Честно признаюсь, я слегка 'сдрейфил' и не столько от вида толпы с оружием, а сколько от вида этой толпы. Нет, выглядели женщины вполне нормально, ухоженные, чистенькие, как положено. Но, еще вчера утром, я знать не знал, что полу-звери бывают, а тут, я их вижу вживую, да еще в таком количестве. Пробовал себя щипать, не помогает, сон не проходит и как бы мне Маэстро не говорил, чтобы я не пялился на покупателей, я ничего с собой поделать не мог.

Кентавриха, видя своего плачущего сына, тут же поперла буром, обещая превратить нас в ежей, утыканными болтами. Но увидев Маэстро, сменила гнев на вежливость и поинтересовалась, за что, столь славный воин, со своими друзьями, схватили ее сына. Николай отпустил воришку, а славный воин стал объяснять 'грозной леди', что мы и не думали обижать мальчонку, просто хотели сообщить его родителям о совершенном им поступке. Чтобы родители приняли меры и не допустили подобного в будущем, поскольку не все продавцы такие хорошие как мы.

Кентавриха, на радостях, что мы не собираемся раздувать сыр-бор, из-за поступка ее сына, пообещала последнему принять такие меры, что сидеть он долго не сможет.

Под это дело, вежливый Маэстро предложил женщинам приобрести у нас более подходящее оружие, чем задрипанные арбалеты. Те покрутили в руках свои, уже - слава богу - разряженные арбалеты и сообщили, что с луком у них получается гораздо хуже. И тут Маэстро показал 'жука', а еще через несколько минут, увел женский отряд в сторону, опробовать это чудо оружие.

- Думаю, пора собираться и готовится ко сну - зевая, предложил я Николаю.

- Подожди, сейчас Маэстро придет, и дело пойдет - ответил он, потирая руки - под его руководством даже камень, на третьем выстреле, попадет в цель.

И точно, минут через десять, Маэстро, в сопровождении женского отряда, вернулся и заявил, чтобы я готовился выписывать чеки. А сами женщины, велели детям, срочно звать 'куницу' Арсения, на деликатный, разговор.

Вечером, когда мы, наспех обмывшись, поливая друг друга из ведра, сидели в палатке и пересчитывали барыши, от 'аферы' Маэстро, которая чуть не привела к смене власти, в сумерках прибыл караван моховцев.

К слову сказать, палатка, которую Маэстро 'выцыганил' у своего крестного, шикарная. По словам рыжего здоровяка, такие палатки, спроектировали еще на Земле и поступали они, только на нужды армии и для ратного сословья. По вместительности, и по скорости ее установки и сборки, она, не имела равных, из всего, что я видел раньше. Все части каркаса, были соединены поворотными механизмами, которые, при поднятии на центральном опорном шесте, раскладывались сами собой в заданную, производителем, форму. После чего, оставалось только накинуть на нее непромокаемый тент. Нам досталась палатка в форме высокого шатра, с конусной крышей, рассчитанной человек на десять, не меньше. Да еще Кузьма, не говоря отцу, 'спионерил' дома походную буржуйку, так что богатыри, в отличие от моховцев, можно сказать, жили в люксе.

- Здорово воинскому сословью.

С этими словами, к нам в палатку ввалился немолодой, но еще не старый, мужик, - кстати, человек, а не полу-зверь - в кожаной дубленке и отличительной чертой всех моховцев, которых Маэстро вывел из Украины, клеймом на щеке.

- Тфу ты блин, сбился. - Маэстро, с недовольством, ссыпал свою кучку меди, в мешок, - вот умеешь ты, Степанович, появится вовремя - буркнул он на мужика и нам - знакомитесь, это Алексей Степанович Миронов, начальник каравана и мой хороший знакомый.

Мы представились, пожали руки, и Степанович поинтересовался, откуда у нас столько меди. Маэстро вкратце пересказал ему, как мы чуть не спровоцировали переворот в Сосновке и что в уплату за 'жуков', 'грызун' Арсений, расплатился медью. Вот мы вчетвером сидим и пересчитываем ее, а начальник каравана, нас сбивает.

Некоторое время Степанович смотрел то на нас, то на полмешка меди.

- То есть, вы хотите сказать, что вся эта медь - он ткнул пальцем на мешок - из Сосновки?

