С любовью, Джакс»

Держа в руках письмо, я пошел к заднему крыльцу. С каждым шагом идти становилось тяжелее и тяжелее.

Внезапно я почувствовал себя таким чертовски замерзшим на прохладном ветру. Сердце заныло, и рука, державшая письмо, задрожала.

Я спустился на газон перед подлеском.

— Какого хрена, Джакс? — вслух пробормотал я, ни к кому конкретно не обращаясь.

Меня так долго поглощали горечь и ненависть. Мой брат сбежал, остался чистеньким и вышел сухим из воды. Мог ли я ошибаться? Джакс старался со мной связаться, но в действительности я ни разу не дал ему шанса объясниться.

Мне нужно было прочитать остальные письма. Видимо, он хотел помириться, а я был засранцем.

Подбоченившись, я набрал полную грудь свежего холодного воздуха.

На заднем дворе росло немного цветов. Странно. Температура еще не опустилась ниже нулевой отметки, и все же казалось неуместным выращивать васильки в декабре.

Именно тогда я заметил кое-что, при виде чего замер.

Между мной и цветами порхала синегорлая сверкающая колибри. Я в неверии приоткрыл рот. Красивая птица напомнила о детстве и о Джаксе — одно из немногих хороших воспоминаний тех времен, когда еще не зародились ненависть и горечь.

Раньше мы часами сидели на заднем дворе, надеясь увидеть хоть какую-нибудь колибри. И мы видели многих, но ни одной синегорлой. На самом деле это стало нашей шуткой.

«И мы увидим колибри с синим горлом?»

Однажды — мне было восемь или девять лет — мы все лето изучали маршруты перелетов разных птиц. Синегорлые сверкающие колибри прилетали в марте или апреле, улетали в сентябре или октябре.

Но мы ни разу их не видели. И вот я был здесь в декабре. Какого черта лазурная птица делала на заднем дворе моего брата? Какое-то безумие или, возможно, мираж.

У меня снова дрогнула рука, и ветер вырвал из нее письмо.

Едва я собрался его поднять, как колибри подлетела к нему и крошечными лапками потопталась по центру листа. Я мог лишь смотреть на нее, в неверии приоткрыв рот.

Озноб прокатился от пальцев моих ног вверх по спине, и волосы у меня на затылке встали дыбом.

За прошедшие годы я стал еще менее религиозным, но если серьезно…

Какого хрена?

Брат…пытался мне что-то сказать?

Я нервно провел рукой по волосам, и птица наконец-то улетела. Взяв письмо, я увидел небольшое углубление от лапок в том месте, где Джакс написал: «И помни — ты не сможешь вернуть упущенное время. Всегда смотри только вперед»

Вернувшись в дом, я кое-что понял. Я конкретно облажался. Я не помирился с братом и теперь уже никогда не смогу.

В том была лишь моя вина, ставшая бременем, которое мне предстояло нести до конца дней своих. Невозможно повернуть время вспять. Но с другой стороны, моя решимость окрепла и стала тверже, чем когда-либо прежде.

Я не мог упустить свой последний шанс и потерять Дженни.

Она была единственным важным, что осталось у меня в этом мире.

В порыве написать ей я вытащил сотовый, но мои пальцы замерли над клавиатурой.

— Твою мать, — вслух пробормотал я.

Такие дела лучше решать лично, а не по телефону. Речь шла о том, чтобы открыться другому человеку.

Когда на город опустилась тьма, я вышел из дома, сел в пикап и помчался к Дженни.

Глава 14

Женевьева

— Купы не желают тебя видеть, — сообщил мне мальчик возле старого поместья. Наверное, парнишке было не больше десяти, но уже унаследовал строгость бабушки и дедушки.

— Сочувствую, потому что я не уеду без своей партии алоэ, — я скрестила руки на груди и посмотрела на него. — Так что тебе придется сбегать и позвать их.

— Им это не понравится, — мальчик нахмурился сильнее и, еще минуту поразмыслив, убежал.

— А мне плевать, что им там не понравится. Я больше не намерена поступать, как они привыкли. Бизнес есть бизнес, — тихо повторила я самой себе, воздвигая вокруг себя стальные стены.

«Не позволяй никому повлиять на твое решение», — слова мамы отпечатались в моем сердце.

Хватит с меня притеснений.

