Двигатель у патруля тяговитый, но не скоростной - да и в горку особого приема ожидать не стоило. Накатанный, но немного подтаявший снег проседал под колесами -поэтому, как ни давил на педаль Стас на второй передаче, сильно разогнать внедорожник не получилось.

Почти приникнув к стеклу, положив подбородок чуть ли не на пламегаситель, я всматривался в фигуру на дороге – и как только мы приблизились к повороту, откинулся назад, ожидая удара в лобовое стекло. Но незнакомец прыжком ушел в сторону, и из вида я его потерял.

Может мне показалось - но вроде прыжок был не неуклюжим, как движения всех бездушных виденных ранее до этого. И хотя мне не терпелось спросить у Стаса, что он еще видел и почему он говорил во множественно числе, я сдерживался.

В молчании проехали еще немного, озираясь по сторонам с опаской. Вскоре лес расступился и мы выехали на деревенскую площадь с голубым деревянным зданием в центре. «Почта России» - гласила фирменная вывеска на фасаде.

Ну да, пока работает почтовое отделение, любая деревня живет - пришла на ум прочитанная недавно статья в интернете. Хотя как сказать, недавно – в прошлой жизни уже. Попытавшись прогнать подальше мысли об интернете, уютном кресле и теплом офисе, я с тоской посмотрел на очертания здания почты. И в этот момент почувствовал, что все – старый мир закончился. Не будет больше ни компьютера, ни интерната, ни кофемашина в теплом офисе – ни отпуска у теплого моря. От осознания потерянной старой жизни захотелось взвыть.

Стас в это время, не замечая моих терзаний, заглушил двигатель. Двигаясь накатом, он поехал к задней стене почтового отделения. Справа громадой высилась полуразрушенная церковь, окруженная зарослями кустарника. От здания осталась только квадратная коробка стен, с отвалившейся штукатуркой, обнажившей кирпичную кладку. Всего четыре стены, даже без намека на купола, но церковь это была наверняка - характерные обводы арок в стене видны.

На удивление, вся деревенская площадь была от снега расчищена - даже в закутке за почтой, на задворках площади, куда мы заехали, трактор прошел. В стене, у которой мы встали, я только сейчас заметил дверь. И от нее по сугробам - где не прошел трактор, вела расчищенная лопатой дорога к деревенскому скворечнику, стоящему поодаль. Да, с такими лесными обитателями, которые наверняка где-то сейчас рядом бродят, в таком туалете типа сортир сидеть опасно и страшно очень – мелькнула у меня сразу мысль.

- Стас? - спросил я его, когда он подхватил свой автомат и спрятал ключи от машины в карман, - что это было то?

- Бездушные, ты же видел… только быстрые уже, опасные.

- Бездушные? Он не один был? – подспудно я помнил, как Стас говорил во множественном числе. Но все же надеялся, что ослышался.

- Там еще двое по краям дороги в засаде сидело, - огорошил он меня, - соображают уже, уроды. Может не первый раз так делают – один под машину подставляется, а когда к нему водитель выбегает, остальные из кустов выпрыгивают.

- А дальше что? – спросил я, почувствовав как горло пересохло.

- Я что, с ними по кустам сижу? Не знаю, что они дальше делают! - Стас раздраженно выдохнул и продолжил уже другим тоном: - Пойдем пройдемся, поищем дом Антона этого.

- Он на грузовике ездит. Домой на нем точно заезжал один раз. Давай посмотрим - или его Газон у дома стоит, или по следам видно наверняка будет.

- Погнали, - кивнул Стас, открывая дверь. Я на улицу выходил довольно опасливо - но внешне беспокойство старался не показывать.

Деревня оказалась небольшая – и почти во всех домах были заметны следы присутствия людей. Я сильно опасался увидеть картину наподобие виденной в Клязи - но здесь все хорошо вроде, это радует. Дворов семь выстроились вокруг по периметру широкой площади – практически ко всем калиткам и воротам были расчищены пути. В одном из домов во дворе я заметил трактор древнего вида, с прицепленным отвалом для снега – вот кто тут чистил все.

Мы аккуратно, держа оружие наготове, обошли площадь по периметру, осматриваясь. Мне по спине страх словно когтями водил – лишь присутствие Стаса с его уверенностью немного успокаивало. Но страшно, особенно как представишь, как это существо, которое человеком даже не назовешь, сейчас на тебя из леса смотрит с голодным вожделением. Идея с поисками Антона уже не казалось мне такой хорошей. Вот сейчас площадь обойдем и все, сваливать отсюда надо. Ну его нафиг, жену Артема и потом могу найти - не так уж и срочно это - буквально атаковали меня пораженческие мысли.

