Гот поднялся и подошел к нам.
И вот когда он посмотрел на меня своим пронзительным острым взглядом, я спросила:
– Ты сказал, что ничего не помнишь, но при этом назвал свое имя, как это понимать?!
Гот полез в карман плаща и достал оттуда маленькую фотографию с его изображением, где наверху черным маркером крупным почерком было выведено слово «Том».
Покрутив фотографию в руках, отдала ее парню и представилась:
– Меня зовут Доминика.
– Очень приятно, Доминика!
Счастливый парень вновь протянул руку для пожатия, ну и я протянула в ответ, и вместо того чтобы как полагается пожать ее, ко мне наклонились и поцеловали едва притрагиваясь к коже, касаясь кончиком холодного носа.
Я на мгновение замерла, затем отдернула, покрывшуюся мурашками руку, пряча ее за спину, и возмущенно посмотрела на Тома.
– Извините! – Он снова улыбнулся по-мальчишески. – Воспитание.
– И что вы всем руки целуете при знакомстве? – я не кокетничала, забыла, как это делается, просто задавала каверзные вопросы, авось заболтается и вспомнит что-нибудь, а может, и нет, потому как ничего не забывал. Посмотрим.
– Нет, только при первой встрече, но если попадается симпатичная девушка, вроде вас – всегда стараюсь прикоснуться.
– То есть вас можно поздравить?
– С чем? – парень нахмурил густые черные брови.
– С тем, что к вам вернулась память.
– Ааа, нет, она не вернулась. Я по привычке это сделал. Мозг, – Том постучал по голове, – не обманешь.
– Да, мозг – орган не изученный.
Я посмотрела на Ангела и погладила его по голове.
– А вот здесь я могу с вами поспорить! – воодушевленно взмахнул руками Том и наморщил свой неровный нос. – Чувствуете, горит?
Действительно горело мясо, в смысле не само, а явно подгорало в духовке. Первым ринулся Том в квартиру, я за ним, пес за нами. Закрыв дверь на ключ, прошла на кухню и удивилась – мясо, точнее ровные нарезанные куски уже лежали на большом белом блюде, сверху украшенные свежей зеленью, не горелое, а сочное с корочкой и до безумства вкусно пахнущее.
– Быстро вы! Неужели тоже привычка?
– Скорее навык! Прошу!
Мне указали на стул, отодвинули его и помогли устроиться со всеми удобствами.
Ужин вышел вкусным, но быстрым. Том пытался шутить, я пыталась улыбаться, Ангел крутился рядом, потом видимо парень понял что-то и перестал веселиться, стремясь узнать меня получше – кто такая по жизни, чем занимаюсь. Рассказывать о себе совершенно не хотелось, потому как знала, что позорно разревусь, а этого сейчас я хотела меньше всего. Зато у меня хорошо получилось перевести тему с моей жизни на Тома, и я пообещала ему помочь в поисках родственников, съездить завтра в участок и поговорить с одним знакомым детективом. Он поблагодарил и пошел мыть посуду. Я не возражала и не стремилась показать из себя хорошую хозяйку с криками: «Не смей, я сама!». Пошла в комнату, включила свет, достала из шкафа постельное белье и, разложив диван в гостиной, застелила постель для гостя.
Глава 3
Выключив компьютер, в комнате стало темно. После того как, предложив Тому помочь обработать рану – он отказался и сам проторчав в ванной полчаса, справился с ранением, показала его спальное место, а сама ушла в комнату работать. Засиделась допоздна, и если бы сейчас шла не зима, а лето, то можно было бы застать рассвет. Но сейчас именно не лето, а зима, и темно хоть глаз выколи, хорошо, что комнату свою знала отлично и могла прекрасно ориентироваться в темноте.
Вставив на ощупь в розетку маленькую белую звездочку – светильник, убрала кольт в сейф, подошла к широкой кровати, откинула одеяло и стала раздеваться. Свитер на пол, джинсы туда же, носки, бюстгальтер. Подняла все с пола, развернулась, чтобы отнести вещи и повесить на спинку стула как увидела перед собой накаченное напряженное голое тело Тома в боевой готовности.
