26 августа директор СТЗ К. А. Задорожный и парторг ЦК ВКП(б) на заводе А. М. Шапошников утвердили Положение о вооруженном отряде рабочих, который состоял из танковой и пулеметной рот, противотанковой батареи, взвода истребителей танков и т. д. На вооружение отряда передавались десять танков, ручные пулеметы, автоматы, винтовки. Командиром вооруженного отряда рабочих был назначен М. П. Поддубный. Из рабочих и служащих Тракторозаводского района были организованы рабочие отряды (52 команды), в которые вошли 3000 человек[42].
В городе к началу обороны оставалось 400 тысяч жителей[43]. Путь к спасению был один— переправа через Волгу. По объятым огнем улицам люди двинулись к Волге. Несли на носилках больных и раненых. Катили впереди себя ручные тележки с домашним скарбом. Шли на костылях по разбитым дорогам, ползли между воронками. Были измучены голодом и лишениями.
В городе, ставшем фронтом, на каждом шагу подстерегала опасность. Такова была реальность войны, перед которой оказались тысячи мирных жителей. В каждом бомбоубежище города говорили тогда со страхом и надеждой об этом: как добраться до переправы. Широкая Волга стала огненной чертой, за которой начиналась дорога в тыл страны.
— Бойцы МПВО ходили по щелям и подвалам, — говорила К. С. Богданова, — сообщали людям, где расположены переправы. К некоторым приходилось заходить по нескольку раз: так это было страшно — выйти на горящие улицы. И все-таки люди шли…
Никогда не померкнет в народной памяти мужество людей, уходивших от врага с детьми на руках и котомками за плечами… В масштабах войны их непреклонная решимость перенести любые муки и жертвы, чтобы уйти в глубь родной земли, была столь естественной, что многие очеркисты обошли эти события вниманием. Между тем речь идет о великом выражении народного духа. Снова и снова, спустя годы, мы видим зрением памяти эти суровые дни. Ежесекундно рискуя жизнью, сталинградцы группами и в одиночку пробирались к Волге между руинами. Что вело их этими опасными тропами под пулеметными обстрелами среди дымящихся развалин? Единая надежда — уйти от вражеского полона. Нелегко было людям оставлять родные. места, не зная, когда и куда приведут их дороги войны. Немногое они брали с собой. Только то, что каждый мог унести в руках и за плечами.
Об этом вспоминала Елизавета Николаевна Крехова, инженер-конструктор тракторного завода, муж которой Павел Федорович Крехов, кадровый специалист этого завода, в первый день боев ушел добровольцем в ополчение:
— Собираясь на переправу, я потеплее оде та маленького сына, который только учился ходить, взяла с собой пять килограммов пшеницы и мясорубку, чтобы можно было готовить еду в дороге. Вот все, что я смогла унести. Надежда была только на свои руки и спину. Видим — идет трактор с прицепом. Я выбежала на дорогу, показываю трактористу на ребенка, жестами объясняю: мне надо добраться до Волги. Он все понял, остановил трактор, помог мне забраться с ребенком в прицеп. В кабине сидела еще одна женщина с ребенком. Поднялась в прицеп и вдруг вижу — лежат снаряды. Я села на уложенные рядами снаряды, и мы поехали. Самое страшное — застала нас в пути бомбежка. Трактор остановился, мы спрятались неподалеку в кювет. Я закрыла собой ребенка. Страшное ощущение: думаешь о том, что достаточно одному осколку ударить в прицеп, и все взлетит на воздух. Отползти от трактора подальше в этой обстановке не успели. Мы вышли, сами уже не веря в то, что гроза на какое-то время миновала. Я снова забралась в прицеп трактора, и мы поехали дальше…
Каждый из обыкновенных жителей города, кто отважился на эту опасную дорогу, кто ступал на пробитую осколками палубу речного трамвайчика-парохода, чтобы плыть через кипящую от взрывов Волгу, выражал тем самым свою непреклонную волю к будущей великой победе. Уходили от немецкой неволи, чтобы в тылу ковать оружие. Сталинградцы покидали город так, как отступают солдаты. Уходили под взрывами бомб, чтобы занять новый рубеж в обороне. Стихия пожаров и разрушений не подавила волю к сопротивлению врагу.
