Глава 1

Снова праздник. Очередной грустный бессмысленный праздник без него. Снова горечь и разрывающие душу воспоминания о холодной и безжалостной зиме. Снова одиночество и боль. Снова темнота и закрытая каменная клетка в столице.

Мне никогда не забыть его нежные руки, трепетные пальцы и чувственные губы, ласкающие мое тело. Он – это все, что было у меня, моя жизнь, моя свобода, моя любовь.

Я сидела на широком подоконнике в небольшой кухоньке и листала свадебные фотографии в альбоме: вот мой муж в строгом черном костюме надевает мне на пальчик золотое кольцо, а я в белоснежном свадебном платье стою с протянутой рукой смущенная и счастливая, вот наши родители с бокалами розового шампанского поздравляют нас. А здесь в самом конце альбома мы с гостями на общем плане в ресторации «Свадебный танец», все такие довольные, радостные и с красными лицами.

Счастливый день, беззаботная насыщенная жизнь в течение пятнадцати лет с Грэгом, близкие люди рядом, любимая работа, увлекательное хобби, постоянные путешествия и домашний пес по кличке Ангел…

Все это было… раньше… до гибели супруга.

Сбежавший преступник, перед тем как покинуть полицейский участок успел выстрелить из огнестрельного оружия в несколько штатных сотрудников, в числе которых был мой муж.

Смертельное ранение в легкое. Врачи боролись до последнего, но не смогли спасти Грэга, он умер спустя пару часов. А через день наступил зимний праздник «Новый год».

Я захлопнула альбом, положила его на подоконник, взяла ручку, толстый блокнот и на триста шестьдесят четвертой странице записала «Тридцатое декабря», а рядом вывела слово «плохо».

Знакомый психолог, которого посещаю уже третий год подряд, принудительно заставил вести дневник и в него записывать свои чувства и эмоции. Даже посоветовал использовать цветные пасты. Если все плохо пиши черной ручкой, хорошо – красной или желтой. И каждый раз, приходя на прием к мозгоправу, мистер Ланисбер проверял блокнот и качал головой, видя черноту на страницах.

– Гав!

Ангел. Пушистый здоровый белый пес потерся о мою ногу и побежал к двери. Устал ждать хозяйку, вот и подает сигналы к прогулке.

Я посмотрела в окно, тринадцатый этаж. Напротив такая же высотка, точно такие же окна и режущий глаза ярко-оранжевый цвет на кирпичах. И всего одно отличие, выбивающееся из общей массы – мое стекло. На нем нет праздничных гирлянд и бумажных снежинок.

Я не справляю праздник. Грэга нет, и праздников в моей жизни больше нет.

С неба падают крупные снежинки, медленно плывут нахлобученные низкие тучи, а внизу проезжают машины и спешат на работу люди в последний день уходящего года.

Все движется, крутится, летит, и только я одна сижу и вспоминаю о прошлой жизни. Не хочется никуда идти, тем более собираться, и каждый раз изо дня в день одно и то же: ранний подъем, свадебный альбом, блокнот, Ангел, прогулка на улице, кормежка пса и взгляд в одну точку, а ближе к ночи работа – детективные романы. Я – писатель. Зарабатываю тем, что пишу, читателям нравится, а я только этим и спасаюсь: своими размышлениями и выливанием эмоций на листы компьютерной программы.

– Гав!- снова лай, только громкий. Обычно пес так не шумит и не царапает паркет перед входной дверью.

– Ну что ты, Ангел!

Вылетаю в коридор и наклоняюсь к псу, пытаясь успокоить его. Глажу по шерсти и оттаскиваю морду от двери, но собака сопротивляется и только сильнее лает. Первый раз вижу его таким возбужденным.

Мне все-таки удается протиснуться между дверью и мохнатой животинкой. Я смотрю в глазок, так никого нет.

Поворачиваюсь к псу и ему же говорю:

– Нет там никого. Сейчас соберусь, и мы пойдем гулять. Потерпи немного.

Джинсы, темные красные носки со снежинками, свитер с оленями, короткая спортивная зеленая куртка, варежки в карманах, шарф на шее и поводок в руке.

Подошла к зеркалу, которое находится напротив входной двери, смотрюсь в него: бледная худая шатенка с короткими волосами, серые усталые глаза, прячущиеся под густой челкой, тонкие губы. Пытаюсь улыбнуться, не выходит. Забыла, как это делается.

