Что еще? Какое-нибудь ЧП? Например, если с кем-то из близких тех бойцов что-то случится? Сообщат ему? Неужели ему не сообщат? Не может такого быть! Он тогда сильно обидится. А обиды здесь чреваты…

Пожалуй, это вариант! Если кто-то из родственников умрет и надо ехать на похороны? Или тяжело заболеет? Или с домом что-то случится, или с хозяйством?

Вот и выход…

В одном населенном пункте, в одну из ночей, около одного из домов загорелся сарай. Заполыхал, как свечка. От сарая занялся дом. Пожар – это такая беда!

– Пожар! – закричал на улице кто-то.

Соседи вскочили, сунулись в окна, увидели зарево и забили тревогу. Очень вовремя. Из полыхающего дома успели вынести всё ценное и всех спасти, но сам дом сгорел больше чем на половину. Такая вот неприятность.

Родственники схватились за головы и хватились хозяина дома, которого в этот момент рядом не было. А без него пожарище никак не разгрести.

И вопрос – решился…

По грунтовке ехал уазик. Ехал и ехал, молотя колесами разбитую грунтовку, увязая в лужах. А над ним летала незаметная «игрушка» с видеокамерой.

Машина ехала за погорельцем. Потому что от самого его пропавшего дома и с его родственниками. А как же иначе? Иначе никак! Пожар – дело серьезное.

Машина свернула с грунтовки, потом еще завернула, потом встала в колее. Приехала… Очень интересно… Какие-то сараи, напоминающие полуразрушенные телятники, забор. И фигурки людей, которые высыпали встречать машину.

Вскоре, довольно быстро, машина поехала назад.

Вот и всё. Вот оно – логово!

– Чем вы там занимаетесь?

– Бегаем, прыгаем.

– Зачем?

– Говорят, чтобы знать, что делать на месте. Чтобы не растеряться. Там на земле план нарисован – где входы, где окна, так вот мы по нему. Как блохи.

– А о деле не говорят? Где по-настоящему скакать придется?

– Нет. Ничего не говорят. Я пытался спрашивать.

– Жаль. Но, может, потом, когда вернешься назад, что-то узнать получится.

– Может быть…

Посмотрел внимательно, спросил:

– Дом вы мне спалили?

– Ну что ты, конечно, нет! Пожар – это стихия. С кем не случается?

Хотя какая стихия, когда со спичками и бензином, поздно ночью… Конечно, они! Иначе своего человечка оттуда вытянуть бы не удалось. А так ему сразу увольнительную дали на поправку дел.

– Но ты не переживай, мы же понимаем. Вот деньги на восстановление.

Немаленький конверт. С немаленькими деньгами.

– Только расписочку напиши, как будто в долг взял. Чтобы никто ничего не заподозрил.

– А на кого писать?

– На кого угодно. Вот, можешь на этот паспорт. Здесь на всё хватит, и даже на мебель и скотину.

Ну, и ладно… Даже если они… Здесь точно на ремонт хватит. И даже на новый. Щедрые у него хозяева. Тем более никто не погиб и даже вещи…

– Ну ладно, распорядись да поезжай обратно. А то они возьмут да снимутся без тебя. А это плохо. Мы там без тебя как слепые будем.

Хотя – не слепые, потому что еще два сексота есть. Но тут чем больше – тем лучше. Как говорится, кашу маслом…

Жужжат моторчики. Крутятся пропеллеры. Квадратная пластмассовая рамка плавает в небе. Туда-сюда-обратно. В рамке торчит видеокамера с добротным, просветленным объективом. Вниз уходит «картинка» и выводится на экран ноутбука.

Панорама. Дать увеличение. Приблизить землю. Что там?..

Люди. Маленькие, как цветные шарики булавок. Ходят-бродят…

На земле выложены камушками какие-то линии. Но камушки видны не все, потому что линии местами прерываются, исчезают в траве. Восстановить их можно только, если отслеживать людей, которые ходят вдоль «стен».

Ходят, потом вдруг прыгают на пустом месте, как будто через что-то перескакивают, бегают внутри, залегают… Залегают по всем четырем сторонам. Без всего. Просто плюхаются на животы, отчего становятся хорошо видны.

