— Хорошо, я всё принесу.

— И возвращайтесь поскорее, — продолжил проявлять чудеса вежливости Поттер. — К ужину. Мы же с вами приготовим, мистер Нуар?

Готовить Том точно не собирался, но и никого разочаровывать ему не хотелось. Раньше времени. Поэтому он подтвердил свои слова кивком и, когда Снейп ушёл, отправил Поттера на кухню, где продемонстрировал купленное накануне, отсрочивая поход в магазин.

Поттер умело кромсал овощи, а потом мыл небольшой котёл, пригодный как для варки зелий, так и для готовки рагу. Самому Тому всё же пришлось заняться мясом, потому что перспектива остаться голодным не радовала. И нарезая плоть молодого бычка, Том не мог прекратить думать о своих хоркруксах и частях души, заключённых в них. Куда они делись? Он надеялся найти в манускрипте методику определения целостности души и понять, с какой её частью возродился. В крайнем случае, он смог бы пройти по этому пути снова, не совершая в этот раз роковых ошибок.

— Мистер Нуар, а где вы нашли диадему?

Вопрос застал врасплох, и Том не успел его хорошо обдумать.

— В Запретном лесу.

— О-о! — Поттер даже присвистнул. — Я там тоже был как-то раз, когда Тёмный Лорд пил кровь единорогов. Такая жуть.

— Он искал способ выжить, — согласился Том.

— Но это ему не помогло.

— Точно. Потому что тогда он не понял, с кем связался.

Поттер серьёзно кивнул:

— Ага, иначе всё было бы не так.

Гадать, как оно могло быть — не самое умное занятие, поэтому Том установил огонь под котлом и отправился в гостиную, собираясь немного передохнуть и подумать, не отвлекаясь ни на что. Конечно же, Поттер увязался за ним, и чтобы его как-то нейтрализовать, Том взял с полки наугад две книги, оказавшиеся учебниками.

— Предлагаю немного почитать перед ужином.

Поттер изо всех сил попытался изобразить энтузиазм:

— Можно, я тогда почитаю «Защиту от тёмных искусств»?

— Пожалуйста.

Тому было всё равно, однако взглянув на обложку оставшегося учебника, он решил ознакомиться с его содержанием. В конце концов, он никогда прежде не интересовался «Прорицаниями», и как показала жизнь, совершенно напрасно.

Они уселись с Поттером в соседние кресла, и если мальчишка шуршал учебником, больше разглядывая картинки, то Том обнаружил интересную информацию, касающуюся записи Пророчеств и помещения их в хрустальные шары. Техника была довольно простая, но не безынтересная, и Том уделил ей достойное внимание, однако спустя пару страниц он вдруг почувствовал, что не может дышать.

«Это заклинание не только оберегает Пророчество, позволяя взять его в руки лишь тому, кого оно касается, но и заставляет шар светиться, если произошло событие, повлиявшие на его исполнение. Так изумрудное свечение свидетельствует о полном и бесповоротном исполнении предсказания».

Том перечитал этот абзац четыре раза, прежде чем решился взглянуть на Поттера, который безмятежно развалился в кресле и даже болтал ногой.

— Гарри, напомни мне, что произошло с Пророчеством, когда ты взял его в руки?

— Оно потеплело, — Поттер наморщил нос, вспоминая, и просиял: — А потом засветилось. Зелёным.

— Читай!

Том протянул ему учебник, где ногтем подчеркнул нужное определение. Поттер прочитал, кажется, дважды, прежде чем снял очки и перечитал ещё раз. Он потрясённо взглянул на Тома и несколько раз прикусил губу, которая задрожала.

— Мистер Нуар… но… это всё? Что ли?

— Да, Гарри. Ты исполнил Пророчество.

Том был шокирован не меньше, не понимая, как такое могло получиться. Особенно было непонятно, как они оба при этом остались живы. Но чёртово Пророчество светилось именно «изумрудной» зеленью. Будь оно неладно! А значит…

Уверенность Тома в том, что он выжил, стремилась к нулю. Очень могло быть и такое, что он до сих пор умирает на полу в подземельях замка, а его агонизирующее сознание показывает ему эти идиллические картины совместной жизни с Поттером и Снейпом.

