Москва.

Оранжевый диск солнца едва показался над горизонтом. Начиналось утро нового дня. Город только просыпался.

В одном из спальных районов мегаполиса на крыше высотного здания стояли двое. Их лица были обращены в сторону восходящего солнца. Одеты они были в золотисто-желтые просторные одежды. Странного вида головные уборы, напоминавшие полумесяцы, переливались всеми цветами радуги, отражая первые лучи утреннего солнца. Застывшие, словно каменные, лица выражали блаженство и умиротворенность.

– Сквозь приоткрытую дверь не всегда можно увидеть то, что ожидаешь, – нарушил молчание первый.

– Мне не важны последствия. Я просто хочу развлечься, – ответил второй.

– Пусть будет так… Главное, чтобы об этом не узнали хранители.

– Меня это тоже не волнует. Когда-то это все равно произойдет… Так почему бы этому не случиться сейчас?

Хитрая улыбка показалась на лице второго, и он начал медленно растворяться в воздухе. Следом за ним начал растворяться и его спутник.

Едва их очертания полностью исчезли из вида, сильный порыв ветра пронесся над тем местом, где они находились, согнув металлические прутья на ограждении крыши.

Внизу крошечными букашками появлялись первые прохожие.

Начинался новый день.

Дочь Савельевых исчезла при очень странных обстоятельствах. Вечером она пришла с работы, поужинала, зашла в свою комнату и больше ее никто не видел.

Следователь Прохоров даже не успел доехать до своего участка, когда ему позвонили на мобильный. Звонил его помощник Максим Ванин.

– Доброе утро, Андрей Николаевич.

– Доброе. Хотя такой ранний звонок ничего доброго не обещает. Что хотел?

– Да тут такое дело…

Ванин в двух словах обрисовал ситуацию с пропажей Савельевой, продиктовал адрес места происшествия и передал распоряжение начальства, чтобы Прохоров ехал туда лично и немедленно.

– А что за срочность такая и почему я, – удивленно спросил следователь.

– Да Савельев этот каким-то боком нашему боссу. Ну и, вы же у нас самый лучший, – не без иронии сказал Ванин последнюю фразу.

– Да пошел ты, – огрызнулся Прохоров и отключил телефон.

– Каким-то боком, – повторил он слова помощника и, улыбаясь самому себе в зеркало заднего вида, спросил, – и каким же?

Его «БМВ» направилась по указанному адресу.

Входную дверь открыли сразу же, едва Андрей нажал на кнопку звонка.

– Майор Прохоров, – представился следователь и показал свое удостоверение.

– Здравствуйте. Вы от Кости? – мужчина лет шестидесяти протянул ему руку и предложил войти.

– Ну да, от Кости, – ответил Андрей и сам себя поправил, – от Константина Евгеньевича.

Из комнаты вышла женщина и направилась к ним. Заплаканные глаза, поникший вид.

– Доброе утро, – сказала она еле слышно.

– Доброе, – так же тихо поздоровался Прохоров, – мне общую картину только что рассказали. Давайте теперь в деталях и поподробнее.

Мать Савельевой первой начала что-то рассказывать, но эмоции от случившегося сразу взяли верх и она расплакалась. Отец пытался ее успокоить, но безрезультатно.

– Вы пока пройдите в комнату Ирины, – мужчина показал, куда нужно пройти, – я сейчас. Извините.

– Понимаю, – Прохоров попытался выразить на своем лице сочувствие и пошел в указанную комнату.

Кровать, письменный стол со стулом с одной стороны. Платяной шкаф и два больших шкафа, на которых от нижних до верхних полок аккуратно были расставлены множество книг – с другой. Так выглядела комната Ирины.

– Хм, целая библиотека, – сказал про себя Андрей и принялся читать названия книг на корешках.

Астрономия, психология, философия, история, эзотерика, мифология… Книги были расставлены по тематикам, каждая на своей полке. Прохоров не успел до конца разглядеть всю библиотеку, так как в комнату зашел отец пропавшей.

– Я так понимаю интересы у вашей дочери самые разнообразные, – поинтересовался следователь.

– Да, она всегда увлекается чем-то новым, – сухо ответил мужчина, – в последнее время увлеклась графикой. Вот что было у нее на столе сегодня утром.

