Увы, весёлая ночь закончилась не лучшим утром, и не потому даже, что пришло похмелье. Уже перебираясь через забор, Вэй Юн заметила знакомую фигуру в траурно-белом — и, вспомнив их первое знакомство, весело воскликнула:

— А, Лань Чжань! Может, поднимешься и выпьешь с нами за день моего незамужества?

Стояние всех троих на коленях в разных углах двора, дабы они «подумали над своим поведением», всё же того стоило.

Комментарий к День Незамужества

*Шицзе - обращение к старшей сестре, так что, технически, Вэй Ан Ю для Цзян Чена тоже является шицзе.

========== Сколько стоит улыбка ==========

Правило «если улыбаться достаточно искренне, можно получить подарок или хорошую скидку» исправно работало с детства; будь в деревне, где ей довелось бродяжничать, побольше проезжих торговцев, никогда не пришлось бы драться с собаками за еду. Вместе с торговцами частенько путешествовали их семьи, а женщины обыкновенно достаточно мягки, чтобы упросить даже самого скупого супруга поделиться с худеньким, маленьким для своих лет ребёнком сочной локвой или даже чашкой риса. Сейчас, когда из крохотной и слабой А-Юн выросла молодая заклинательница Вэй Ан Ю, на жалость рассчитывать не приходилось, но широкая улыбка всё так же расцветала сама собой, стоило оказаться на деревенском рынке.

Конечно, здесь вряд ли сыщешь совсем уж диковинный товар — зато вдоволь овощей и фруктов, при одном взгляде на которые желудок многозначительно урчал, напоминая, что неплохо бы перед великими свершениями и перекусить. С другой стороны, с гулями в озере следовало разобраться поскорее. Урчание сделалось громче, и Вэй Ан Ю вздохнула: кажется, ела совсем недавно… Другое дело, можно ли это пресное и безвкусное нечто, каким кормили адептов Гу Су, назвать полноценной едой.

Один из торговцев — крупный мужчина с красными, будто напомаженными, губами — махнул рукой, привлекая её внимание. Надеясь, что на лице не проступило типичное голодное выражение — то самое, с каким попрошайки умоляют подать им на пропитание — Вэй Ан Ю улыбнулась торговцу:

— Ох, я всего-то немного задумалась. Всё выглядит так аппетитно!

При этом она не отрывала красноречивого взгляда от корзины с локвами — и, разумеется, ей тотчас протянули одну:

— Вот, попробуйте, юная госпожа.

Есть в присутствии других, да ещё на ходу, неприлично — так всегда утверждала мадам Юй в те моменты, когда Вэй Юн попадалась ей на глаза в процессе «постыдного» действа. Но сейчас можно было не опасаться её появления из-за угла — и Вэй Ан Ю, одарив торговца ещё одной улыбкой, принялась «снимать пробу». Пожалуй, и в самом деле стоит купить ещё парочку…

— А вы ведь не местная, верно? — вдруг спросил красногубый. Она кивнула и совершенно неприлично вытерла сок с подбородка рукавом:

— Вы правы. Я здесь ненадолго — прибыла с заклинателями из Гу Су.

Интуиция, та самая, что подсказывала приближение противника до того, как он выдавал себя, шепнула: уходи. Вэй Ан Ю недоумённо огляделась: с чего бы так беспокоиться? Одно дело — в одиночестве в лесу, например, или даже в городе, но во время ночной охоты. Чего бояться здесь, среди толпы, ярким солнечным днём?

— Вы здесь с супругом?

Вэй Ан Ю поперхнулась. Да что же всем так хочется заподозрить её в замужестве! Откашлявшись, она покачала головой:

— Я не замужем.

Только теперь она заметила взгляд красногубого — слишком пристальный и жадный. Наверное, примерно так же она сама смотрела на корзину с локвами. Рука сама собой потянулась к поясу, где она хранила деньги — можно будет расплатиться за «пробу» и уйти, как вдруг вспомнила, что личные средства на время дороги оставила на хранение Цзян Чену.

Не то чтобы ситуация накалялась — в своей способности переломать потянувшиеся куда не надо руки Вэй Юн не сомневалась — но было в этом всём что-то раздражающее.

