и друзьями. После вбрасывания капитаны всегда пожимают руки тому, кто вбросил церемониальную шайбу. Мой гребаный друг не мог остановить себя от того, чтобы не приколоться надо мной, сказав Кэм, что если она когда-нибудь устанет от меня, то может звонить ему в любое время. Она просто рассмеялась, когда мы покидали лед, счастливо влюбленные и готовые начать следующую главу нашей жизни.