Иногда, правда, ностальгирую по тем временам – с каким удовольствием я ставила на воспроизведение фильм, который удалось добыть с таким трудом. И воспринимается он иначе, чем при обычных обстоятельствах, ведь то, что достается через приложение усилий, ценится куда больше…
Я тряхнула головой, отгоняя от себя внезапно нахлынувшие воспоминания.
Ольга с удивлением посмотрела на меня, но я ничего не ответила женщине, продолжая разглядывать обстановку комнаты.
В отличие от матери, Лена любила читать – я увидела большой шкаф, заставленный подборкой книг Брэма Стокера, Стивена Кинга, Энн Райс и других авторов, работавших в направлении «вампирской тематики». Помимо развлекательных художественных книг я обнаружила даже издание «Молота ведьм», готические романы и подборку эзотерических книг. Особняком в книжном шкафу стояли книги Карлоса Кастанеды, Ошо, Вадима Зеланда и Андрея Реутова. Я заметила даже трактат под названием «Практическая магия» и книгу про ведьм. Заинтригованная подобной подборкой, я обернулась к Ольге.
– Скажите, когда Лена стала собирать свою библиотеку? – поинтересовалась я, кивнув на книжный шкаф. – Судя по книгам, ваша дочь увлекается мистикой и интересуется магией!
– Это Лена недавно приобрела, – пояснила Ольга. – В конце лета она сказала, что хочет поставить в комнате книжный шкаф, чтобы всю литературу распределить по авторам. У нас до ремонта была большая библиотека, в основном мамины книги, романы, даже детективы. Я раньше тоже много читала, только в основном классику. Но когда мы занимались ремонтом, Лена решила, что книги, которые мы с ней прочитали, следует убрать в чемоданы или отнести в библиотеку. Оставить только самые лучшие, которые захочется прочитать повторно. Поэтому мы и отнесли часть книг в маленькую библиотеку, а другую часть отдали в детский дом. Сами понимаете, убирать в чемоданы ненужные вещи не стоит – лучше отдать тем, кому они пригодятся, не оставлять ненужного. А в августе и в начале осени Лена стала много читать и покупать бумажные книги. Все говорила, что хочет не с компьютера текст прочитывать, а как раньше, «по старинке» – так она выразилась. Я сначала удивлялась, почему Лена предпочитает такие мрачные книги, взяла сама почитать какую-то вещь Стивена Кинга – вроде «Мизери» – и внезапно увлеклась. Вещь, скажу я вам, жуткая, но затягивает. Прочитала книгу за день, на работе – хорошо дел в редакции было немного, а то я точно ничего бы не успела. Давно не читала с таким интересом. У Лены как раз была неделя перед началом школьных занятий, я сказала ей, что книга «Мизери» мне понравилась. Помнится, мы с дочерью долго обсуждали роман. Наверное, это было последнее нормальное мое общение с Леной… Я даже спрашивала у нее, какие вещи она бы мне порекомендовала почитать. Лена хорошо отзывалась практически о всех вещах Стивена Кинга. Говорила, что ценит в них не элемент «ужастика», а хорошие психологические портреты и тонкие наблюдения. Правда, больше романов «короля ужасов» я не читала – мне хватило «триллера» в собственной жизни…
Помимо книжного шкафа, кровати и рабочего стола с компьютером последней модели в комнате Лены находился большой шкаф для одежды. Было видно, что и книжный, и платяной шкаф покупали в одном мебельном магазине, так как вся мебель соответствовала по цвету и была выполнена в одном стиле.
Да, надо сказать, главным редакторам в популярных женских журналах неплохо платят – раз есть возможность и новую мебель приобрести без ущерба бюджету, и на отдых съездить. Вот только не знаю, можно ли назвать семью Карбышевых счастливой – пример Ольги лучшая иллюстрация фразы «богатые тоже плачут».
Думаю, какая-нибудь семья со средним достатком, но с хорошими взаимоотношениями куда счастливее вечно ссорящихся обеспеченных людей.
Пускай без заграничных курортов, зато с миром и взаимопониманием…
– Можно открыть шкаф с Лениной одеждой? – спросила я Ольгу.
