Когда, около полудня, Гретхен услышала приглушенный стук копыт, она забыла о том, что хотела сохранять видимость сдержанности и невозмутимости, как то и пристало воспитанной даме. Она вскочила, рассыпая листы, испещренные нотными значками, и метнулась в коридор, к окнам, выходящим на подъездную аллею. Ее разочарование смешалось с долей облегчения, - во всаднике, спешивающимся у парадной лестницы, она узнала Джоберти. Стараясь унять торопливый стук сердца, Гретхен заторопилась в переднюю встретить доктора. Она еще лелеяла надежду, что услышит сейчас от Джоберти нечто такое, от чего вмиг улетучатся все мрачные мысли, и опять вернется ощущение безмятежности и гармонии. И Гретхен невольно ускоряла шаги, торопя эти мгновения. Но вот она встретила взгляд доктора и каким-то запредельным чувством поняла, что надежды ее напрасны, и одновременно укрыла свои подлинные чувства за маской доброжелательности и приветливости.
- Господин доктор! Вы как нельзя более кстати! А я, было, начала скучать от мысли, что мне придется обедать в одиночестве.
Джоберти склонился поцеловать руку Гретхен, затем сказал:
- Увы, милая Гретхен, мне придется вас огорчить. Меня ждут. Я завернул в Тополиную Обитель лишь на несколько минут, перемолвиться с хозяином парой слов.
- К сожалению, господина Кренстона нет дома со вчерашнего вечера.
- Да-да, мне уже сказали, - несколько поспешно, как показалось Гретхен, проговорил доктор. Впрочем, с той же долей уверенности она могла бы сказать, что поспешность эта - лишь плод ее предвзятого воображения.
- Отчего бы и вам не развеяться? - спросил Джоберти. - Распорядитесь заложить коляску и навестите мисс Джоберти, к примеру. Со времени нашего с ней последнего визита в Тополиную Обитель, в доме только и разговоров, что о вас. Супруга почему-то предъявляет мне претензии о том, что господин Кренстон заточил вас в своей гациенде. Старшая дочь не дождется вашего ответного визита к нам - мисс Джоберти превознесла ваши музыкальные таланты, абсолютно справедливо, замечу, - и дочка надеется, что вы растолкуете ей какие-то сложные места в пьесе, которую она разучивает. Ну а младшие сгорают от нетерпения просто увидеть вас, - наслушавшись рассказов матушки, они вообразили вас волшебным эльфом. Таким образом, если вы вдруг появитесь перед ними, они будут просто счастливы, и уверяю, что скучать вам не придется. Я, в свою очередь, был бы счастлив доставить вас в мой дом, но, увы, меня, в самом деле, ждут.
Прежде чем ответить, Гретхен колебалась мгновение: может быть, действительно, сесть и уехать от мучительного ожидания, от терзающих сердце раздумий, от одиночества...
- Благодарю вас, доктор. Я надеюсь вскоре познакомиться с вашей семьей, и сделаю это с удовольствием... Но прежде я должна подождать господина Кренстона. Ведь даже в вашем доме я не смогу не думать о том, не случилось ли с ним чего плохого.
- Честное слово, мне жаль. Я уж, было, вообразил, что почти уговорил вас. Что ж, позвольте мне откланяться, милая Гретхен, я загляну в Тополиную Обитель попозже, когда Кренстон будет дома.
Он еще раз склонился к руке Гретхен, повернулся и пошел к дверям.
- Доктор Джоберти! - окликнула его она, и Джоберти обернулся.
Она стояла и смотрела на него, такая тоненькая и хрупкая, что Джоберти не особенно удивился бы, окажись она в самом деле сказочным эльфом... Большие темные глаза на бледном лице были так выразительны, что он почти услышал их крик: "Где он, Джоберти?! Зачем он уехал и куда?! Что происходит, скажите мне?! Ведь вы знаете, знаете!" И доктор испугался, что в следующую минуту должен будет отвечать на эти вопросы, но что отвечать и как? Те ответы, которые он знал, не годились сейчас.
- Берегите себя, милый Джоберти, - тихо сказала Гретхен. - На дорогах так неспокойно.
- Благодарю вас, мисс Гретхен, - склонил голову доктор и быстро вышел.
Уже и стук копыт давно смолк на аллее, а Гретхен, прикусив губку, все стояла так, как оставил ее Джоберти.
