Я лежал в Московском военном госпитале, на третьем этаже, в отдельной палате с телевизором и тревожной кнопкой.

Лежа на кровати и, так как больше нечего не мог, а телевизор вызывал у меня раздражение, смотрел в окно. За окном шел первый снег и обычно люди радуются этому, но не я. Я вообще не замечал снега, я продумывал, как добраться до окна, разбить его и сбросится в низ. Но моим мыслям помешали крики за дверью, один из голосов принадлежал врачу, а второй, до боли знакомый, из моей прошлой, полноценной жизни.

- Я тебе бумажку дал, чего тебе еще надо - звучал знакомый голос, на все отделение.

- Но так нельзя, ведь человек живой - вторил ему голос врача.

Потом голоса стихли, по-видимому, говорившие зашли в кабинет и через минуту продолжились на тех же повышенных тонах.

- Лечить надо уметь, а не ждать пока парень наложит на себя руки - говорил первый.

- Ты меня еще поучи... - начал было второй, но его перебил первый.

- Надо будет и поучу. Все, харе лясы точить.

И тут врач закричал.

- Не пускайте его в палату, вызовите охрану.

- Бойцы, - заорал первый, прямо возле двери моей палаты.

Я не мог не узнать этот голос, но господи, как же я не хочу, чтобы мой наставник видел меня в таком виде. Ведь он меня учил для чего-то большего, а теперь, увидев меня, он поймет, что все его усилия пропали даром.

- К бою - продолжал кричать мой бывший наставник - никого к двери не подпускать.

Услышав звук передергивания нескольких затворов, мне стало не по себе. Неужели мой наставник настолько отмороженный, что отдаст приказ стрелять по медперсоналу? А его бойцы, они что, больные на голову, чтобы выполнить такой приказ?

Дверь в палату открылась, и в нее вошел, все такой же смуглый и здоровый как гора, дагестанец, по фамилии Мамедов.

- Здорова лежебока - радостно сказал он.

- Здравия желаю, товарищ полковник - попытался я изобразить улыбку.

В руке полковник держал большую клетчатую сумку, чем-то набитую настолько, что она напоминала большой мяч с гранями.

- Обижаешь - Мамедов кивнул на свои погоны, на которых сияли генеральские звезды. - Не устал здесь отдыхать? - спросил он, ставя сумку на пол.

Я не успел ему ничего ответить. За дверью началась, какая то суета и полковник... то есть уже генерал-майор начал спешно извлекать из сумки теплые вещи, бушлат, ватные штаны, вязаную шапочку и один ботинок.

- А можно узнать, что происходит?

- По ходу дела все узнаешь - ответил Мамедов и принялся меня одевать.

- Мне кажется я слишком тепло одет, для этого времени года - сказал я, после того как Мамедов меня одел - сейчас идет только первый снег и больших морозов не предвидится.

- Там, куда мы направляемся, уже далеко не первый снег - ответил он и взял меня на руки, как жених невесту.

- А куда мы направляемся? - снова спросил я.

- Мы - на его лице появилась довольная гримаса - отправляемся на тот свет.

Я и так ничего не понимаю, а теперь вообще склонен считать, что мой бывший наставник сбрендил. Я, конечно, помню, что говорил отец, о том кому из наставников я могу доверять как ему. Это гусар Матвеевич и вояка Мамедов. Но после того, как последний вынес меня в коридор, мои сомнения, на счет его умственных способностей, усилились.

В коридоре стояло четыре бойца, в полной экипировки спецназа, с Калашниковыми и держали под прицелом, лежащий на полу, медперсонал.

- Вы не террористы?

Мамедов посмотрел на меня так, как смотрят на дебилов.

- Охренел, что ли - говорил он, спускаясь со мной по лестнице, впереди своих бойцов - этот придурок, главврач, не хотел тебя отпускать. Даже после того как я показал ему свидетельство о твоей смерти.

Вот это новость, прямо груз с плеч. Так глядишь, точно, на тот свет попрем, всем скопом, вместе с Мамедовым и его шизанутыми бойцами. Что вообще происходит, что, мать вашу, за ересь несет этот смуглый увалень.

На первом этаже ситуация была примерно такая же как и на третьем, за исключением того, что бойцов было больше и медперсонал не лежал, а стоял с поднятыми руками.

