–Что ты имеешь в виду? – спросил я.

–Только то, что тебе, к сожалению, не хватило ума, чтобы не разрушать мои планы. Не то, чтобы я был провидцем.... но уж ты-то знаешь, Джей Би, что если я предвижу какие-то события, то редко ошибаюсь. Подумай сам: ты и Стив Бакстер, на скаку. У тебя винчестер, у него кольт. На чьей стороне преимущество? Сколько раз ты мог подстрелить его?

–Он там, вообще говоря, был не один, – промолвил я, отводя глаза.

Никак не могу избавиться от привычки смотреть в сторону, когда он меня распекает. Проклятье! Кому угодно могу смотреть в глаза, не моргнув, в любой ситуации, а вот от Боунза взгляд отвожу.

Джефф, поглаживая лошадь, покуда она пила, кивнул головой.

–Не один. Но, кажется, я неплохо тебя обучил, и ты умеешь отличать действительно опасных противников. Итак, ты десять раз мог убить шерифа. А чем ты занимался вместо этого? Перестреливался с Нэдом Гэллоуэем, который, не будь дурак, прятался за спинами слуг. В итоге уцелели и он, и шериф.

Меня не удивило, что Боунз, почти не принимавший участия в перестрелке, просто скакавший впереди меня, в точности знает всё, что происходило у него за спиной. Такой уж у него талант: видеть всё и всё принимать во внимание.

–Моя ошибка простительна, – продолжал Боунз. – Я не видел шерифа и его помощника вблизи. Телосложением они схожи, к тому же, меня ввела в заблуждение шляпа. А твоя ошибка была прямым следствием глупости.

–Да о какой ошибке ты говоришь? – воскликнул я, заставляя себя посмотреть в глаза Джеффу.

В его чёрных глазах плясали злые искорки.

–Какого чёрта тебе потребовалось пристрелить его сестру, Джей Би?

При воспоминании об Амелии я вздрогнул. Снова, будто наяву, увидел я её большие голубые глаза, чуть приоткрытый рот – даже в самый страшный миг она не кричала. Не знаю, почему. Она просто смотрела на меня, и взгляд выражал больше, чем мог бы когда-нибудь выразить голос…

–При чём тут… – начал говорить я, но не закончил вопроса: горло перехватило.

Колючие глаза Боунза царапнули моё быстро застучавшее сердце.

–Ты что, правда не понимаешь? Может, хоть попробуешь поразмыслить?

Я не хотел ни о чём размышлять. Ангельское личико Амелии так и стояло перед глазами. Я словно заново переживал события минувшей ночи… Точнее – события, произошедшие уже утром.

***

–Не суетись, Джей Би!

Боунз был раздражён. Во всяком случае, он выглядел раздражённым. На самом деле – я был бы готов поставить на это последний доллар – он оставался таким же хладнокровным, как и всегда.

–Не суетись и отлипни от окон. Выстрелов явно никто не слышал. Раз уж по наши души никто не явился до сих пор, значит, всё утро в нашем распоряжении.

–Мало ли… – неопределённо сказал я.

–Во всяком случае, перестань суетиться. И сразу учти: уезжать мы тоже будем без спешки. Никакой скачки, никакого облака пыли до небес. Даже если нас кто-нибудь встретит в десяти милях от ранчо, он увидит двух неспешно едущих по своим делам джентльменов, а не улепётывающих бандитов. Ты хорошо осмотрел кладовую?

–Нет. Извини, Джефф, но там можно копошиться до зимы. И вообще, я уверен, что Амелия сказала правду. Да и тот парень, вопли которого разносились по всему дому, кажется, ничего нового тебе не открыл. Мы взяли всё, что могли. Пора сваливать.

Боунз вздохнул и, жестом велев мне следовать за ним, направился к лестнице на второй этаж. Сердце у меня дрогнуло, и я поспешил за старшим товарищем.

Наши шаги глохли в мёртвой тишине, которая окутывала дом. Уже наверху Боунз промолвил:

–Иногда ты поражаешь меня бестолковостью, Джей Би. Парень, которого я кромсал, всего лишь слуга. Он и о тайнике в кладовой ничего не знал. Другое дело – Амелия. Любимая дочь старика Фрэнсиса должна знать больше.

Он толкнул одну из украшенных резьбой дверей, и мы вошли в девичьи покои. Оставленные мной свечи оплыли и погасли.

Боунз распахнул окно, впустив в комнату рассвет.

