командованием некоего Юкра-Уальпы готовилась дать отпор. Китонские

дозоры пытались не допустить, чтобы слухи об этих приготовлениях достигли

Тупак Уальпы. Писарро решил позаботиться о том, чтобы Чалкучима не сбежал

и не встал во главе сопротивления, и заковал его в цепи. Наконец-то по крайней

мере часть народа Перу попыталась противостоять вторжению. Как простодушно

объяснил секретарь Писарро, ‘причина, по которой эти индейцы восстали и

добивались войны с христианами, состояла в том, что они увидели, как испанцы

завоевывают их землю, а они сами хотели ею править’.*(77)

(Испания, Толедо. 20 июля 1529 года)

Франсиско Писарро был доволен. Два года назад он открыл в Новом Свете неизвестную - но, предположительно, сказочно богатую страну. Взять хоть портовый город, где он был, - золота, правда, там было не так много - в основном, лишь во дворце губернатора, но вот серебра было предостаточно. К тому же, захваченный им в плен торговец из тех земель (который, к большому удивлению всех испанцев, оказался не купцом, а чиновником) рассказывал, что в столице их государства, называемого Тауантинсуйу - ‘Страной Четырех Сторон Света’, золота очень много - по слухам, даже главный храм местных жрецов был целиком изготовлен из золота. Впрочем, в последнее Писарро все ж не верил, считая это местной легендой. Но что золота у ‘инков’ достаточно много - это он вполне допускал.

А вот железа, насколько он узнал от торговцев, ‘инки’ не знали. Однако, в отличие от недавно завоеванных Кортесом ацтеков, пользовались бронзой. Из бронзы было и оружие их армии - насчитывавшей, по словам того же торговца, до полумиллиона человек.

И хоть Писарро пока еще не определился, что делать дальше, по прибытию в Испанию он встретился с Кортесом, расспросив его про завоевание империи ацтеков и посоветовавшись на счет ого, как нужно вести себя с туземцами. Как сказал на этот счет Кортес, индейцы очень почитают своих правителей - и если удастся взять в плен их короля, то можно будет считать себя в полной безопасности. К тому же, несмотря на все свои ярость и бесстрашие, вооружены индейцы плохо и воевать практически не умеют. А особенно боятся лошадей и выстрелов из пушек… Так что если получится собрать отряд в тысячу-две головорезов, то перед такой силой наверняка не устоит ни одна индейская ‘империя’.

И вот вчера во время аудиенции король заключил с ним договор, согласно которому назначал губернатором и генерал-капитаном с жалованьем в 725 тысяч мараведи в год, а также давал титул пожизненного наместника Перу. Теперь, если ему будет сопутствовать удача, Писарро имел право приступить к завоеванию государства инков. Впрочем, он пока еще не был уверен, что действительно станет это делать сейчас. Пока о новом государстве было известно слишком мало - и осторожность подсказывала, что сначала нужно собрать побольше информации. А вот как станет понятно, чего ждать от инков - тогда можно и начинать завоевание…

***

(Юкатан, Чектамаль. Сентябрь 1529 года)

После уход инков чектамальцы начали переговоры с Экабом. Продолжать войну они больше не могли - армия потеряла больше половины своей численности, растратила весь порох (хотя эта потеря частично была возмещена захваченным в испанской крепости) и нуждалась в отдыхе. Это понимали и в Экабе - будь у чектамальцев силы, они б не остановились пока не взяли столицу. Вот только сил для того чтобы разгромить вражескую армию и отбить захваченных земель не имели.

Так что в ходе переговоров, откровенно блефуя, обе стороны тщательно скрывали свою слабость - и выставляли напоказ ее силу. Ну откуда, например, экабцам знать, что запасов пороха у чектамальцев на 2-3 выстрела - причем, как показали первые же испытания, качество его было несравненно ниже того, что давали инки? Или откуда чектамальцам знать, что в ближайшее время не могут приплыть ‘испанские союзники’ экабцев? Особенно с учетом заявлений пленных? Потому торговались, что называется, от души. Грозя всеми карами небесными и земными в случае, если противоположная сторона не пожелает немедленно согласиться на предложенные условия.

Но в конце концов сошлись к ‘взаимовыгодному’ варианту. По нему чектамальцы получали Тулум с ближайшими окрестностями, чаканпутмцы - Коба с окрестностями. Остальные территории - в том числе, Шаманху и недавно захваченную и разрушенную испанскую Саламанку - возвращали Экабу. Впрочем, заключенным миром были недовольны все стороны, считая его условия откровенным грабежом и мечтая о реванше. Для Экаба это стало потерей двух крупных городов - в том числе, важного торгового центра. Но чтобы вернуть их нужно было суметь разгромить вражескую армию и отбить захваченные города. Для Чектамаля и Чакан Путума - сдачей захваченных территорий, которые те уже считали практически своими. Но, увы, чтобы сделать их реально такими нужно было взять разгромить и захватить Экаб - для чего союзникам не хватало сил. Так что, по сути, это был не мир, а перемирье на 2-3 года.

Однако Гонсало Герреро это полностью устраивало. И, будучи назначен наместником Тулума, он сразу начал готовиться к дальнейшему противостоянию с испанцами. Опустошенный при захвате город был заселен населением, согнанным с захваченных земель - уходя, чектамальцы забрали с собой всех местных жителей. Строились новые мастерские, создавались мастерские - в которых, в том числе, работали и рабы-испанцы, которых посчитали ценными специалистами. Через торговцев закупались рабы-мастера нужных специальностей - в особенности, кузнецы. Налаживалась добыча болотной руды в местных болотах и пережигание на уголь дерева, создавались селитряницы - нужно было начать самим делать порох… Гонсало Герреро прекрасно понимал, что его бывшие соотечественники так просто не отступятся и придут снова… Тем более, что вскоре после заключения мира они появились у Шаманхи - но, увидев разгромленную Саломанку и разузнав про произошедшее, решили вернуться. Надолго ли? Инкские посланцы утверждали, что года через два конкистадоры вернутся - и тогда никому мало не покажется… В этот раз они подготовятся лучше. Впрочем, примерно того же мнения придерживался и сам Герреро. Как ‘Ночь печали’ не остановила Кортеса, так же и уничтожение Саломанки не остановит Монтехо. Остановить его может лишь армия, способная уничтожить любых незваных гостей…

***

(Тауантинсуйу, Куско. Август - декабрь 1529 года)

Путь в Куско оказался быстрее, чем пройденный до того путь на север. Воевать теперь уже не приходилось - хотя решить несколько проблем все же требовалось. Как выяснилось в ходе допроса бывшего начальника разведки северян - а пел он просто как соловей, пытаясь выслужиться передо мной и заслужить прощения - положение дел в стране было далеко не столь безоблачным, как то казалось не только мне, но даже и Уаскару и его приближенным. Как оказалось, известные уже мне предположительные заговорщики - Уанка Ауки, Чиримаса и некоторые другие были лишь малой частицей общей картины. На деле ж в заговор входило намного большее число лиц. Кураки племен центра и севера страны - особенно бывшего Чимора - желающие вернуть себе былую власть и привилегии оказались вовлечены в заговор едва ли не в большинстве. Знать ‘Нижнего’ Куско, обиженная на то, что власть ушла к ‘Верхнему’ клану, и желающая вернуть себе власть. Впрочем, я сильно сомневался, что даже в случае победы Атауальпы или Руминьяви они смогли бы этого добиться - зачем китонской знати с кем-то делиться властью? Жрецы провинциальных богов, недовольных верховенством культа Солнца, в результате которого они оказались оттеснены на второстепенные роли.