С управлением яхтой возникли сложности, впрочем, ничего непреодолимого. Стрекот знал лишь основы управления Розанной, его самого до штурвала не допускали. По факту же различных элементов управления в рубке пилота была тьма тьмущая. Методом проб и ошибок я смог понять назначение основных рычагов, хотя один раз чуть не перевернул яхту кверху брюхом.
Надолго задерживаться на Свалкаче с такой лакомой добычей нельзя. Распутная Розанна хоть и знавала лучшие времена, приблизительная стоимость яхты со всем содержимым доходила до пяти веков. Фактически, готовое пиратское логово и боевое судно, почти полностью автономное. Нужно только найти дельную команду: механиков и операторов, которые бы следили за работоспособностью яхты и занимались ее обслуживанием, а также, разумеется, абордажную команду из лервов и эсперов.
В плавучей деревне я провел еще около трех недель. Во-первых, расширил Средоточие Стьюфи и немного натаскал ее сражаться против других эсперам. Моя помощница покидать Свалкач не желала, да я и не звал ее с собой. Слишком уж мэр оказалась ответственной персоной, и не способна бросить людей без защиты и поддержки. С моим уходом прокорм населения перейдет на ее плечи. Впрочем, водная чародейка с данной задачей должна справиться без особых сложностей. Со временем наловчится. Я же в это время занимался расширением своих маскировочных оболочек под новую задачу, а также читал мантры на изменение своей внешности к привычному мне виду. Все запланированное завершить не успел, но и дальше прозябать на Свалкаче желания не появлялось.
В дорогу меня провожало все небольшое поселение. Кто-то даже расчувствовался, пустив скупую слезу. Стьюфи тоже выглядела грустной, но отговаривать меня не стала.
- Владыка Эван, жители Свалкача от всего сердца благодарят вас за тот вклад, что вы внесли в развитие поселения. Мы вас никогда не забудем! - торжественно произнесла мэр.
- А лучше бы побыстрее забыли и языком попусту не трепались. Каждого может постичь участь Щелбана, помните об этом! – пригрозил я. – Это было интересное времечко, но скучать по нему мне вряд ли захочется. Прощай, Свалкач!
- Владыка, возвращайтесь! Да, мы вас ждем! - донеслось до меня из толпы.
Не оборачиваясь, я прошел на Распутную Розанну, где все уже было подготовлено для вылета. Куча рыбы и водорослей, а также доставшиеся от пиратов кое-какие крупы, коренья и овощи. На несколько месяцев обильного питания хватит. Зачем столько надавали? Дождавшись, пока занесут сходни и уберут швартовочные канаты, я устроился в кресле пилота и вдавил скрипучий рычаг. В центральном прессураторе повысилось давление, и яхта медленно и величаво поднялась в воздух, орошая поверхность причала стекающими струйками воды. Насчет управления парусами Стрекот имел лишь смутное представление, плюс для их обслуживания требовалось хотя бы несколько человек, поэтому я ими заниматься не стал. Некоторый запас гравита для свободного хода имеется, нет смысла экономить. Кабина пилота яхты была расположена в верхней части, и обзор в ней довольно ограниченный. Обычно рулевой ориентировался на команды вестовых при посадке. Что ж, придется идти в таком случае по Сэнсу.
Проведя навигационные расчеты, я направил корабль почти прямо на север. Что-то надрывно заревело и заскрипело в движителе, Розанна стронулась и стала набирать скорость. Корды Союза Честных Пиратов в разуме Стрекота нашлись лишь очень примерные, поэтому оставалось надеяться, что при подлете у меня будет возможность у кого-либо уточнить направление.
Полный обыск яхты с использованием Сэнса для поиска тайников принес всего восемь лет, тринадцать тысяч лемгенских марок наличными и три сотни гройских рупий. Зато товара имелось на любой вкус: расходные материалы на базе гравита, вихрестрелы всех мыслимых фасонов и калибров, гравимины, абордажные крюки, гравитовые резаки и сварочный аппарат, одежда и прочая пиратская атрибутика, небольшая коллекция произведений искусства: картин, медалей и статуэток.