- Нет, блин, нам делать нечего, как вывозить из Великограда медь, тфу ты ну ты - Маэстро снова вкинул монеты, которые только что взял, в мешок. - Слушай - уперев руки в боки, обратился он к Степановичу - или говори, зачем пришел или уйди и не мешай нам работать.

Но тот и не думал следовать совету своего знакомого, а поинтересовался, не хотим ли мы обменять свою медь на золото и серебро.

- И по какому курсу, ты хочешь нас ободрать? - съязвил Николай.

- Побойся бога, не собираюсь я вас обдирать, - Степанович перекрестился и тихо так, заговорщицки - я хочу ободрать Сеню 'выдру'.

Мы переглянулись.

- И как ты это сделаешь? - спросил Маэстро, своего знакомого.

- Узнаешь, только если согласишься - беря на интерес и показывая нам свои желтые зубы в улыбке, ответил Степанович.

И тут, трое моих клятвенников, уставились на меня. Я понял, что влип и они ожидают решения от меня. Понял это и Степанович, поэтому обратился непосредственно ко мне и, не дожидаясь от меня, каких-либо слов, стал объяснять причины, по которым нужно наказать 'белку' Арсения.

Оказалось, что это самая ближайшая лесопилка к столице и глава Сосновки этим пользуется вовсю. Цены завышает без всякого стеснения, невзирая не на что и ничего с этим не поделаешь. Не нравится, покупай в другом месте. А шутка ли, после Сосновки, ближайшая лесопилка в четырех днях пути.

- Ну, так и поставьте свою лесопилку, мало вам леса что ли - привел я довод.

- Чтобы поставить лесопилку, нужна река, для водяных колес, на ветряки надежды нет, ветер, он сегодня есть, а завтра нет - Степанович пшикнул, выпуская воздух из надутых щек. - Можно было-бы выше или ниже по течению Муравки, поставить лесопилку, но она с обоих концов, делает крюки, и отдаляется, от Великограда и как не крути, а Сеня 'бобр' все равно ближе.

Доводы, приведенные Степановичем, меня устроили, и я согласился на обмен и попросил начальника каравана поделиться секретом, как, с помощью меди, можно наказать обладателя золота и серебра.

- В Сосновке сейчас меди нет, - говорил он - они там сейчас меньше мешка крупы или муки ничего не купят, а ведь Сосновка не маленькая, несколько сот жителей и рынок имеется. И часовенка с попом и подаяние народ туда носит, да не золотом и серебром, как ты понимаешь, а медью. Да и медь эта, - Степанович небрежно кивнул на мешок с монетами - Сеня 'тушканчик', скорее всего, приготовил на закупку новых бревен у дровосеков и на выплату зарплат. Но, - он 'упер' палец, в потолок палатки - мы терпеливые и вот, наконец, и на нашей улице перевернулась фура с коньяком. - Понизив тон до полушепота, Степанович стал раскрывать свой план. - Мы сейчас отправим голубя, нашим в столицу, чтобы брали ноги в руки и пулей в Сосновку за досками. А я, тем временем, поторгуюсь с 'бурундуком' и оплачу вашей, то есть, его же медью, его же доски.

Степанович снова расплылся в улыбке, довольный своей прозорливостью. Но я решил остудить его пыл, так сказать, спустить с небес.

- А что им мешает дождаться следующего каравана или самим отправится в столицу и обменять серебро с золотом на медь.

Два здоровяка и начальник моховского каравана, подняли меня на смех и сообщили, что в это время года, кроме моховцев, почтовых карет и нас, не один здравомыслящий, не поедет по межгороду и так будет еще полторы-две недели. Так что время, сейчас, играет на стороне Степановича и града Мохова.

Короче, я дал согласие на эту авантюру и Степанович начал подготовку. Как только он вышел из нашей палатки, мы услышали его крик.

- Примаков.

И сразу после этого, до моих ушей донеслись шаги, словно кто-то тяжелый мерял землю, полу-тонными стопами.

- Ого, среди твоих горожан завелся 'Кинг-конг'? - прокомментировал эти шаги Николай, обращаясь к Маэстро.

- Почти, - усмехнулся тот в ответ - хотя, начальник караванной охраны Паша Примаков, ненамного ему уступает.

- Я смотрю, в твоем городе обитают одни начальники?!

Из уст Николая, это высказывание звучало довольно едко, словно он завидует другу. И пока я снова не стал свидетелем нападок в адрес Маэстро, я поспешил перевести тему в мирное русло и спросил о том, что заставило моховцев, отправлять караван в это время года.