Если не обрывков одежды на полу и разорённого туалетного столика, из которого я выгреб украшения, в комнате царил идеальный порядок.

Поза Амелии не изменилась. Голова девушки по-прежнему лежала на плече. Верёвки впивались в тело, едва прикрытое нижней рубашкой из тончайшей ткани, должно быть, того самого заокеанского шёлка, о котором я только слышал, но которого никогда не встречал. Женщины, с которыми сводила меня судьба, и мечтать не могли о белье из настоящего шёлка.

Пальцы Боунза легли на изящно очерченный подбородок Амелии. Он поднял её смертельно бледное лицо, мотнул из стороны в сторону – голова так же безвольно повисла.

–Ты её вообще допрашивал? – поинтересовался Боунз.

–Я всё сделал по твоему совету, – ответил я. – Сказал, что её судьба решена. Что вопрос только в том, умрёт ли она быстрой смертью от пули или долгой – от боли и унижений.

Скептическая гримаса исказила волчье лицо Боунза.

–И, конечно, глупенькая девчонка заявила, что ничего не знает?

–Джефф, мы взяли сейф! – воскликнул я. – Все свои богатства Фрэнсис держал там.

–Дурень ты, Джей Би. В сейфе лежал неприкосновенный запас: золотой песок – не самое удобное средство оплаты, и я ни за что не поверю, будто Фрэнсис, заключая сделки, каждый раз лазал туда и отмерял унции. Мы давно знаем, что в банке он держит тысяч семь-восемь, и я убедился, что это правда, полистав его финансовые книги. Понимаешь? Торговля скотом и всякой мелочью – это для отвода глаз, куда он вкладывал остальные деньги, мы так и не узнали. Но старик должен стоить не меньше восьмидесяти тысяч!

–Что теперь можно сделать? – пожал я плечами. – Джефф, мы и так взяли отличный куш…

Боунз взял со стола кувшин с водой и плеснул на лицо Амелии. Девушка вздрогнула и со стоном открыла глаза. Её нижняя рубашка, которую я разорвал у горла, намокнув, стала почти прозрачной. Очаровательные груди с тёмными ореолами сосков притягивали взгляд, но почему-то мне совсем не хотелось на них смотреть. Голубые глаза, в которых плескалось страдание, словно приковали к себе мой взор.

–Почему я всё ещё жива? – спросила она слабым голосом, сморгнув влагу с век и разглядев нависшего над ней Боунза.

–Потому что не ответила на самый главный вопрос. Где деньги твоего отца?

–В сейфе.

–Чёрта с два. Там золото тысяч на двадцать. Где остальной капитал?

–Я не знаю…

Боунз резко замахнулся, словно собирался ударить её, хлёстко и жестоко, как бил мужчин. Амелия зажмурилась и втянула голову в плечи. Однако кулак замер в дюйме от её лица. Между делом Боунз бросил на меня мимолётный, но пристальный взгляд.

Я стоял, не дыша. Но ничего не делал. И сам наперёд знал, что ничего не сделаю, чтобы остановить напарника.

–Я не собираюсь тратить время на враньё, детка, – сказал Боунз Амелии, когда её взгляд стал осмысленным. – Сейф мы уже выгребли. Тупому койоту понятно, что там не всё. Куда Фрэнсис девал свои деньги?

–Я не знаю! – негромко, но твёрдо произнесла Амелия. – И не могу знать. Отец – владелец, но делец – мой брат Нэд. Он – настоящий хозяин. И поверьте, вы ещё пожалеете, что связались с ним. Нэд не умеет прощать.

–Вот как? – усмехнулся Боунз. – Похоже, ты пытаешься убедить меня в том, что нам от тебя нет никакого проку? Что ж, пусть будет так…

С этими словами он в два движения сорвал с неё рубашку. Обрывки повисли на верёвках, впившихся в тело.

–Вы обещали! – воскликнула она. – Обещали просто убить!

–Если ты поможешь нам разбогатеть. Но если в этом деле ты нам не помощница – принесёшь пользу, как обычная девка.

Он вынул нож и разрезал на ней верёвки. Амелия вскочила, пытаясь запахнуть на груди то, что осталось от рубашки. Однако, проведя всю ночь связанной, она не совладала с собственным телом и упала на ковёр. Боунз легко, как пушинку, поднял девушку и швырнул на постель.

–Но я и правда ничего не знаю! – простонала она.

–Плевать, – бросил Боунз и обернулся ко мне. – Хочешь быть первым?

–Джефф, у нас нет времени! – прохрипел я.