Найти глухую лицевую маску среди пиратского хлама не составило проблем. Светить моей новой внешностью мне пока не с руки. Поразмыслив, я выставил в видимой части ауры сотню ци Средоточия, полсотни водной и воздушной маны, а также восемь сотен духа. Также вытащил наружу свой Сэнс, лишь частично скрыв маскировкой. Полностью раскрывать свои оболочки будет неуместно на мой взгляд. Дабы ни у кого не возникло желания отнять мою законную добычу, следует показать, что лучше трижды подумать, прежде чем связываться с эспером с тысячей эфирного резерва.
На следующий день я наткнулся на знакомую мне пиратскую лоханку, которая сама пошла на сближение. Небезызвестный мне дон Винчо снова встретился мне первым. Проявлять я агрессию не стал, вежливо попросив продать корды СЧП. На сей раз сторговались всего за месяц. Видимо, частичное раскрытие своей ауры помогло сделать дона более сговорчивым. Винчо, очевидно, был немного знаком с Байлером, хотя последний промышлял в акваториях к югу. Согласно кодексу СЧП все разногласия между пиратскими флотилиями улаживались главой – доном Реймусом, однако ни я, ни Байлер не являлись подданными Союза. И местные законы на мою Розанну не распространялись. Хочешь стать одним из донов СЧП? Есть корабль и команда? Просто дай присягу дону Реймусу, и охоться сколько влезет. Соблюдая кодекс СЧП, естественно.
Скорректировав курс, через несколько часов я достиг дикого поселения. Парковать такую махину, как Распутная Розанна, на барже было бы глупо, поэтому я пришвартовался в свободной зоне с краю Союза. С помощью небольших денег и услужливых пацанят удалось оповестить СЧП о моем желании расстаться с яхтой. Лишь четыре стороны оказались заинтересованы: доны Реймус, Пьетро, Ле Бесск, а также торговец Нильярми. В итоге все же победил глава СЧП. Предложенная им цена была чуть ниже, чем у остальных, но портить отношения с предводителем Союза я не решился. Нильярми приобрел украшения и предметы искусства, Ле Бесск забрал ненужные Реймусу расходники и ремонтные механизмы. Учитывая, что наехать на меня никто не пытался, я остался доволен торгами. Посреднику продал информацию про Огненного Кулака, его ватагу и Убежище Отступника, где пираты имели некоторые связи. Торговец информацией узнал меня, если судить по заминкам в его речи. Хотя я и представился новым именем, подобные мне шаманы вряд ли каждый день появляются в Союзе.
После совершения всех сделок я сменил свой гардероб, а также ауру на приличествующую шаману уровня Стрекота. У Рогана выкупил свой старый Ястреб второй модели, который до меня так и не нашел своего покупателя. С него сняли все регистрационные метки и перекрасили корпус в серо-зеленый. По крайней мере выглядит Ястреб менее подозрительно, чем пиратский бот. К тому же управление мне хорошо знакомо. Старику Рогану я попутно рассказал историю про гибель моей ватаги от рук безумного шамана и моем чудесном спасении. Поругал "сам себя" за то, что наглец посмел продавать нашу Распутную Розанну прямо в СЧП. Уровни наших аур в чуянии значительно различались, а почти одновременное появление в Союзе совсем не удивительно, учитывая, что это крупнейшее и относительно дружелюбное поселение в ближайших акваториях.
В СЧП я откалибровал наконец свой аурный хронометр, также уточнил широтомер. Купил корды Вайса, после чего отправился в путь. Снова Вайс. Не слишком приятные воспоминания у меня остались от жизни на Острове Равноденствия, но альтернативы еще хуже. Попутешествовав по миру, стало кристально ясно, что в других местах все даже менее радужно, чем на Вайсе. Родной Остров, по крайней мере, мне более понятен и привычен. Я хорошо знаю вайский язык, местные обычаи и законы, методы работы служб правопорядка, есть контакты в теневом мире. Возможно, на Лемгене жизнь ничуть не хуже, но к ней мне придется приспосабливаться и адаптироваться. Жизнь в диких водах предполагала постоянный дефицит книг, что мне также не нравилось.
На сей раз я планировал держаться как можно дальше от творящегося беспредела на Вайсе. Никаких псишаров, никаких расследований, никакого Контроля, никакого воровства. Найти спокойный уголок, где меня никто не будет доставать, спокойно развивать свою ауру, возможно тренироваться, почитывая вкусные произведения из библиотеки. Блин, как же я соскучился по нормальной литературе.
