— Сойер, ты спал этой ночью?

— Да, Хизер, — пристыжено пробормотал он. Не считая Хизер, мы все немного поспали прошлой ночью. Она заслужила шесть часов сна в одиночестве.

Хизер заехала на маленькую парковку, припарковалась и заглушила мотор.

— Вернитесь и разбудите меня в полдень. — Когда никто из нас не пошевелился, она добавила: — Идите поиграйте, дети.

Я схватила куртку Сойера, и мы вышли из машины вслед за Логаном и Уэсом. Снег хрустел под нашими ногами, но снегопада не было.

Раздался звук блокировки дверей. Когда мы все оглянулись на Хизер, она просто нам помахала и опустила свое сидение.

— Ладно, — заговорил Сойер, развернувшись ко всем. — Что будем делать?

— Забегаловка. Завтрак, — предложил Уэс.

Никто не возражал, кроме тринадцати долларов, мелочи в моем кармане и девятнадцати часов (при условии идеальной погоды и отсутствия остановок), которые займут путь домой. Парни просто направились вперед. Я же замешкалась позади.

Сойер развернулся ко мне и пошел спиной вперед.

— Ты идешь?

— Парни, встретимся позже. Я хочу прогуляться.

— Разве ты не голодна?

Умираю с голода.

— Все нормально. — Я задумалась о том, есть ли здесь продуктовый поблизости. Моих денег не хватит на большее.

Сойер пожал плечами и догнал остальных. Я достала телефон и стала искать ближайший магазин, до которого оказалось идти три мили. Ничего полезного. Следующим загуглила «МакДональдс». Я бы купила два «МакМаффина» за три доллара. Телефон показал, что он еще дальше.

Я посмотрела на одну сторону улицы, потом на другую, и застегнула слишком большую куртку. Найдется что-нибудь.

Витрины магазинов были украшены к празднику цветными рисунками на стекле или декорациями внутри. Когда люди входили и выходили, раздавались звуки рождественской музыки. По дороге я поймала себя на подпевании знакомым мелодиям.

Мои конверсы не предназначались для снега. Скорее, для аэропортов, самолетов, Италии и… Фресно. Когда я прошла пару кварталов, мои носки промокли, а я так и не нашла, где раздобыть еды. Здесь было полно специализированных магазинов и бутиков, маленьких конфетных магазинчиков и небольших вагончиков с мороженым. Тут явно не место для туриста без денег.

Развернувшись, направилась обратно к закусочной. Я бы могла и там найти что-нибудь дешевое. По пути я заметила маленький магазинчик, полный рождественских украшений, и, не удержавшись, зашла.

От теплого воздуха мои замерзшие щеки стало покалывать. Аромат корицы, хвои и апельсинов витал в воздухе, а волна тоски по дому чуть не сбила меня с ног. Именно так пахло Рождество в нашем доме. Мама варила на плите глинтвейн вместе с палочками корицы и дольками апельсинов, и запах проникал в каждый уголок нашего дома. Мы всегда срубали молодую ель, которую вместе украшали после дня Благодарения. Каждый год мы выбирали новое украшение, чтобы повесить его на дерево.

Это был первый год, когда я все пропустила. Я медленно прогуливалась по магазину и все рассматривала. Хотелось бы мне выбрать украшение и подарить его маме на Рождество, но самое дешевое, что я нашла, стоило пятнадцать долларов.

Женщина за стойкой улыбнулась мне, когда я прошла мимо нее.

— Вам чем-нибудь помочь? — спросила она.

— Я просто смотрю. Здесь так вкусно пахнет.

— Благодарю. — Женщина указала на корзинку с подарочными пакетами, разрисованными акварелью. — Тут небольшие наборы ароматизированных свечей. Пять долларов за штуку, если вам интересно.

Я взяла один и понюхала, и меня снова накрыло волной ностальгии.

— Пять долларов. — Я засунула руку в карман джинс, прикусила губу и затем кивнула. — Конечно, возьму один.

Моей маме понравится, потому что это отражение традиций. Она увидит, что я была внимательна.

— Это все? Не подумайте, я не тороплю вас, чтобы вы быстрее ушли или вроде того.

— Все.

— Отлично. — Она рассчитала меня и отдала пакет.