Кроме трактора больше во дворах транспорта не было, хотя стояло несколько гаражей с раскатанными дорогами у воротам. В некоторых домах окна светились живым светом, в воздухе стоял запах дыма. Чистого, древесного – печки везде топятся. Вкусный запах, не такой чадящий как от горящих помоек в городе.

Стас между тем, даже не подозревая об обуревающих меня панических настроениях, свернул с площади на единственную улицу. Ну ладно, вот по ней пройдем и сваливать отсюда надо – договорился я сам с собой. Двинулись вперед, осмотрев еще с десяток дворов, прошли мимо щерившегося темными окнами двухэтажного здания красного кирпича, судя по всему клуба местного. Справа лес кончился, и открылись просторы полей, слева в перелеске взгляд за что-то зацепился - я даже чуть голову наклонил, высматривая.

- Кладбище, деревенское, - пояснил Стас, и сразу стало понятно, что это оградки и памятники среди деревьев в темноте еле виднеются.

- Ну его нафиг, пойдем отсюда, - передернул я плечами.

- Да ладно, они мертвые. Не их бояться стоит, - покачал головой Стас, но все же развернулся, и мы пошли в обратном направлении.

- Ничего странного не замечаешь? – вдруг немного замедлил шаг он, посмотрев на меня. У меня в животе все вниз ухнуло, я сжал с силой цевье автомата и отрицательно покачал головой.

- Что? - со второго раза получилось у меня шепнуть.

- Сколько по деревне ходим, еще ни один кабыздох тявкать не начал.

- Точно, - кивнул я, - почему, как думаешь?

- Может тут волки нового мира шастают - вот их по домам и забрали. А может бездушных чуяли и голосили постоянно – и тоже по домам закрыли. Спросим сейчас.

- У кого? – удивился я, глянув по сторонам.

- Да зайдем в гости к кому-нибудь – надо же узнать, где твой Антон живет, - посмотрел Стас на меня удивленно.

- Давай на площади зайдем, в тот дом, где трактор, - предложил я. Сам как-то не додумался, что можно спросить у кого-нибудь – от страха совсем котелок не варит.

Миновали клуб, с опаской вглядываясь в темные окна и по пологому повороту дороги вновь подошли к площади. Тут Стас поднял руку с раскрытой ладонью, и резко махнул вниз. Смысловой посыл жеста я уловил и мгновенно присев, метнулся к забору около дороги. Здесь как раз стояла ржавая бочка с несколькими дырками прогоревшими. Тут же рядом присел Стас.

- Будто двери в машине открывались, - шепнул он, а увидев мой вопросительный взгляд, пояснил, - я же на сигналку не ставил.

-Что делать-то? – шепотом спросил я.

- Посмотрим с минуту, потом пойдем. Я первым, ты следом, - когда я кивнул, Стас перебежал через дорогу и присел неподалеку у дерева приличных размеров в обхвате.

Некоторое время провели неподвижно, напряженно осматриваясь по сторонам. Я никаких посторонних звуков не различал, но все же старался даже дышать через раз, прислушиваясь. Устав ждать, до рези в глазах всматриваясь в темноту, чуть высунулся из-за бочки. Прямо передо мной, чуть поодаль у самого забора на вытоптанной площадке стояла скамейка, по ней взглядом и мазнул. Тут же вскинулся резко, зацепившись взглядом и даже дышать перестал. Грудь будто тисками обхватило, а я в ужасе смотрел на детскую руку, которая торчала из-под снега.

Будто во сне, не совсем осознавая, что делаю, поднялся из своего укрытия и в несколько быстрых шагов оказался на вытоптанной площадке. Краем глаза обратил на внимание на большую банку, в которой много окурков было накидано и как завороженный уставился на присыпанную снегом кисть. Протянул руку с усилием, а когда понял, на что смотрю, громко выдохнул и тут же задышал как паровоз, до гипервентиляции легких. Сердце громко стучало в груди, собираясь выпрыгнуть - а я смотрел на куклу. Обычная кукла. Тут же, под снегом, виднелось еще несколько игрушек - совсем здесь не парятся, домой ничего не заносят.