Агги и Маршалу было по миллиону лет, но им пришлось бы со мной встретиться. Тем временем я прошлась по парковке и осмотрела три большие устаревшие оранжереи. Учитывая разваливающиеся автомобили, ржавые бочки и то, что магазин открывался лишь на три часа в день неделю через неделю, территория выглядела заброшенной и неухоженной.

Поразительно, как Купы с такой рухлядью и полнейшим отрицанием чего-либо нового до сих пор не закрыли ферму. Они управляли бизнесом бездарнее некуда.

И как они могли этого не замечать?

Я всегда искала способы развиваться и шагать в ногу со временем. Я была готова учитывать опыт прошлого и смотреть в будущее. Возможно, поэтому мама и сказала, что они с папой мной гордятся. Вспомнив о родительской поддержке, я невольно улыбнулась.

Даже двое недовольных стариков, медленно плетшихся от сельского дома, не поколебали мою уверенность в себе.

— Мы не разрешали тебе пачкать наш порог своим присутствием, — проворчала Агги, вытирая руки о передник, повязанный поверх длинного платья.

— Лучше бы тебе убраться отсюда. Мы ничем не можем помочь извращенцам вроде тебя, — быстро поддакнул Маршал.

— Вы можете, — я подошла ближе, чтобы не кричать против порывистого ветра. — Например, отдать мне мою партию алоэ или вернуть за нее деньги.

На грунтовой дороге позади меня раздался шорох шин. Семейная ферма Купов стояла в глуши, поэтому даже издалека было несложно распознать грохот пикапа. Я поджала губы. Интуитивно я знала, кто спешил сюда вопреки своим же заявлениям, но все равно обернулась, чтобы убедиться.

«Черт возьми, Кейд. Только не сейчас!»

— Кто там еще? — Маршал прищурился, глядя вдаль.

— Никто, — тихо огрызнулась я скорее на себя, чем на него.

Припарковавшись возле моей машины, Кейд вышел из пикапа.

— Ты так боишься двух пожилых людей, что позвала на помощь своего дружка-головореза? — процедила Агги сквозь вставные зубы.

— Нет, — я чувствовала, как ведущая роль ускользала из моих рук. — Я не знаю, что он здесь делает…

— Если хочешь, можешь вызвать хоть всю футбольную команду, но итог будет тем же, — ядовито и самоуверенно перебила Агги. — Если ты и твой поганый парень не уберетесь отсюда, мы позвоним мэру.

— Интересная штука политические связи! — воскликнул Кейд, незаметно подойдя ко мне сзади. — Женевьева, кто у нас губернатор Техаса?

— Какого черта ты здесь делаешь? — нахмурилась я. После его финтов он был последним, кого я хотела видеть.

— Доверься мне, — прошептал Кейд, наклонившись ближе.

Злобно на него посмотрев, я отвернулась от Купов и принялась распекать его за то, что вел себя, как бессовестный козел.

— Ты нахрен издеваешься? Ты уже дважды сбегал от меня и менял на армию. Я больше не намерена тебе верить.

— Ты не победишь этих людей логикой и взыванием к совести. Знаешь выражение «клин клином»?

Я скептически его осмотрела. Он все еще меня не убедил.

— Я много чего испортил в своей жизни, но хуже всего то, что не был рядом, когда ты во мне нуждалась, — вздохнул Кейд с раскаянием и сожалением, плескавшихся в его темных печальных глазах. — Ненавидь меня, сколько хочешь, но, пожалуйста, позволь помочь. Только один раз. Пожалуйста.

«Черт возьми»

Решив, наконец, подыграть Кейду, я повернулся к раздраженным Купам.

— Я понятия не имею, кто губернатор Техаса, — вздохнула я.

— Уинстон Стил, — отрезала Агги. — Чего ты добиваешься? Выкладывай, парень. Мы не можем тратить весь день на твои проблемы с проституткой.

Я злобно посмотрела на старуху, но промолчала, позволив Кейду закончить свою мысль.

«Господи, помоги мне. Неужели я настолько глупа, что доверилась человеку, разбившему мне сердце?»

— Бедный парень, — покачал головой Кейд. — Он недавно потерял брата. А знаю я это потому, что дружу со вторым, выжившим братом. Общая трагедия и все такое. Гарольд Стил — мой командир. Даже не верится, как тесен мир, да?