— Моя другая.
Открыв нужную дверь, она оглянулась на гостя, приглашая взглядом. И тот тут же приблизился, чтобы замереть на пороге. В помещении, окрашенном в приятные светло-сиреневые тона, было просто море рисовальных принадлежностей. Как ни странно, большая часть из них была более-менее аккуратно сложена, на рабочем столе же творился маленький хаос.
— Проходи, — вывел парня из транса голос девушки. — Только постарайся ничего не сбросить.
— Буду предельно аккуратен, — заверил тот и уже собрался рассматривать творения своей новой знакомой, как заметил стоящее в углу пианино. — Ты играешь?
— Нет. Это моей младшей сестры — она учится. Но переехала вместе с родителями, оставив его мне, — объяснила та, проследив за взглядом парня. — А ты музыкант?
— Немного, — усмехнулся он, словно зачарованный проведя рукой по гладкой поверхности инструмента. А затем заметил лежащую на полочке сверху стопку уже изрисованных листов и потянулся за ней.
— Н-нет, вот это как раз точно смотреть не надо, — спохватилась девушка, подскочив к нему и пытаясь отобрать рисунки. — Красками я рисую не очень, и вообще…
— Почему же, — так и не позволив забрать листки, парень глянул на верхний рисунок. На нём был изображён водопад и речка с зеленью деревьев у берегов. — Мне нравится.
— Там много ляпов, — смущённо пробормотала художница и указала пальцем на кроны деревьев. — Вон тут тёмные пятна, и…
— А я думал, это птицы, — весело отозвался парень, не дав ей раскритиковать свою же работу. — Ну правда, похоже очень, смотри, — он заставил девушку всмотреться в рисунок и затем радостно произнёс: — Я даже почти слышу их пение.
— Да ладно, — скептически уставилась на него та, слегка покраснев.
— Я не шучу, — уверенно отозвался парень, коснувшись пианино. — Можно?
После лёгкого растерянного кивка он сел на стул и заиграл. Ту мелодию, что пришла ему в голову при созерцании рисунка, который был нарисован ещё юной девочкой. Импровизация ему всегда давалась легко, а сейчас — особенно. Так комната наполнилась чарующей мелодией, в которой и вправду мерещились течение речной воды, пение птиц и трепетание листьев на деревьях. Всё это будто бы происходило здесь, в маленькой комнате, создавая отдельный мирок, освещённый сиянием перламутровых крыльев. В который невозможно было не окунуться, слушая эту музыку.
Девушка молчала и заворожённо слушала, пока молодой музыкант не завершил игру.
— А можно… ты ещё что-нибудь сыграешь? — неуверенно попросила она после недолгой паузы. Орехово-зелёные глаза теперь чарующе блестели на дневном свету. Парню тогда показалось, что художница тоже увидела всё то же, что и он. И от этого стало очень тепло и легко.
— Хорошо, — он хитро улыбнулся. — А ты тогда нарисуй ещё картин. Знаешь, это неплохая идея. Ты рисуешь, а я по твоим рисункам мелодии сочиняю. Эта вот вышла красивее всех предыдущих. Согласна?
Девушка молча кивнула, словно засветившись изнутри. Музыкант улыбнулся в ответ. И не столько потому, что она согласилась, сколько от того, что золотисто-багровые крылья снова сияли. И, стоило отметить, даже ярче, чем прежде.
***
— Ты точно видела, который час? — с улыбкой интересуется парень, приоткрывая дверь в комнату, откуда кое-кто не выходит уже четвёртый час подряд и спать не ложится.
— Не заходи! — тут же выкликивает художница, прикрывая своё творение. — Подарок можно видеть только с наступлением дня рождения.
— Тогда иди сюда, не то подсмотрю, — хитро заявляет музыкант, и девушка знает — не шутит. Вздыхая, она поднимается из-за стола и подходит к нему. Тот качает головой: растрёпанная, руки, как всегда, измазанные, глаза — покрасневшие. — Сейчас же ложишься спать.
Зная, что спорить бесполезно и даже чревато, художница выдыхает и, одарив парня укоризненным взглядом, направляется в ванную. А когда выходит, тут же оказывается пойманной в бережные объятия, после чего её подхватывают на руки и несут в спальню, затем укладывая на кровать. Девушка не сопротивляется. Сама кладёт голову на колени парню и довольно жмурится, когда он гладит её по волосам. С их знакомства прошло уже больше года. И теперь ей сложно представить свою жизнь без него.
— А что ты вообще хочешь? — интересуется она, зевая и прикрывая рот рукой. — Не только же мои рисунки…
— Спи, — вместо ответа говорит парень с улыбкой. И художница вскоре действительно засыпает, что не удивительно, после стольких-то часов работы. Он же продолжает сидеть и рассматривать её. Тёмно-русые пряди в лунном свете красиво сияют. Не менее ярко, чем крылья.
Не сдержавшись, парень легонько прижимает девушку к себе, осторожно касаясь губами волос.
— Просто сохрани свои крылья, — едва слышно шепчет, вдыхая родной запах и слегка жмурясь от волшебного мерцания. — Сохрани их во что бы то ни стало.