Глава пятьдесят восьмая
человек, к которому Гретхен торопится спросить о Ларте
Гретхен не услышала, когда Кренстон вернулся домой. Случилось это на третью ночь. Измученная, усталая Гретхен, впервые за эти ночи уснула, хоть и тяжелым, но глубоким, как беспамятство, сном.
Вероятно, он распорядился тотчас доложить о том, что мисс Гретхен проснулась, и он может войти к ней. Едва Гретхен закончила утренний туалет, как в дверь постучали.
- Входите, - позвала она, не отрывая глаз от мутного тумана, которым было наполнено нынешнее холодное, сырое утро.
- Гретхен... - услышав голос, она обернулась прежде, чем он выговорил ее имя.
Кажется, она готова была броситься к нему, но осталась на месте, глядя с другого конца комнаты. Сначала она подумала, что он болен и едва держится на ногах, но тут же эту мысль перебила другая, что перед ней смертельно уставший человек, и даже мысль о том, что Кренстон пьян, успела мелькнуть в ее голове, прежде чем она шагнула к нему навстречу и в тревоге спросила:
- Что случилось, господин Кренстон?!
Он закрыл за собой двери и теперь смотрел, как Гретхен приближается к нему.
- Что случилось? - повторила она, вглядываясь в бледное, осунувшееся лицо. Даже когда он был ранен, и рана, безусловно, причиняла ему страдания, даже тогда она не могла разглядеть в его лице того, что находила в нем сейчас. - Не молчите, Тимотей! Ваше молчание пугает меня! Говорите! Я хочу знать, что вас мучит и хочу разделить с вами ваши трудности.
- Милая... милая Гретхен... Как вы добры... Я недостоин вашего великодушия. О, если бы возможно было заставить чувства молчать, и слышать лишь рассудок... Но чувства лишили меня разума... и я заставляю страдать вас, мой дивный ангел... любовь моя... страдать от моего безумия. Если вы когда-нибудь... потом... сможете понять и хоть сколько-то оправдать меня... я могу только просить вас об этом. И просить прощения за то, что так долго и малодушно отдалял эту минуту...
- Кренстон, я не понимаю ваших слов... О чем вы говорите?
Он шагнул к Гретхен, как будто в нерешительности тронул её волосы, плечи, потом осторожно обнял её, прижал голову к своей груди.
- Простите меня, Гретхен, простите... - и через долгую, тягостную паузу: - Ларт жив.
Целое бесконечное мгновение она стояла не шелохнувшись. Потом вскрикнула, забилась бессмысленно, как бьётся птица, пойманная в ладони, и вдруг начала безжизненно выскальзывать из его рук.
Сознание вернулось к Гретхен через несколько минут. Ресницы её дрогнули, и ещё прошли секунды, прежде чем память возвратилась тоже. Тогда глаза её широко распахнулись, и Кренстону показалось, что чёрное пламя опалило его.
- Это правда... что вы сказали?.. Это не для того... чтобы... сделать мне больно?.. - сдавленные рыдания рвались из её груди. Гретхен не в состоянии была понять, что это она сама сказала Кренстону очень жестокие слова. Но таким бездонным горем были полны её глаза - вовсе не радостью, что потрясённый Кренстон смог только выговорить:
- Это правда.
- Где?.. Где он?.. - голос ее дрожал и рвался.
Кренстон взял со стола колокольчик и позвонил.
- Проводите сюда нашего гостя, - приказал он вошедшему слуге.
Кажется, Гретхен сомневалась в том, что слышала. Она с большей вероятностью ожидала, что слова вдруг вывернутся изнанкой смысла, и она узнает о том, что сражена безумием и воспринимает реальность в искаженном виде, или вот-вот очнется от какого-то мучительного бреда... Сдвинув брови, она пыталась разгадать смысл происходящего, уловить то, что, вероятно, проходило мимо ее внимания и сознания... "Гость... Человек, который что-то знает?.. Ах, зачем?.. Заразить душу новыми надеждами... от них так больно..."
Она вдруг дернулась из кресла, лихорадочно заторопилась выбраться из него. Кренстон нашел человека, который знает о Ларте!! Да почему же она сидит здесь, а не бежит к нему со всех ног?!
- Гретхен, куда вы?
