А неприятель-то, сберегая живую силу, открывал огонь издалека. Они ценили жизнь каждого солдата.

Им не нужны были великие жертвы для достижения побед.

Вот в этом и есть величие России: во имя порою не совсем внятной идеи наворотить великую гору трупов собственного народа.

И чем беспощаднее ты губишь пушечное мясо, тем больше твоя слава как "ПАЛКОВОДЦА".

Извините, дорогие мои, но, похоже, и в серебряном веке Екатерины "серебра" было не больше, чем правды в Советском Союзе.

Ведь здесь, на мой взгляд, и есть один из главных вопросов морали.

И даже в условиях войны нельзя её сваливать вместе с телами солдат в братские могилы.

Ради своей славы и почестей вы готовы губить миллионы жизней.

Так во имя чего живёт страна? Во имя человека?

Я с уважением отношусь к Рокоссовскому. О нём, в воспоминаниях всех, кто воевал вместе с ним, рефреном повторяется одна и та же фраза: он дорожил солдатской жизнью.

В отличие от Жукова, который открыто заявлял, что при штурме Берлина советские войска под его командованием шли в атаку по минным полям противника, как будто их не было совсем.

И понятно, кто из них оказался славнее, разбрасываясь солдатскими жизнями, как махоркой.

В приёмной бинтом обиды перевито горло.

Сила воли плюс характер, но надо ещё поскрести по сусекам…

Ожидание, длительное своим повисанием над пространством и временем.

Наслоение терпения на ожидание, натерпленное на ещё не отвердевшее основание.

Следующий слой нажидания.

Наслоение нажидания на терпение. Наслоено до мозоли, натерплено и уже огрублено.

Терпление – на уже огрубленное нажидание и потихоньку про себя уже обруганное.

Раздражением пухну и, как пухом из подушки, давлюсь им, а в один непрекрасный момент крик рвёт рот, и его глотают все.

Длинна чалма дней запоя вокруг мозга. И ты, как палач, готов броситься сам на себя с топором. Ведь ты столько раз обещал себе: никогда больше.

Но клятвы кляп молчит в горле.

Пил сначала в злость: пусть ересь благородная вскипает, как волна. Потом всласть, и сразу с запасом на похмелье.

Потом из жалости к себе. Наощущенился до положения вниз.

Долго зрело внутриполитическое решение, и вот уже "ТАСС" уполномочен заявить.

Таз уполномочен заявить, что уже полон и через край, и ты уже нажрался, как свинья.

Патернализм еды надо мной не властен – сыт я собственной желчью и даже излишки имею.

Вот она, опять горлом выход ищет…

Неповторимый, устойчивый вкус, пожалуй, ядрёнее, чем у стиморола. Корчь… Горчь.

Ну да, кое-что наше не идёт ни в какое сравнение с импортным.

С большой, конечно, долей горечи, но кто же ропщет. Ведь едят же и буржуи горький шоколад.

Хотя только нам, пожалуй, больше по вкусу горячий снег.

И я не понаслышке знаю, что такое жидкий металл. Вот же, ещё тому назад был железным.

Ну и сейчас, конечно, остаюсь, но в состоянии ртутном. Как иногда былинный богатырь Терминатор.

А вчера-то – восьмиручный, двухголовый, трехножкий…

Дуревестник растворится в буре.

Кто не спрятался – ты не виноват.

Пришлось тебя стреножить, одну голову оторвать не удалось, как лишние руки, и стали её заталкивать вовнутрь.

И ногами пришлось пару раз тяпнуть. Клюв орлиный пришлось оторвать, нос поэтому, видимо, остался слегка ороговевшим.

Почему синяк под глазом и шея набекрень? – это ты у кореша своего спроси. Это он больше всех усердствовал.

Во рту нсрн, в голове звн, в коленях држь. Волосы-то кто, как Гулливеру, привязал так заботливо? Голова с подушки не поднимается.

Болячки мышами скребутся по сусекам, периодически выводя из строя что-нибудь в мышечном комплекте.

Над руинами мозговой деятельности стелется дымок.

То, что случилось так феерично, не закончилось бы венеерично.

А точно не подвёл искусственный спутник любви?

