Как описать лес? С одной стороны, что тут непонятного? Лес он и в Африке лес. Деревья и кусты – все. А с другой … с другой все не так однозначно. Есть что-то притягательное в этих мощных деревьях тянущихся кронами в серое небо. Нечто пугающее в сломанных куклах, поваленных ураганными ветрами, стволов, темнеющих в густеющей черноте чащи. Древняя мощь, притаившаяся до поры, спрятавшаяся от людских глаз, укрывшая себя безобидной листвой, хвоей и тихими полянками.

Но стоит остаться одному, зайти чуть дальше отведенной границы, как все наносное сдувает с тебя первым же порывом ветра, как пыль с давно не протираемой полки. Лес – хозяин. Его дыхание пробирает до самых дальних уголков души. Лес – защитник, дарующий жизнь и кров, если ты умеешь его слушать. Лес – убийца, для потерявших осторожность.

Люди столетиями заковывали его в каменные клетки городских парков. Приручали и переделывали. Бездумно уничтожали и грабили. Но стоило человеку остановиться, Лес мгновенно зарастил страшные шрамы и сам перешел в наступление – безжалостно поглотив людские творения. Вот такой он, Лес. Великодушный, но не прощающий обид и нанесенных ран.

Только оставшись наедине с этим древним великаном, начинаешь ощущать всю его первозданную мощь. Вздрагивать от каждого звука, пристально вглядываться в тени, настороженно ловить угрозу, разлитую в воздухе. Дыхание учащается. Ноздри жадно втягивают незнакомые запахи. Глаза рыскают в поисках опасности. Человек подсознательно понимает, насколько он ничтожен по сравнению с этим старым зверем. Это идет из глубин бытия, от туда, когда Лес великодушно позволял людям осторожно познавать себя, то одаривая пищей и кровом, то забирая самое дорогое - жизнь. И всякому вошедшему под его тень, не стоит забывать об этом.

К чему я все это? Да к тому, что хреновый из меня диверсант. Путь до осколков «цивилизации» - окраин города, мне пришлось прогрызать, буквально отвоевывая каждый чертов метр. Лес мстил людям в моем лице. А может быть и мне лично. За тонны исписанной бумаги, вечерние костры на отдыхе, сочное мясо, покрывающееся золотистой корочкой и обильно сочащимся на угли жиром. За разбросанные бутылки и бесчисленные пакеты, и прочее, прочее, прочее.

Хлесткая команда рвет тишину ментальной связи с питомцем. Два клубка шерсти переплетаются в жесткой сваре. Черный, лоснящийся покров пэта покрывается бурой, с зеленоватой примесью, жижей сочащейся из тела мертвого волка. Желтые клыки клацают над ухом химеры. Вой, визг и хруст ломаемых ветвей. Три выпада и Проглот переключается на следующую особь из небольшой стаи, что метнулась на нашу с ним группу. Но мне не до них.

Взметая свежий снег и ломая кусты, оставляя на них клоки жесткой шерсти, на меня мчится зомбированный вепрь. Желтые бивни, налитые кровью глаза, горящие адским пламенем ненависти ко всему живому. Отожравшаяся, на вольных хлебах, сволочь. Интересно, он при жизни так вымахал? Или уже после зомбирования падали нажрался? Реально крупная тварь. Полтонны мяса разогнанные до сорокакилометров в час!

Успеваю отпрыгнуть в сторону и всадить мобу в загривок новенький топор, который тут же вырывает из рук. Мне кажется, этот локомотив даже не заметил инородного тела в своем организме. Пропахав, по инерции, добрых пять метров, вепрь заложил крутой разворот, взметая рыхлый снег вперемешку с прошлогодней листвой и верхним слоем грунта, дикий кабан пошел на второй заход.

Химера занята волками, так некстати перебежавшим нам дорогу. Так что придется справляться самостоятельно. И это очень не хорошо! Семь шестьдесят два, это конечно лучше, чем пять сорок пять, но тоже ни разу не охотничий калибр – останавливающее действие далеко не то. А ничего другого под рукой нет. Я успел выпустить около половины магазина, прежде чем прянуть в сторону, убираясь с пути разъяренного псевдо живого зверя. Вся хитрость тут в том, чтобы не отпрыгнуть слишком рано, или слишком поздно. В первом случае моб успеет справиться с ускорением и своей массой, и изменить направление. Во втором, и так все понятно.