Меня в первую очередь интересовала не одежда, которую предпочитает дочь Карбышевой – о ее стиле я составила себе представление, – а наличие предметов, указывающих на употребление Леной наркотиков. У меня на это глаз наметанный – я сразу пойму, есть ли в комнате что-то подозрительное.
– Конечно, смотрите, – разрешила женщина.
Я открыла дверцу и внимательно осмотрела содержимое шкафа.
Как и говорила Ольга, Лена носила исключительно одежду черного цвета с соответствующей символикой. Огромное количество толстовок с воронами, совами, волками, черные джинсы «скинии» с заклепками, черные кожаные ремни с шипами, на одной полке – украшения из металла. Несколько браслетов с шипами, «ошейник» с клепками, цепочка с египетским крестом «Анех», кольца с черепами.
Я оглядела все полки, вытащила сложенные черные футболки и майки, нижнее белье, верхнюю одежду, однако не обнаружила никаких сомнительных предметов, вроде использованных тюбиков, «витаминов», коробочек с таблетками. Ни шприцов, ни ампул в комнате не было.
Либо Лена принимает наркотики за пределами дома, либо умело шифруется и скрывает это от матери.
Хотя я склонялась к мысли, что у себя в комнате Лена не держит наркотических веществ – если ее «угощают» дозой, зачем девушке тащить вещества домой?
Но проверка лишней не бывает, к тому же я во время обыска незаметно установила в комнате девушки несколько прослушек.
Почему-то решила сделать это втайне от Ольги, хотя сама толком не понимала, по какой причине.
Было видно, что Карбышева обрадовалась, когда я закрыла Ленин шкаф и сказала, что не нашла никаких подозрительных вещей.
Наверное, Ольга до последнего надеется, что ее дочь – не наркоманка, а странное, отвратительное поведение Лены является следствием трудного переходного возраста. Я это поняла по фразе женщины, обращенной ко мне:
– Евгения Максимовна, я готова заплатить любую цену, какую вы назовете, только, пожалуйста, выясните, чем занимается моя дочь по ночам, когда отсутствует дома… Я, конечно, не знаю, каким образом убедить наркомана – а если моя дочь является наркоманкой, то придется это сделать – согласиться на лечение. Мне нужно наверняка знать, употребляет ли Лена наркотики, и если это так, я оплачу любую клинику, любые лекарства… У девочки вся жизнь впереди, нельзя допустить, чтобы ошибка молодости стала для нее роковой…
– Поняла вас, – кивнула я. – Вы нанимаете меня, чтобы установить, с кем общается ваша дочь, связана ли она с наркотиками, и, если таковое имеет место быть, я сделаю все возможное, чтобы накрыть всю эту преступную «лавочку». За продажу и сбыт наркотиков полагается немалый срок, поэтому будьте уверены, люди, которые продают или «угощают» Лену запрещенными веществами, понесут суровое наказание. Но сами понимаете, я не смогу наставить вашу дочь на путь истинный – может, конечно, она и послушает постороннего человека, хотя я не совсем в этом уверена. У меня есть кое-какой опыт в общении с «трудными» подростками, но опять-таки я телохранитель, а не педагог-психолог.
– Да, я все понимаю, – сказала женщина. – Да, вы хотели посмотреть Ленин компьютер, вот он… Я-то даже включить его не смогла…
Я подошла к рабочему столу Олиной дочери и нажала на кнопку включения компьютера. Агрегат издал едва слышное гудение, загорелась зеленая лампочка. Экран окрасился в приятный синий цвет, появилась надпись: «Введите пароль». Труднее всего подобрать графический пароль. Благо Лена зашифровала слово или комбинацию цифр. Я делала ставку на то, что девушка защищает данные от матери и не считает ее продвинутым пользователем, следовательно, пароль может быть довольно простым. Конечно, вряд ли это комбинация цифр наподобие «123456» – сомневаюсь, что кто-то таковой еще пользуется. Можно попробовать ввести дату рождения девушки, вдруг сработает.
– Ольга, когда родилась ваша дочь? – спросила я женщину.
– 5 августа 2003 года, – ответила та.
Я ввела цифры, но ошиблась. Пароль оказался неверен.
Что ж, попробуем подобрать другой, обычно люди пишут кличку любимого домашнего питомца или слово, которое наверняка не забудут.