На предприятиях, в строительных трестах, институтах, учреждениях создавались боевые-штабы, которые помогали эвакуировать население города. Вывозить на левый берег Волги ценное оборудование, машины, станки, материалы. Один из таких штабов эвакуации в первые дни обороны был создан в крупной строительной организации — особой строительно-монтажной части. Здесь трудились кадровые специалисты-каменщики, штукатуры, плотники, многие из которых участвовали в строительстве Сталинградского тракторного завода. Их знания w опыт нужны были теперь на стройках Урала и Сибири, где военными темпами возводились новые заводы. Бывший главный механик и секретарь партийного комитета этой части Алексей Казимирович Вариводский вспоминал:
— В первые же дни бомбардировки города мы создали штаб эвакуации. Надо было вывезти строителей и их семьи. Вывезти оборудование и строительные материалы. У нас были свой катер и баржа. Пункт переправы создали около станции Банная. Как собрать людей в условиях осажденного города, когда фашистские самолеты разрушают улицу за улицей? Наш штаб направил коммунистов и комсомольцев. Они под бомбежками пошли по домам и подвалам. Всем сообщали — пункт сбора в автобазе, около стадиона на тракторном. Были в городе и другие места сбора, поскольку строители жили в разных районах. Люди приходили днем и ночью. Несли детей на руках, за плечами — котомки с продуктами и немногими вещами. Все, что сталинградцы нажили трудом за долгие годы, оставалось добычей огня. Часть наших строителей и жителей Тракторозаводского района собрались на кирпичном заводе. Здесь они в огромных печах, предназначенных для обжига кирпича, пережидали обстрелы. На машинах перевозили людей к Волге. Мы, члены штаба эвакуации, дежурили на переправе постоянно. Принимали строителей и их семьи, других жителей города, вместе дожидались ночи в воронках и земляных норах. А с наступлением темноты катер и баржа отправлялись в опасный рейс через Волгу…
Пункты переправы были созданы в каждом районе Сталинграда. Городской комитет обороны направил на эти переправы, на спасение населения ответственных партийных и советских работников. Среди них были А. М. Поляков, М. А. Водолагин, Ф. В. Ляпин, Е. С. Круцко и другие. На проведение чрезвычайных мер по эвакуации населения был мобилизован партийный и комсомольский актив Сталинграда.
Группы и штабы, действовавшие на заводах и стройках, в институтах и учреждениях, стали центрами организованной эвакуации населения. Среди разрушений и огня нелегко было разыскать людей, доставить их к Волге. Гитлеровцы охотились за каждым катером, баржей, даже отдельными лодками, расстреливали людей на берегу. К. С. Богданова рассказывала:
— Весь берег был усеян людьми. Очень много было детей. Люди лопатками и руками рыли в земле норы, чтобы укрыться от пуль и осколков. Как только начиналось утро, над Волгой появлялись немецкие самолеты. На бреющем полете они летали над переправой, бомбили, открывали огонь из пулеметов. Сверху летчикам хорошо было видно, что на берегу ждут переправы мирные жители. Сколько раз мы это видели — вражеские летчики действовали как профессиональные убийцы. Они открывали огонь из пулеметов по безоружным женщинам, детям. Выбирали цели так, чтобы убить людей побольше. Бросали бомбу в толпу, когда начиналась посадка на катер, обстреливали палубы пароходов, бомбили острова, на которых скопились сотни раненых. Люди переправлялись не только на катерах и баржах. Плыли на переполненных лодках, даже на бревнах, бочках, досках, связанных проволокой. И по каждой плывущей точке фашисты открывали с воздуха огонь. Это была настоящая охота на людей.
Нет слов, чтобы описать мужество речников, которые водили суда по Волге под бомбежками. Фашистские самолеты кружили над переправой. Каждый рейс был трудным и опасным… Речники вели настоящий поединок с врагом, который атаковал их с воздуха. Надо было видеть, как крутыми зигзагами, поворачивая то вправо, то влево, пароходы и катера с баржами шли от берега к берегу…