— Ох, какая незадача — забыла деньги. Ничего, мой шиди заплатит… — она попыталась уйти, но тут красногубый, проворно метнувшись вперёд, ухватил её за запястье:

— А не кажется ли вам, юная госпожа, что приличной девушке не следует брать то, за что она не может заплатить? Я не думаю, что вы воровка, о нет, вы честная женщина… которая может расплатиться не только деньгами.

Вэй Ан Ю решила: на счёт «три» она вывернет этому нахалу руку, чтоб неповадно было. Надо же, сперва угощать, а потом требовать «плату», да ещё так недвусмысленно! Среди бела дня, прямо на рынке! О, представление будет знатное, когда она сначала хорошенько приложит его головой о вон ту стену, а потом запихнёт ему в рот самое гнилое и кислое, что найдёт в корзинах — как кабаньей туше… На счёт «два» рядом ледяной статуей возник Лань Чжань и испортил все великие планы. Не говоря ни слова, он швырнул на прилавок монету.

Красногубый, мигом потеряв запал, ослабил хватку, и Вэй Юн легко вывернулась, мигом оказавшись рядом со спасителем — нет, не её, а чести несчастного торговца, которая непременно пострадала бы куда сильнее…

— Нам нужно идти, — не оглядываясь больше, Лань Чжань поспешил к пристани. Прежде чем пойти за ним, Вэй Ан Ю назидательно проговорила через плечо:

— Да будет вам известно, что приличные девушки не продаются, — но она не была бы собой, если бы тотчас не добавила, — по крайней мере, так дёшево!

И со смехом умчалась, прежде чем красногубый торговец успел ей ответить.

Потом Лань Чжань смерил её морозным взглядом, и смеяться расхотелось. Вэй Ан Ю неуютно завозилась и завела руку за спину, пряча испачканный рукав.

— Не стоит вступать в конфликт с местными жителями. У ордена могут быть проблемы.

«Отлично, — мрачно подумала Вэй Ан Ю, — теперь он наверняка тоже выдумает что-нибудь о разрушительной силе женской соблазнительности. Всего-то улыбнулась, а этот торгаш уже размечтался — что мне теперь, не улыбаться, что ли?». Она пытливо заглянула в лицо Лань Чжаня, но, увы, эмоции по нему совершенно не читались.

— Да какие проблемы! Если он так пристаёт ко всем девицам, думаю, нас бы только поблагодарили за хороший урок проходимцу. Впрочем, если он и к заклинательнице полез средь бела дня, долгая жизнь ему и без того не светит, точно говорю. Эх, а всё-таки локва была отличная… Может, куплю потом пару штук.

«И поделюсь с тобой, — добавила она про себя, — хотя, по-хорошему, это тому красногубому надо тебя угощать, благодаря за спасение».

Позже она сдержала мысленное обещание.

========== Случайность ==========

Несмотря на поздний час, брат всё ещё не погасил свет. Лань Си Чэнь в раздумье остановился, не зная, стоит ли его беспокоить. Но мысль, что Лань Чжань может засидеться допоздна, забыв и о времени, и о правилах ордена, казалась чем-то столь невероятным, что быстро вытеснила её другая: он так устал в дороге, что уснул, забыв потушить свечу — а значит, нужно сделать это за него, чтобы не случилось беды.

Но Лань Чжань не спал, и это встревожило даже сильнее, чем если бы в комнате обнаружился разгорающийся пожар. Он сидел на полу, вглядываясь в пляшущий огонёк свечи, словно пытался что-то в нём разглядеть. Заметив гостя, он лишь коротко кивнул, позволяя войти. Оставалась смутная надежда на спутанное время — и Лань Си Чэнь мягко проговорил:

— Уже поздно. Ты не ложишься?

Всё так же без единого слова Лань Чжань отрицательно покачал головой. Со стороны могло бы показаться, что он спокоен, точно статуя Будды, но не тому, кто вырос бок о бок с ним и всегда мог увидеть его настоящие эмоции. Другие видели очень прямую спину, сомкнутые в одну линию губы и морозный холод во взгляде; Лань Си Чэнь — стиснутые до белизны в костяшках кулаки, спрятанные в рукавах, и неровно проступающие на коже красные пятна, неясно толком, от смущения или от злости.

Из всех известных ему обстоятельств довести Лань Чжаня до состояния, когда его эмоции легко прочёл бы и случайный достаточно внимательный человек, могло лишь одно:

— Снова вспоминаешь эту историю? На состязании стрелков в Безночном Городе? Неужто в самом деле это так тебя задело?