Я ещё несколько минут просидела на диване, прижимая телефон к груди. Лейкоз, нефробластома… А я тут переживаю из-за разбитой машины и больших долгов. Какая глупость. Жива, здорова – значит, уже почти счастлива.

А потом я услышала, как открывается входная дверь…

***

В прихожей стояла Соня – и она выглядела именно так, как должна выглядеть барышня в первом часу ночи: весёлые блестящие глаза, взбитые кудри. И, как это обычно случается с бабулей по ночам, она была не одна, а в компании.

Я изумлённо остановилась в центре прихожей. О, нет… Ну почему?! Она же говорила, что любит оборотней! Вот и привела бы с собой парочку! Пусть скребут пол когтистыми лапами и заливают его слюной – да пожалуйста! Оборотни – это, действительно, очень и очень хорошо!

Так нет же!

Рядом с Соней стояла заплаканная молодая женщина, смуглая, черноволосая. Две кудрявые малышки с огромными, как калиброванная черешня, глазами, испуганно жались к маме и цеплялись грязными ручками за её длинную юбку. Третий ребёнок – младенец – завёрнутый в какую-то дырявую ветошь, безмятежно спал на руках матери.

– Риточка, ты не беспокойся, я завтра их куда-нибудь пристрою! – объявила бабуля. – Им негде ночевать.

Угу. А завтра сюда подтянется целый цыганский табор, и ночевать будет негде уже нам!

– Ты не думай, они не цыгане. Они беженцы.

– А, ну это всё меняет! – с облегчением вздохнула я. – Прекрасно! Откуда они бежали? Из Сирии? Прятались в трюме танкера и упорно плыли на Урал?

– А что мне было делать? – виновато улыбнулась бабуля. – Она сидела и рыдала. А ведь надвигалась ночь! Мы поехали в кризисный центр, но там уже было закрыто. Но завтра мы что-нибудь придумаем. Ты бы тоже мимо не прошла!

– Я – прошла бы!

– А вот и нет! Ты добрая девочка!

– Мне и своих проблем хватает. Я согласна, кому-то не помешает добавить экстрима в однообразные будни. Но, поверь, я себе развлечений уже и так организовала предостаточно!

Бабуля с подозрением посмотрела на меня, почувствовав неладное. Я ответила ей раздражённым взглядом. Нет, серьёзно! Почему именно сегодня, когда я попала в ДТП, а Вите едва не отфигачили почку, надо обязательно устраивать в доме эвакуационный пункт?

– Риточка! Не обижайся!

Черноглазая женщина напряжённо переводила взгляд с меня на Соню и обратно, дожидаясь вердикта суда. А тут уже ничего не поделаешь. Мы же не выставим ночью на улицу под ледяной осенний дождь мать с тремя детьми.

– Вот и славно! – бабуля поняла, что я сдалась. – Её зовут Махваш. Это единственная информация, которую мне удалось получить.

Девушка встрепенулась и потыкала себя пальцем в грудь.

– Да, ты Махваш, мы в курсе, – кивнула бабуля. – Запомнить такое, прямо-таки скажем, нерусское имя сложновато. Но я использовала приёмы мнемотехники, – Соня подняла вверх наманикюренный пальчик, призывая заострить внимание на её словах. – Мах – это типа Махабхарата, древнеиндийский эпос. Ваш – по-французски «корова». Соединяем… и вуаля! Получаем имя нашей гостьи – Махваш! Мах – Махабхарата, Ваш – корова! Мах-ваш! Здорово я придумала?

– Гениально, – мрачно выдавила я. – Ты уже и французский выучила?

– А что там учить, да боже ж ты мой! Там половина слов итальянских. Так… А девчонок зовут… э-э… ну, не важно. Сначала мы этот женский батальон продезинфицируем. Внимание, мелюзга, организованно проходим в ванную. Махваш, ты тоже. И раздеваемся. Пошевеливаемся, глазками красивыми не хлопаем! Все устали, все хотят спать. Махваш, одежду выкидываем. Вши и клопы – это, конечно, пикантно и добавляет изюминку в существование. Но это не наш стиль.

– Она тебя поняла, – усмехнулась я, источая яд. – Правильно, зачем разводить клопов? Одежду мы выкинем, а для Махваш мы подберём что-то элегантное и стильное из нашего гардероба. Ей, кстати, очень подойдёт тот зелёный костюмчик, который ты привезла из Милана!

