К счастью, интересы и устремления братьев оказались совершенно разными. Джонатан унаследовал любовь Данхемов к судостроительному делу и стал прекрасным инженером-корабелом. Джареда же, как и большинство их родственников Лайтбоди, всегда тянуло к торговым операциям. Он очень рано понял, что самой увлекательной игрой на свете является делание денег, и с наслаждением играл в нее. К тому же скоро выяснилось, что Джаред обладает отличным чутьем, отчего практически никогда не проигрывает.
Именно поэтому Джаред стал любимым внуком Сары Лайтбоди, ее сердце всегда было для него открыто. Младший внук отвечал бабушке взаимностью и только ей поверял свои детские секреты и мечты. Впрочем, он никогда не жаловался на несправедливое отношение к нему отца. Мальчик стоически молчал даже тогда, когда бабушка, узнавшая об очередном наказании, готова была запустить в зятя кочергой. Сара вообще не понимала, как ее дочь угораздило полюбить такого человека, и особенно этого не скрывала.
Вскоре после того как Сара Лайтбоди, почувствовав приближение смерти, изложила на бумаге свою последнюю волю, она позвала к себе Джареда и рассказала о содержании завещания. На какое-то время ошеломленный юноша лишился дара речи, затем принялся горячо благодарить. Глупых лицемерных протестов она от него не услышала, зато по глазам внука, увидела, что его острый ум уже начал просчитывать, как лучше воспользоваться наследством.
– Инвестируй деньги в хорошее дело, а как только получишь прибыль, вновь вложи их еще куда-нибудь. Деньги, как я тебя учила, должны не лежать, а работать, – напутствовала Сара внука. – Имей всегда запасной план на случай непредвиденной ситуации. И не забывай оставлять кое-что на черный день, – добавила она, улыбаясь.
Джаред кивнул.
– Я свое состояние никогда не растрачу, ба. Но ты же, конечно, понимаешь, что отец-то попытается запустить руку в оставленные тобой деньги. Мне ведь еще нет двадцати одного года.
– До твоего совершеннолетия осталось всего несколько месяцев, мой мальчик, а до этого твой дядюшка и мои юристы помогут удержать твоего папашу подальше от наследства. Твердо стой на своем, Джаред. Он наверняка будет кричать, что надвигается катастрофа семейного бизнеса. Не дай ему одурачить тебя. Я точно знаю, что верфи Данхемов никогда не были в лучшем состоянии, чем сейчас. А мое наследство – ключ к твоей независимости.
– Отец хочет, чтобы я женился на Честити Брюстер, – сообщил Джаред.
– Она тебе не подходит, мой мальчик! Тебе нужна женщина, которая бы зажигалась от тех же идей, что и ты. Кстати, чем ты собираешься заняться в ближайшем будущем?
– Буду путешествовать. Я хочу отправиться в Европу, чтобы разузнать, какие американские товары там требуются и что полезного они могут предложить нам. Еще хочу побывать на Дальнем Востоке. Сдается мне, что можно наладить чертовски выгодную торговлю с Китаем. Готов поклясться, что если эта идея верна, то первыми за нее схватятся англичане.
– О да! – согласилась пожилая женщина. Глаза ее вспыхнули, но тут же погасли от осознания того, что мечты уже не для нее. – Для нашей страны наступают великие времена, мой мальчик. Как бы хотелось, черт побери, пожить еще немного, чтобы все увидеть!..
Старушка мирно умерла во сне несколько недель спустя.
Как и ожидалось, отец, узнав об условиях завещания, первым делом попытался забрать оставленные тещей средства для своих верфей.
– Ты несовершеннолетний, – напомнил он сыну, до двадцать первого дня рождения которого оставалось всего несколько недель. – И посему распоряжаться твоими деньгами буду я. Да и вообще, что ты можешь понимать в инвестициях? Промотаешь деньги попусту и останешься ни с чем.
– И как же ты намерен распорядиться моими деньгами? – осведомился Джаред.
Присутствовавший при разговоре Джонатан вскочил с кресла, опасаясь, что вот-вот вспыхнет ссора.
– Я не обязан отвечать на вопросы такого сопляка, как ты, – ледяным тоном ответил Джон Данхем.