Но, наверное, точнее наверняка, там, на месте, они будут не с пустыми руками. Перед ними будут автоматы или даже ручные пулеметы. Полежат, встанут, отойдут подальше, опять побегут, ныряя в несуществующие окна.

Вывод первый: значит, эти выложенные в узор камушки – здание. Точнее его периметр. То есть готовится захват или удержание какого-то дома, судя по масштабам – не маленького.

Вывод второй: бойцов готовят всерьез, раз заставляют десять раз на дню отрабатывать одни и те же приемы.

Вывод третий: судя по многочасовому «залеганию» фигур, они готовятся к долговременной обороне, так как находятся чуть ли не перед каждым «окном» или «дверью». Отсюда вопрос: зачем им захватывать и удерживать какое-то здание? Если там ценности, то их надо хватать и по-быстрому утаскивать. А они не спешат… Значит, скорее всего, они захватывают не просто пустое здание, а захватывают заложников. Конечно, это не факт, но повод серьезно задуматься.

И это есть вывод четвертый, хотя и не окончательный. Но более всего близкий к правде жизни. И самый опасный, поэтому за основу надо брать именно его.

Они хотят захватить какое-то здание и набить его заложниками!

Какое здание? А вот это вопрос! Выложенный камушками план в подробностях не рассмотреть, можно лишь примерно набросать его – стены, окна… Судя по размерам, точно не коттедж и даже не типовая пятиэтажка, так как нет подъездов. Вход всего лишь один или два – понять трудно. А если вход один…

Что-то это здание смутно напоминает… Но что? Большие пространства, много окон, вход… Черт!.. Очень похоже на школу! Неужели школа? Значит, они собираются захватить школу с учениками и учителями. И еще, как водится, прихватить как можно больше прохожих с улицы. Для количества. Конечно, в школе охрана… Но кого могут остановить два невооруженных пенсионера? Точно не этих! Не пойдут же они с авторучками против автоматов!

Ну что, берем этот вариант за рабочую гипотезу? Похоже на правду, очень похоже… Дело серьезное! Школа, в которой тысяча, а то и побольше учеников, – это такая бомба…

Нет, не зря Антон Иванович в поте лица… Не зря сексотов с руки кормит, не зря с ними дружбу водит.

Ох, не зря!..

– Антон Иванович, дело есть.

– Какое?

– Пару человечков на работу принять надо бы.

– А я что, отдел кадров, чтобы в трудовых книжках печати ставить?

Ну, конечно, отдел. Кто еще личико подставить может? Только он один. Его лицо «светить» можно, потому что не навсегда. Ненадолго…

– Кого принять?

– Разведчиков. Фронтовых.

– А у нас что, фронт?

– У нас всегда фронт: мы с одной стороны, а все другие – с другой.

Это да. Судя по рапортам сексотов, война идет не на жизнь, а на смерть. Полномасштабная, с сотнями жертв, потому что все друг дружку…

– Когда они приедут?

– Не они к вам, а вы к ним. Вначале во Владик, потом в Мурманск.

– Куда?! Ни черта себе!..

– Билеты вам уже заказаны.

Чем дальше – тем лучше. Много они не узнают, но всё равно лучше подстраховаться…

Мужчина средних лет, спокойный, уверенный в себе.

– Здравствуйте.

– Вы, кажется, фронтовой разведчик?

– Будем считать – да. По крайней мере, так написано в личном деле в графе «воинская специальность».

– В реальном деле участвовали?

– Случалось. В чем состоит моя задача?

– Отследить объект.

– Какой?

– Это не важно. Объект расположен в чистом поле, подходы открытые. Нужно наладить скрытное наблюдение.

Мужчина кивнул.

– Самим лучше не высовываться. Люди в том лагере серьезные, промашки, если что, не простят. Вы понимаете…

Опять кивнул, всё понял. Не в первый раз. Кто-то за кем-то хочет проследить, желая остаться незамеченным. Может, за любовницей, может, за конкурентами, может, за партнерами. Обычное дело.

– Наблюдение круглосуточное?

– Так точно. Ни на минуту без пригляда не оставлять.

– Одному не справиться. Я должен спать хотя бы четыре часа в сутки.