– Нет, ну в крайности-то кидаться тоже не стоит! – испугалась бабуля. – Зелёный костюмчик, вот ещё! Придумала! Ты лучше иди-ка приготовь ужин. У нас есть хлеб и докторская. Сделай всем бутерброды и чай.

Чудесно! После всех ужасов сегодняшнего дня я ещё должна готовить царский ужин на пять персон. Младенца я не посчитала, он, наверное, на грудном вскармливании. Слава богу, одним ртом меньше.

Ну, бабуля! Выкинула фортель! Она в своём репертуаре!

Вздохнув, я поплелась на кухню. Куда деваться? А вдруг все эти новые заботы посланы мне во спасение? Чтобы я сильно не убивалась из-за разбитой машины, долговой ямы, разлуки с Виктором? Сейчас вот накормлю бутербродами беженцев, потом будем устраивать их на ночь – а личные страдания пока отошли на второй план.

***

Только в два часа ночи я смогла рассказать защитнице бездомных о своих приключениях.

– Разбила «тойоту»? – расстроилась бабуля. – Ох! Что же ты молчишь? И не рассказала!

– Когда? У нас ведь тут пункт приёма беженцев!

– А сама-то как? Не ушиблась? Головой не ударилась?

– Да ничего.

– Бедная моя девочка… Зато теперь мы сможем выпивать даже днём! А то постоянно – я за рулём, я за рулём! Надоело уже! Да здравствует свобода! Ура! Вот прямо сейчас и налью по рюмочке. Да и работку ты нашла офигенную. Умница, не растерялась. А с долгами как-нибудь разберёмся.

– А у Вити откачали весь костный мозг. Он оказался идеальным донором для немецкого мальчика, – грустно заметила я.

– Да ты что?! Ах! Какой же Витюша молодец! Он мой герой. Русские солдаты тоже немецких детей спасали в Великую Отечественную. Вот и Витя… Но ты ему всё же намекни… Костный мозг – ладно, это дело наживное. Но вот яйцами – там, в своей Швейцарии – пусть сильно не разбрасывается! Новые не вырастут!

Наши черноглазые гости спали в гостиной, налопавшись бутербродов с колбасой. Вся массовка прекрасно уместилась на разложенном диване – дети были маленькие. Грязную одежду я собрала в пакеты и сразу же отнесла на помойку. Для девочек бабуля вытащила откуда-то с антресолей тугой узел с моими детскими вещами. Я удивлённо рассматривала платья с ромашками и полосатые водолазки и не могла поверить, что когда-то была такой крошкой…

Уже в кровати я вспомнила, что за впечатлениями бурного вечера забыла о главном – посмотреть, куда же устроилась на работу…

Ладно, поищем… Итак, холдинг «Бэст»…

Что?! Это шутка?!

И как я буду это рекламировать?

Проработав неделю в холдинге «Бэст», я поняла две вещи.

Первое: меня любит работа. Второе: меня любят мужчины.

В принципе, я и так это знала и не видела ничего плохого в подобном положении вещей. Но всё хорошо в меру! Да, пусть любят. Но не до такой же степени!

Я догадывалась, что на новом месте будет трудно. Однако действительность превзошла все мои ожидания.

Холдинг «Бэст» объединял группу предприятий, поставляющих на рынок современную противопожарную технику. Очень быстро выяснилось, что мои познания в сфере, связанной с комбинированными пожарными насосами и вакуумными системам водозаполнения весьма ограничены. Трудно было найти девушку, более далёкую от чарующего мира стационарных лафетных стволов и пеногенераторов, чем я. И, очевидно, моя тупость зашкаливала, потому что я совершенно не разбиралась в конструктивных особенностях напорных и всасывающих муфтовых головок.

Просто удивительно! Да как же можно быть такой глупой?

Конечно, я испытала шок, выяснив с каким исходным материалом придётся работать в качестве пиарщика. Но постепенно пришла в себя. Ладно, потихоньку разберёмся. Всё же зарплата очень привлекательная, и кабинет мне выделили отличный, и директор – приятный мужик.

Но едва я смирилась с мыслью, что моё воображение отныне обречено крутиться вокруг пожарных гидрантов, меня столкнули ещё глубже!

Выяснилось, что я устроилась вовсе не на должность пиарщика! Услуги пиар-специалиста холдингу особо и не требовались. Вот почему я не видела названия компании, когда пролистывала вакансии в разделе рекламы: их объявления там просто не было.