У кассы стояла маленькая ель, и, когда я собиралась уйти, обратила внимание на одно украшение. Серебряная птица.

— Красивая, правда? — спросила женщина.

— Прекрасная. — Мама называла меня своей «певчей пташкой», когда я была маленькой. Я уже и забыла об этом. Я кивнула женщине за кассой. — Спасибо вам.

— Счастливого Рождества.

Я подошла к двери в тот момент, когда парни ввалились в магазин, занося с собой холодный воздух и смех.

— Амалия, — произнес Сойер, увидев меня. — Привет.

Уэс и Логан помахали мне и пошли дальше.

— Привет. Как прошел завтрак? — поинтересовалась я.

— Слишком много еды.

Мой желудок издал урчащий звук, который слышала только я.

— Ох, кстати. — Он протянул мне маленькую коробку. — Хочешь мои остатки? Я ничем не болен.

— Спасибо, я как раз собиралась раздобыть еды.

— Тогда я спас тебя.

— Конечно. — Он понятия не имел, как сильно.

На улице я заметила скамейку рядом с большим велосипедом, выкованным из железа, который был прикреплен болтами к земле. Открыв коробочку, я увидела, что Сойер заказал на завтрак: яичницу и бекон. Я была рада, что поблизости никого не было, кто бы мог увидеть, как я ем руками.

Когда парни вышли из магазина, мои ноги в мокрых носках стали замерзать, а пальцы превратились в ледышки.

— Этот велик не совсем для поездок, — заметил Сойер.

— Вот почему это спор, — заявил Уэс, будто это очевидно.

Сойер повернул велосипед, колеса которого были выше него. Он встряхнул его, дабы убедиться, надежно ли тот прикреплен.

— Ладно.

Он протянул Логану пару пакетов, которые держал в руках.

— Ты всегда идешь на вызов, но сам никого не вызываешь? — спросила я Сойера.

— Получается, что так.

— Ой, я вас умоляю, — вмешался Уэс. — Не ведись на его нытье а-ля «бедный я». Он не только выполняет споры, но также часто придумывает их.

Сойер рассмеялся и поставил одну ногу на железную педаль, а другую перекинул через сиденье.

— Вот, — сказал он, — сделано.

— Еще нет, — возразил Уэс. — Скажи это.

Он шумно выдохнул и прокричал:

— Посмотрите на меня, я маленький мальчик на большом велике!

Проходящая мимо нас пара обернулась и сердито на него посмотрела. Я почувствовала, как у меня запылали щеки от стыда, хотя казалось, что Сойера это вовсе не смутило.

Воспоминания о моем последнем выступлении в Милане на школьной сцене накрыли волной. По всей видимости, моему горлу показалось, что я сейчас собираюсь запеть, и его свело судорогой. Я стиснула зубы.

Сойер спрыгнул с велосипеда и плюхнулся на скамейку рядом со мной.

— Даже не знаю, хочется ли мне, чтобы меня видели рядом с тобой, — выдавила я, борясь со скованностью в горле.

— Понимаю.

Уэс указал в конец улицы.

— Я видел магазин сладостей поблизости. Заглянем?

— Идите, я догоню, — ответил Сойер.

Логан вернул Сойеру его пакеты, и парни ушли, пинаясь снегом друг в друга всю дорогу.

— Можешь сказать, — произнес Сойер.

— Что?

— Что мы как дети.

— Ты и сам это прекрасно знаешь.

Некоторое время он внимательно изучал мое лицо.

— Ты в порядке?

— Все нормально. — Должно быть, выражение моего лица выдало нежелательные воспоминания.

— Что ты купила? — поинтересовался Сойер, кивком указывая на пакет на моих коленях.

— Рождество.

— Ты купила Рождество? Весьма отстойно для всех нас.

— Так и есть. — Я открыла пакет и протянула ему. — Понюхай.

— Понюхать?

— Я вызываю тебя, — сказала я, подражая низкому баритону Уэса.

Сойер схватился за сердце.

— Ауч! Ты же знаешь меня, я не в силах отказаться.

Он склонился к пакету и сделал вдох.

— Ох, — удивленно произнес он. — Это Рождество.

Я улыбнулась.

— А ты? Что ты купил?

— Я купил шарф маме и еще один подарок для сама знаешь кого.