У входа в госпиталь стояло четыре бронеавтомобиля 'тигр'. Два из которых, первый и последний, с пулеметными турелями, в которых сидело по бойцу.

Выйдя из госпиталя, Мамедов подошел к задней двери второго 'тигра', один из бойцов открыл дверь, и он меня усадил на заднее сидение. Рядом сидел еще один инвалид, но у него не было лишь правой ноги, по колено. Этот парень помог мне пристегнуться ремнем безопасности.

- По коням - крикнул Мамедов.

Бойцы погрузились в остальные машины, сам Мамедов сел за руль 'тигра', в котором сидел я и парень без ноги, и колонна тронулась.

- Тебя так же забирали? - поинтересовался я у парня, надеясь, что у него с головой все в порядке.

Парень был невысокого роста, от силы метр шестьдесят, темные волосы, голубые глаза - что редкость - ровный нос, худощавого телосложения. И еще, у него не было всего лишь правой ноги.

- Нет, меня дядька из дома забрал - ответил парень, кивая в сторону Мамедова.

Странно, Мамедов вроде смуглый представитель гор, а этот, хоть и брюнет, но все-ж-таки, представитель белой расы. Ну, может они родня через десатое колено и мама белокожая, волосы все-таки черные.

- Кстати, Николай Курохтин бывший лейтенант спецназа, а ныне, двадцати пяти летний инвалид, - он показал на остатки своей ноги - характер вспыльчивый, но быстро отходчивый, всегда говорю то, что думаю. Ногу потерял при охране особо важной персоны, - вот так коротко и емко представился парень.

- Олег Серов бывший сержант роты ДШБ, девятнадцать лет, попал под колеса пьяного мичмана на УАЗике. Характер спокойный, рассудительный не вспыльчивый - в ответ, также коротко, представился я.

- Вот падла - выразился Николай.

- Кто? - не понял я.

- Да тот 'сундук', что на тебя наехал, все беды в армии от них - Николай хлопнул себя ладонью по здоровой ноге.

Что не говори, а он в чем-то прав, но отчасти. Прапорщики действительно считаются, в некоторой степени, вредителями, с их постоянным воровством и пьянством, а что вы хотели, ведь прапорщиками становятся бывшие срочники. Но все забывают о той полезности, которую они приносят, взять хотя бы должность начальника склада, будь то продуктовый или вещевой. Если бы не было прапорщиков, то кого ставить на эту должность, офицера? Нет, слишком накладно получится. И не надо думать, что все подряд такие, есть механики, старшины, да, в конце концов, тот же российский спецназ, на десять процентов, состоит из прапорщиков. Так что я склонен считать, что мне просто не повезло. А то, что прапорщики постоянно попадаются на косяках, так попадаются и офицеры, но это замалчивается по той причине, что в их обучение вложено слишком много сил, времени и денег.

- Кстати Олег, - заговорил Мамедов - это сын твоего крестного.

Я был крещен в раннем детстве и не мог помнить этот процесс. Про крестного, вообще нечего не знаю и отец, как-то, об этом не говорил. Да и сам я никогда не задавался таким вопросом, не до этого мне было.

- А кто мой крестный? - Спросил я у глаз Мамедова, в зеркале заднего вида.

- А ты догадайся, - шутливо заговорил генерал - невысокого роста, на коне, убийца 'зеленного змея'?

Тоже мне вопрос, да после таких подсказок, я бы не догадался только, если-бы у меня отшибло голову.

- Ты сын Степана Матвеевича? - я посмотрел на Николая.

Тот кивнул, а генерал добавил.

- Ты учти Олег - говорил он, не отрывая взгляда от дороги - характер у моего крестника, не такой, как и у его отца. Палец в рот не клади, откусит.

- Я думал, товарищ генерал-майор, что Николай ваш племянник? - и ведь действительно так думал.

- Так - в голосе Мамедова появилась жесткость и нотки раздражения - перестань меня звать по званию. Зови дядя Руслан или дядя Русик - и уже спокойно - не чужие, твой отец, всё-таки, крестил моего сына.

Да ладно, у меня есть родственники, не по крови, но все же и отец это скрывал. Зачем??? Для чего???