Вот и развивай теперь фантазию на тему: девелопмент, девелопай.

Говорили ведь ребята, что она…

Это не взгляд – это взбляд…

Но и мыслей не было не ответить, и так всё ясно.

Вышло вообще всё сабо самой.

Хотел помочь надеть плащ, а она рукой в рукав промахнулась и… в ширинку попала. И еще нечаянно нога у неё подвернулась, пришлось на колени припасть.

И выгребла, как сапёрной лопатой в поле, картофельные клубни с пожухлой ботвой…

И превратила её в первый сорт… ну просто пальчики оближешь.

И развернули "папочку" и ознакомились со всем содержимым.

А потом крыкхнула, как мембрана проколотого динамика магнитофона на максимальной громкости, и, завалившись на спину, расставив ноги, будто придавленная тяжестью, захрипела: ХРА – ХРА – ХРА…

Может, храни нас всех… госп…

Да вроде тогда ещё комсомол господствовал, не утратив своих позиций. И надо же, и здесь в башку мысли не самые умные лезут.

Зев промежности – шёлкову бородушку с масляной бороздушкой, если гипсовым слепком запечатлеть в таком виде, – похож на восклицательный знак будет.

Хотя гипс здесь, пожалуй, не уместен будет. Ведь этот сакральный символ нужно, наверное, в приступе пещерного вдохновения выполнить на огромной гранитной горе, как неорождённый эталон для наскальной живописи… женописи… писи…

А если свою промежность, прямо сейчас, то опять ведь только вопрос и вырисовывается…

А вот здесь никаких сомнений. Можете проверить, расспросив очевидцев.

20 сентября 2000 года в шесть часов вечера и фигнадцать минут с небольшим коллективом секунд, численностью не более шестидесяти, в проеме моей двери, даже не межкомнатной, а выходящей сразу на улицу, показалось лицо с чипсой.

Да, именно с маленькой, предназначенной к посеву картофелинкой. Глаза тоже выглядывали из тары, где обычно хранят посевной материал, – из мешков.

И было понятно, что там как минимум по паре глаз имеется в запасе.

Голова, скудно политая жидкостью волос, явно не видела сегодня мягкой подушки и даже расчёски.

Сидение под луной слегка утянулось по временной шкале ближе к утру.

Молнией летал поручик "золотая пятка" за очередной бутылонькой.

Аптека, улица, фунфырь.

И, как это часто бывало, наш приятель очнулся в бытовке практически готовым к работе.

Правда, сразу броситься в пучину дел не удалось. Помешало легконькоё недомогание, а сначала и вовсе непонимание того, на каком полустанке сошёл вчера…

Потому и заглянул он ко мне, в избушку на рыбьих ножках, за потребительским кредитом для погашения "задолженности" перед вчерашним.

Какие проблемы? Никаких: получите и расписываться не надо.

И ещё пару слов о текущей жизни и, разумеется, о рыбалке. Он, конечно, не из самых заядлых рыбаков, которые даже в стакане кипятка, держа за хвост и подёргивая притопленного чайного "мышонка", ждут поклёвки.

Но не упускает случая порыбачить и конкретным своим мастерством облещения не уронит честь всего рыбачьего класса.

А сегодня и сон оказался в тему.

Корявый на этот раз оказался в шкуре земляного червя, причём сразу насаженного на огромный крючок. И ладно бы просто под водой, а то ведь рядом с окунем, который ртом с экскаваторный ковш пытался заглотить наживку.

Вот парень и намучился на ночной "рыбалке", потому что проснуться было в состоянии подпития ещё труднее.

Он один раз меня очень выручил с червями зимой. Нет вопросов, – сказал он мне, – пошли.

В его ведении как сантехника находился дом, отколовшийся где-то в ледяной Арктике и прибитый в тупик улицы.

И организовал этот дом целый переулок и назвался Кольским.

Домик основательно пророс своим фундаментом в древность, и в подвале, уже не раз затопленном далеко не арктическими чистотами, образовался весьма приличный плодородный слой.

И где как не в этой богатой витаминами землице селиться замечательным соседям. И они-то сильно и не противились перспективе освежиться.