Глядя на все это величие, меня охватила поначалу тревога, но когда я услышала знакомые хриплые нотки в моем имени, и вообще голос Тома очень был похож на голос покойного мужа, во мне проснулась жажда чего-то непонятно дикого, страстного и впервые за три года тело откликнулось на прикосновение молодого мужчины.
Его руки легли на талию, затем медленно прошлись по животу, оставляя теплоту и мурашки, а после Том опустился на колени и поцеловал кожу – нежно, чувственно, каждый миллиметр горячими, словно коленное железо губами.
– Доминика!
Одно слово и пожар внутри меня. Зарываюсь в его волосы, сжимаю их, с силой тяну так, чтобы я могла дотянуться до искушающих губ. Том не сопротивляется, охотно подставляет свое лицо, и я наклоняюсь, целую, как раньше целовала Грэга. У меня помутнение от всего происходящего, я забываю, что этого парня знаю всего пару часов и отдаюсь во власть умелых рук, поглаживающих мои бедра. Пальцы ласково бегут по коже, словно играясь с ней, и где-то там, на краю слышу умоляющий вздох, мой вздох.
Он все понимает, еще один нежный поцелуй в губы и мягко освобождает свои волосы от моего стального захвата, поочередно целует мои ладошки, и наконец, избавляет меня от черных трусиков. Перешагиваю через белье, смотрю на мужчину сверху вниз на его плотоядные жадные глаза и ощущаю легкий толчок на кровать. В этот момент взрывается маленькая звездочка, оставляя кромешную темноту в комнате. Мозг на мгновение вырывается из розового плена, только на мгновение, так как я снова ощущаю нетерпеливые губы на своем теле там внизу, где давно не было тепла и ласки. Наглый язык обследует местность, проникает внутрь и дарит наслаждение.
Я не сдерживаюсь, ведь как можно держать эмоции при себе в такой момент. Просящий продолжения стон распространяется по всей комнате, а может даже и квартире, его подхватывает прерывистый животный рык, миг – я лежу на животе, открытая доступная для него. Сейчас нет стеснения или стыда, он будет завтра, когда я очнусь от потрясающего единения наших тел. Сейчас есть я – податливая, просящая вслух продолжения, и он – сильный, разгоряченный незнакомец, качающий меня на своих волнах сласти.
Не помню, как заснула, в какой-то момент отключилась, прижавшись спиной к его груди. А вот пробуждение помню отлично: тяжелое, давящее что-то на шею и на бедра. Только потом сообразила и залилась румянцем, прямо как девочка сопливая, хотя мне уже тридцать шесть! Но с другой стороны оно и понятно, почему я сейчас была немного не в себе, и поэтому, выскользнув по-тихому из кровати и прихватив с собой одежду, отправилась в душ, затем кофе, а потом и вовсе сбежала из дому, и все это происходило под присмотром Ангела. Пес сегодня не просил гулять и не подносил мне свою миску, чтобы я положила туда еды, он все время бродил за мной и обнюхивал мои ноги. Мне даже показалась пару раз, что лохматая морда улыбается.
В общем, квартиру я покину в тишине. И так же в тишине добралась до выхода. Никого не видела, никого не слышала. Многие уехали на праздники, оттого и пусто было в холле.
А вот на улице наоборот прохожие носились с елками, новогодними подарками в красочных обертках, с упакованными и отутюженными костюмами в руках, и все бежали успеть сделать дела до наступления праздника.
Я же посмотрев на свою припаркованную машину – эконом класса, убрала ключи в карман и решила прогуляться до участка, ну или сначала побродить, а позже когда более менее будет ясно как себя вести с Томом вызвать такси и доехать до нужного места.
Осуществив свой план, но так, ни к чему не придя, добралась я в участок как раз к обеду и надеялась, что разговор с детективом Цвангелем пройдет относительно спокойно, и его не будут постоянно дергать.
Седьмой полицейский участок встретил меня запахами хвоей мандаринов и немытых тел бомжей, что сейчас были пристегнуты наручниками к батарее, а возле них стоял офицер с записной книжкой и опрашивал их, периодически повышая голос:
– В последний раз вас спрашиваю, какого цвета был джип?
– Да откуда ж мы знаем начальник?! – прокашлял в грязный кулак мужчина с сальными волосами, в шерстяной растянутой шапке с дырами.