Мой маневр почти удался. Но и этого «почти» мне хватило по самое «не могу». Он меня все же достал, краем клыка вспорол защиту «Хищника», как тоненькую фольгу. Бар жизни свалился в оранжевый сектор. Сразу же! После одного ослабленного удара! Разница в двадцать четыре уровня ставит свою гирьку на чашу весов. Пытаюсь не обращать внимания на сильную боль, плещущуюся в распоротом боку. Перекатившись через плечо, досылаю остаток боезапаса в филей зверя.

Возмущенный «хрюк», мне даже послышалась в нем обида и искреннее возмущение моим «не джентельменским» выстрелом в «спину», огласил ближайшую округу. Третьего захода я монстру не дал. Ослабленный и потрепанный предыдущими атаками, с уровнем жизни в красном секторе, он не выдержал еще одну очередь в посеревший пятак. Его, развороченная многочисленными попаданиями, морда уткнулась в промерзшую землю метров за пять до моей позиции.

Проглот все еще возился с остатками стаи, отбиваясь сразу от двух крупных самцов. Пришлось выдирать топор из секача и, стиснув зубы, пульсирующая в ране боль и проседающий все ниже и ниже бар хит-поинтов изрядно портили настроение, спешить на выручку питомцу. Взмах топора, заканчивающийся встречей с волчьими ребрами, отбрасывает моба в сторону, где он затихает. А питомец, больше не вынужденный контролировать сразу двух противников, с удвоенной силой наваливается на последнюю тварь. Пара резких ударов хвостом и мы выходим живыми из этой затянувшейся схватки. Правда наш вид и состояние совершенно не подходят победителям.

Все изодранные, грязные, с баром жизни в красной зоне – нелегко нам далась эта стычка, а до цели вылазки еще две третьих пути. Это будет не просто. Первый заряд большой аптечки использован. Осталось три.

- Да пошли вы все!

Мой взбешенный рык огласил заснеженный лес, всего через каких-то десять минут пути. Было от чего прийти в такое возмущение. Как я не старался прятаться, укрываться и слиться с рельефом, меня все же заметили. И кто! Лось. Здоровенный, сука, мертвый лось! К тому же всеядный. Ну, охренеть не встать.

Полный сюр. Дохлое животное, весом под шестьсот килограмм, плевавшее на всяческие законы, а посему гордо носящее ветвистые рога зимой - активно жрало все подряд. Но никак не могло насытиться. А все по тому, что на месте брюха, зияла страшная дыра, из которой валился, даже не фарш, а перемолотые куски из мяса, травы и щепы с обожранной коры со стволов елей. При этом разложившейся желудок постоянно исторгал из себя только что пережеванное, часть из которого прилипала к свалявшемуся меху, свисающему с рваных краев изуродованного брюха.

Нас разделяло добрые полсотни метров, и я никак не ожидал, что моб сагрится. Но законы этого мира, в данном случае, плевать хотели на такое понятие, как логика. Итог – огромная тварь утробно взревела и понеслась на меня.

Махать топором перед мордой того, кто выше, больше и тяжелее тебя – занятие изначально не очень здравое. Так что изделие Зажима отправилось в инвентарь, а в плечо уперся приклад верного калаша.

Сегодня явно не мой день, на десятом патроне оружие заклинило, времени разбираться с поломкой - совершенно нет. Матерясь на чем свет стоит, закидываю автомат на плечо и извлекаю из инвентаря «Сумрак». Поздно. Выстрелить уже не успеваю. Как и избежать сильнейшего удара рогами прямо в грудь. Жизнь теплилась в искореженном организме еще десяток секунд, подарив мне незабываемые ощущения. Последнее что увидел – летящее, прямо в голову, немаленькое черное копыто. Тьма…

Естественно воскрес на стоянке команды, с жутко расшатанными нервами и злой как дюжина чертей. Хмуро протопал к аккуратным кучкам запасов соратников и выгреб все патроны подчистую. Спасибо, уже наигрался в древних викингов.

Перед тропой в лес, по которой я уже начинал свое «победное» шествие, остановился. Три раза плюнув через левое плечо, и для верности смачно выругавшись, активировал камуфляж «Хищника». Аккуратно, не спеша, загодя обходя по широкой дуге все непонятное или вызывающее хотя бы тень тревоги, двинулся на встречу с ближайшей окраиной города. Мне туда нужно, а значит, я дойду.