— Мистер Нуар… я не знаю…

Тепло Поттера казалось настоящим, как и его слёзы, промочившие мантию насквозь, как и его слова о том, что всё кончено. Теперь уже точно. Всё. Том привычно поглаживал мальчишку по спине, и, кажется, у него даже получалось его утешить, потому что рыдания становились всё тише, а слова о том, что всё будет хорошо, всё отчётливее.

Появившийся Снейп выглядел очень озадаченным. Он несколько минут потоптался на пороге, прежде чем решился войти в комнату.

— Что у вас произошло?

— Пророчество исполнилось! — рыдания Поттера перешли в смех.

— Как?

— Не знаю.

Пришлось и Снейпа ткнуть носом в его неосведомлённость. Он тоже перечитал несколько раз, словно думая, что его дурят, а потом выругался по своей дурацкой привычке. Пришлось его одёрнуть — не при детях же! Снейп, кажется, даже смутился, после чего решил сменить тему разговора:

— А я принёс. И книгу. И тетрадь.

***

Том никогда не считал себя излишне доверчивым. Может быть, поэтому его так задело предательство Малфоя, совершённое не из расчёта, не ради спасения жизни, а просто так. Из любви к искусству. Мало того, что он отдал Снейпу хоркрукс Тома, так ведь это была ещё и личная вещь, можно даже сказать интимная. А этот предатель…

Разумеется, объяснять причину своего дурного настроения Том не стал, как не стал и выслушивать предостережения Снейпа. Он рявкнул, что ему надо поработать, и закрылся от Снейпа с Поттером магической ширмой, не позволявшей нарушить его уединение. А они не просто попытались его нарушить, они ещё и обменялись понимающими взглядами. Что бы эти двое понимали!

Дневник больше не был хоркруксом, но дневником от этого он быть не перестал. Том листал жёлтые от времени страницы, и перед ним мелькали картины его прошлого — унылого, безрадостного, полного отчаяния и надежд вырваться из этой беспросветности. И ведь удалось, но что потом? Всё пошло прахом.

Том держался из последних сил, не позволяя отчаянию взять верх, и лелеял надежду, что всё обратимо. В конце концов, он жив, полон сил, здоровья, опыта — будь он неладен! — и способен повторить свой взлёт. Малфой ещё пожалеет о своём предательстве — подлом и совершенно бессмысленном. А пока стоило пополнить информацию о хоркруксах, чтобы в следующий раз подобное не повторилось.

Уже через час Тому захотелось сдохнуть. Он мог проклинать Слагхорна за то, что тот не сказал про хоркруксы самого главного. Мог проклинать Дамблдора за то, что в Запретной секции хранились не те книги. Мог… да много чего он ещё мог! Но это не меняло главного — расколотая душа вела к ущербности разума и потере контроля над собственным телом и магией. Это был настоящий удар! Теперь поступок юного Блэка виделся совсем в ином свете, и оставалось только радоваться, что остальные соратники ни о чём не узнали. Что, однако, не умаляло вины Малфоя.

Собственная жизнь виделась Тому как балансирование на самом краю бездны, в которую он успешно шагнул, когда разум начал его подводить. И контроль. Контроль над магией тоже ослаб, если позволил сделать живой хоркрукс, не имея такой цели. Теперь Тому казалось, что все его поступки несли печать скорбного разума, и то, что он считал своими победами, на самом деле было…

— Акцио виски!

Не удивительно, что его победил ребёнок. Странно, что все его «соратники» не разбежались, замечая неладное. Хотя… они же давали вассальную клятву. С другой стороны, Тёмная метка не помешала Снейпу пойти к Дамблдору.

— Предатели! Кругом предатели.

Лёгким движением палочки Том превратил своё кресло в трон только лишь для того, чтобы разнести его в труху. Точно так же, как разлетелись прахом надежды, рухнули планы, опрокинулись цели.

Журнальный столик был следующим. Том методично распылял его, запивая горе виски прямо из горлышка бутылки. Люстра рассыпалась с таким приятным звоном, что Том снова воссоздал её, а потом ещё раз разбил. Он крушил старую мебель, обдирал стены, подумывая о хорошем пожаре, который бы поставил красивую точку. И в первую очередь огню стоило предать злополучный дневник, с которого всё и началось.