– Ни одного пенни, папа, – отчетливо произнес Джаред. – Я не дам для твоих верфей ни единого пенни. Деньги мои, все без исключения. К тому же тебе они сейчас не нужны.
– Но ты ведь тоже Данхем! – взорвался отец. – А верфи – это наша жизнь!
– Но не моя! Я не собираюсь ограничивать свои жизненные планы этими верфями. Благодаря великодушию бабушки я теперь – самостоятельный человек, свободный от ваших верфей и от вас вместе с ними! Попробуй взять хотя бы пенни из моего наследства – и я подожгу твои верфи!
– А я помогу ему, – к полной неожиданности для отца добавил Джонатан.
Джон Данхем запыхтел, потеряв дар речи. Лицо же его побагровело от ярости.
– Нам не нужны деньги Джареда, отец, – продолжил Джонатан, пытаясь смягчить реакцию, вызванную его заявлением. – Попробуй взглянуть на все моими глазами. Если ты вложишь в семейный бизнес деньги Джареда, мы будем многим обязаны ему, а мне бы этого не хотелось. У меня есть сын Джон, который унаследует наше дело. А Джаред пусть идет своим путем.
В результате Джаред выиграл и, отметив свой двадцать первый день рождения, практически сразу же отплыл в Европу, где и провел несколько лет. Сначала он учился в Кембридже, затем совершенствовал полученные знания в Лондоне. Не забывал молодой человек и о финансовых делах – осторожно вкладывал деньги в надежные предприятия, получал прибыль и осуществлял новые вложения. Проделывал он это очень умело, о чем свидетельствовало полученное от лондонских друзей прозвище Золотой янки. Многие знакомые Джареда пытались войти к нему в доверие, чтобы выяснить, куда он намеревается сделать очередные вложения. Кроме того, Джаред имел знакомства и в высших кругах английского общества. И хотя он был частенько преследуем добивавшимися его внимания женщинами, ему удалось сохранить свою свободу и остаться холостяком. Купив красивый дом на небольшой площади рядом с Грин-парком, Джаред с необыкновенном вкусом обставил его и завел прекрасно вышколенных слуг. В течение следующих нескольких лет Джаред Данхем постоянно курсировал между Англией и Америкой, несмотря на обострение отношений между этими странами и Францией. Во время отсутствия Джареда лондонским хозяйством управлял его секретарь Роджер Брамвелл, весьма компетентный человек, бывший офицер американского военного флота.
В первое свое возвращение в Америку Джаред оказался в массачусетском Плимуте в самый пик разгоревшихся среди жителей Новой Англии споров по поводу приобретения Луизианы. Как и его отец, а также старший брат, Джаред был федералистом, но в отличие от них не считал, что присоединение территорий на западе обернется усилением зависимости экономики Новой Англии от сельскохозяйственного юга. Беспокойство некоторых политиков и банкиров он связывал с их опасениями потерять политические преимущества и влияние, что, безусловно, имело место. Однако многие другие деловые люди резонно видели в присоединенных на западе территориях новый многообещающий рынок, и Джаред придерживался этой же точки зрения.
А в Европе тем временем вновь разразилась война, и Лондон, настойчиво настраивая Санкт-Петербург, Вену и Берлин против французского императора, пытался склонить царя Александра императора Франца и короля Фридриха Вильгельма к созданию альянса против Бонапарта.
Тем не менее ни один из этих монархов к советам англичан особо не прислушался – видимо, каждый рассчитывал, что удастся сохранить нейтралитет и, таким образом, избавиться от французской угрозы. Французская армия на суше оставалась непобедимой, но на море по-прежнему доминировала Англия. Это ужасно раздражало Бонапарта, между тем Центральную Европу он вполне мог контролировать с помощью наземных войск, и Англия мало чем могла помочь этим странам.
После того как в битве при Трафальгаре англичане успешно выстояли против объединенного флота Франции и Испании, Наполеон сделал ставку на экономическое удушение своего главного врага. Находясь в покоренном Берлине, он издал декрет, согласно которому английским судам запрещалось заходить в порты Французской империи и ее союзников, а уже находившиеся на этих территориях британские товары подлежали конфискации. Наполеон полагал, что товары, которыми до этого снабжала Европу Англия, будут производиться во Франции, а поставки того, что в Европе вовсе не производилось, будут осуществляться нейтральными странами, прежде всего Соединенными Штатами.