Прохоров взял из рук отца лист бумаги А4 формата. Рисунок был выполнен простым карандашом. Но сама графика была очень необычной. Андрей начал пристально всматриваться в узоры. В какой-то момент ему показалось, что они словно перемещаются по каким-то странным траекториям. И сразу же он почувствовал, что теряет равновесие.

– Что с вами, – голос отца Ирины заставил Прохорова оторваться от рисунка.

Перед глазами все еще плыли узоры. Но он уже не стоял, а сидел на кровати. Отец Ирины с перепуганными глазами пристально смотрел на него и все время повторял.

– С вами все в порядке? Вы нормально себя чувствуете?

Андрей постепенно пришел в себя.

– Это еще что было, – раздраженно спросил он, но даже собственный голос в этот момент показался ему каким-то чужим.

Прохоров вышел из подъезда и закурил. То, что рассказал ему отец пропавшей, не укладывалось в голове и было похоже скорее на розыгрыш. Но на роль клоунов родители Ирины никак не подходили. Еще этот рисунок… Андрей держал его в руках и вглядываться в него снова ему почему-то не хотелось.

– Мистика какая-то, – сказал он вполголоса, залезая в свою машину.

Прохоров еще не успел закрыть дверь, как кто-то подошел и, наклонившись, спросил.

– Я извиняюсь, огоньку не найдется.

Андрей достал зажигалку и дал просившему. Этот кто-то прикурил сигарету.

– Спасибо.

Последнее, что запомнил Прохоров – рука в дверном проеме, зажигалка, но скорее не его, а может быть и не зажигалка. Затем яркая вспышка.

Испания. Мадрид. Аэропорт. Утро того же дня.

Рейс на Москву задерживали по каким-то техническим причинам.

Ирэн нервничала и постоянно смотрела на табло, на котором отображалась информация о вылетающих рейсах. Карлос стоял рядом и нервничал не меньше супруги. Да и как тут оставаться спокойным. Ночью Ирэн приснился какой-то странный сон, все утро она пыталась дозвониться до родителей, но безрезультатно. В итоге она заявила, что ей надо срочно лететь в Москву. Все дальнейшие попытки дозвониться оказывались такими же безуспешными.

– Я хочу полететь вместе с тобой, – настаивал Карлос.

Ирэн мягко отговаривала его.

– Нет, Карлуша, ты останешься с детьми.

– Но с ними может побыть некоторое время моя мама.

– Нет, нет и нет, – улыбалась она и ласково гладила его по щеке, – лучше тебя с этими сорванцами не справится никто. А уж тем более твоя мама. Да и мне так будет спокойнее.

Карлос только вздыхал и беспомощно разводил руками.

Наконец объявили о начале регистрации задерживающегося рейса на Москву.

Ирэн прошла регистрацию, какое-то время они с Карлосом еще постояли, поговорили о детях, посмеялись, а затем она ушла в накопитель. Они еще долго говорили по мобильной связи, пока Ирэн не поднялась на борт самолета.

– Я очень тебя люблю, – сказала Ирэн.

– Я тебя люблю еще больше и буду по тебе скучать, – ответил Карлос.

– Смотри за детьми. Я через пару дней вернусь.

– Окей. Ждем тебя.

Самолет пошел на взлет и через несколько часов успешно приземлился в Домодедово. Среди прибывших Ирэн не оказалось.

Карлос звонил ей целый день, но так и не смог дозвониться ни до супруги, ни до ее родителей. Уже ближе к вечеру окончательно вымотанный он поехал в полицию.

Москва.

Прохоров очнулся от того, что кто-то тормошил его за руку. Это был отец Ирины. Когда следователь ушел, Савельев вышел на балкон и видел, как Андрей стоял возле подъезда, закурил, как садился в машину, потом непонятно откуда появился молодой человек, попросил видимо зажигалку, отдал, затем обошел машину, сел на переднее сидение с пассажирской стороны, секунд через десять вышел и спокойно удалился. Сначала Савельев думал, что это знакомый Андрея. Но машина не уезжала. Какое-то внутреннее чувство подсказывало ему, что-то здесь не так и он спустился вниз. Когда он открыл водительскую дверь «БМВ», Прохоров мирно похрапывал, закинув голову на подголовник.