Опускаюсь на корточки и цепляю поводок на ошейник. Ангел терпеливо ждет и только хвост нервно бьется об пол.

– Идем, мое мохнатое чудовище.

Погладила пса по голове, взлохматив ему шерсть, открыла дверь и отскочила – в квартиру спиной ввалился бессознательный мужчина и упал на пол.

Ангел снова залаял и кинулся на незнакомца, а я, натянув поводок, кое-как довела собаку до ванной комнаты и заперла его там. Жестоко?! Возможно! Но так он хотя бы не будет мне мешать.

Я вернулась в коридор и посмотрела на мужчину. Молодой совсем, лет девятнадцать-двадцать примерно. И скорее всего к какой-то субкультуре относится. Длинные черные волосы, челка набок, один висок сбрит и на нем набит какой-то непонятный символ. Молодой человек одет в черный длинный кожаный плащ, высокие сапоги, серебряные кольца на пальцах. Эмо или гот, я не разбираюсь в них.

Пригляделась к его груди, вроде дышит. Наклонилась и принюхалась. Нет, не пьяный, только терпкие нотки мужских духов. Потормошила пару раз за плечо – без толку.

Вытаскиваю мобильник из заднего кармана джинсовых штанов и набираю номер скорой помощи. В трубке тишина. Смотрю на экран и вижу, что нет сети. Иду в гостиную к круглому стеклянному столу, между делом освобождаясь от куртки, звоню по-домашнему телефону и снова в трубке тишина. Наверное, связь барахлит. Все-таки завтра новый год и наверняка люди заранее созваниваются, поздравляют друг друга особенно те, что из далеких стран, потому как в новогоднюю ночь это будет сделать проблематично. Связь переполнится, и многие не смогут связаться с родными.

Я положила трубку, подошла к двери ванной комнаты и попросила Ангела прекратить выть.

– Неделю не буду кормить, если не успокоишься! – пригрозила я.

Пес, услышав мой голос, смолк и затих. Он у меня все понимает, особенно когда речь заходит о еде.

Убедившись еще раз напоследок, что Ангел не будет шуметь, я отправилась приводить мужчину в чувства. Первым делом хлопнула незнакомца по щекам – реакции никакой, затем принесла их кухни бокал с холодной водой и вылила на лицо парня. Рука с массивными кольцами дернулась, глаза открылись, посмотрели на меня и… окрасились в красный цвет. Красный.

Отшатнувшись от эмо или гота, я прижалась спиной к стене, а непонятный субъект, захлопнув дверь, быстро подскочил и навис надо мной, расположив свои руки по обеим сторонам от меня на уровне моей головы, и хрипловато произнес:

– Не бойтесь меня.

А потом медленно сполз на пол. Глаза больше не светились красным светом. Теперь на меня внимательно смотрели выразительные голубые глаза с черными длинными ресницами.

Парень отполз и привалился к стене, оставив после себя кровавые разводы.

– Вы ранены, – опустилась возле бледного незнакомца. Мне не ответили, и я решила уже бежать к соседям за помощью, как холодная рука остановила меня, схватив за запястье. Я попробовала вырвать руку, но мужчина держал крепко и тогда я сказала:- Вам нужна помощь!

Человек с трудом приоткрыл глаза и ответил:

– Не стоит, спасибо. Я у вас немного посижу, если позволите, а когда приду в норму, уйду. Не переживайте. Даже пол за собой вымою, только дайте мне сейчас стакан воды, пожалуйста.

Меня отпустили. Стакан воды был подан быстро, так же как и осушен до дна.

– Премного благодарен,– вернули стакан. – А можно еще одну просьбу, – я кивнула, – выпустите собаку.

Собаку? Ангела что ли? Он тут кровью у меня в квартире истекает, а ему собаку подавай.

– Пожалуйста, – хриплый стон.

– Может лучше врача? У меня соседи врачи. Мистер Дунит терапевт, а миссис Дунит патологоанатом.

Парень как-то зловеще улыбнулся, по крайне мере мне так показалось, а после ухмыльнулся:

– Полагаете, мне нужен патологоанатом?

– Я так не полагаю. Но они все, же врачи и могут оказать вам помощь. Сеть перегружена, и я не могу дозвониться до больницы.