заявить о пропаже отца. Сначала я думала, что он может быть у какой-нибудь своей подружки, но

несколько дней спустя, когда он не вернулся домой, я стала больше беспокоиться, но никому не

говорила.

Потом я испугалась, что слишком долго ждала и не сообщала его пропаже. Боялась, что меня вновь

заберут и передадут в какую-нибудь приёмную семью, поэтому и продолжала молчать, притворяясь, что у

нас всё в порядке, только папа не появляется нигде, потому что у него постельный режим из-за его

больного колена.

Теперь же когда чеки перестали приходить, я потеряла всё. Дом был изъят банком за неуплату на

прошлой неделе. Но я всё ещё пробираюсь и сплю в своей комнате, выживая как могу без воды и тепла, но мне больше некуда идти. Мне срочно нужно найти работу и быстро. Может быть, где-нибудь я смогу

работать и жить в подсобке.

По крайней мере, теперь, когда мне исполнилось 18, мне не нужно беспокоиться о том, что меня

определят в какую-нибудь семью или детский дом. Я просто хочу окончить школу и, получив аттестат о

среднем образовании, возможно, найти достойную работу, когда я уеду из этого города.

Я пошевелила пальцами ног, пытаясь почувствовать их. Чёрт я почти их не чувствую. Мне надо

быстрее добраться до школы иначе я просто до смерти замерзну по дороге.

Ускорив шаг, несколько минут спустя, я наконец-то добралась до школы. Глубоко вздохнув, я

открыла дверь, и теплый воздух окутал меня. Не смотря по сторонам, стараясь быть незаметной и

игнорируя смех и подколы в мою сторону, я быстро прошла к своему шкафчику.

— Что, Кошка, проглотила свой язык? — слышу я, как хихикает Дженни, довольная тем, что

придумала для меня такое прозвище.

— Не слушай их, — говорит Рен, прислонившись к моему шкафчику. Я удивлённо смотрю на него, пока снимаю куртку и вешаю её в свой шкафчик. Чего он хочет от меня? Он никогда со мной раньше не

разговаривал и не смеялся надо мной. Честно говоря, я думала, что он даже не знает о моём

существовании. — Дженни такая стерва, — продолжает он достаточно громко, чтобы услышали все. От

его слов у меня перехватило дыхание.

— Пошёл ты, Рен,— кричит на него Дженни. Напряжение нарастает у меня в животе. Я не хочу

быть частью того что происходит. Я продолжаю смотреть на Рена и он, улыбаясь, подходит ко мне, возвышаясь надо мной и сканируя меня своими тёмными глазами.

Каждая девчонка в школе влюблена в Рена, и мне интересно, почему он вдруг обратил внимание на

меня. От этого мне становится неловко и я, быстро закрыв шкафчик, поднимаю рюкзак с пола и ничего

ему не отвечая, бегу к своему классу.

Он бежит вслед за мной. Я вспоминаю, что у нас с ним занятия вместе, поэтому смысла бежать нет.

Я перехожу на быстрый шаг, но Рен догнав меня, старается идти рядом со мной нога в ногу.

— Не хочешь поздороваться? — спрашивает он. Я бросаю на него взгляд. — Я знаю, что ты можешь

говорить. Слышал, как ты говоришь с учителями.

Я застенчиво улыбаюсь ему, не потому что так хочу, а в надежде, что он оставит меня в покое, и я

снова могу стать невидимой.

Я проскальзываю в класс и направляюсь к своему обычному месту за последний стол в комнате. Рен

идет вслед за мной, но Бен, как 0и всегда, уже сидит рядом со мной. Он такой же тихий, как и я. Я сажусь

рядом с Беном, Рен смотрит на него, словно приказывая ему уйти, но Бен игнорирует его и остаётся на

месте. Чтобы не рассмеяться я прикусываю внутреннюю часть щеки. Чёрт мне надо как то объяснить

Рену, что он самоуверенный придурок и мне не нравится то, что он пытается подобраться ко мне.

Вздохнув, я вытаскиваю книгу и очки из рюкзака. Надев очки, я зарываюсь лицом в книгу, пытаясь

отрешиться от всего до начала занятий. Я напоминаю себе, что у меня осталось всего несколько месяцев

до окончания старшей школы и мне больше не придется иметь дело ни с Дженни, ни с Реном, ни с кем-

либо другим.

Если конечно я смогу продержаться так долго.

Глава 3 

Коул 

Я подъезжаю к старому дому, который явно давно видел лучшие времена. Снаружи чисто, но дом

нуждается в ремонте. Я вижу припаркованный на подъездной дорожке черный Мерседес и в нём Эрику из

банка. Я припарковываюсь позади неё и выхожу из патрульной машины. Она тоже выскакивает из своей

машины.

— Коул, — мурлычет она, и я борюсь с собой, чтобы не закатить глаза. Эта женская черта досталась

мне от мамы.

— Мисс Стил, — киваю я ей и закрываю дверь машины.

— Я надеялась, что именно ты и приедешь, — продолжает она и идёт ко мне, цокая каблуками по

бетонной дорожке.

Я посмотрел на её сапоги с высокими каблуками, думая, что они не совсем практичны в такую

погоду. Надвигается снежная буря, и на дорогах уже образовался тонкий слой льда.

— В чем проблема? — спрашиваю я, желая перейти прямо к делу. На улице чертовски холодно, и у

меня на столе скопилась куча бумажной работы, до которой мне нужно добраться. Кроме того, эта ночь

может стать долгой, если буря разразится раньше, и люди не будут держаться подальше от дорог.

— Кто-то продолжает вламываться в дом, — подойдя ко мне, сообщает она и показывает рукой на

заднюю дверь дома. Я киваю и иду к двери. Эрика идёт следом за мной.

— Подожди здесь. Они всё ещё могут быть сейчас внутри, — говорю я ей.

— Я не думаю, что взломщик действительно сделал что-то, кроме как взломал замок, —

останавливается она.

— Так ты заходила внутрь? — спрашиваю я, но Эрика молчит. Я же просто качаю головой и,

толкнув заднюю дверь, вхожу в дом. Я держу руку на пистолете, когда делаю обход по дому.

Большинство комнат в плачевном состоянии. Дыры в стенах и старая полуразрушенная мебель, но вот

кухня безупречно чистая. Чище, чем должна быть, учитывая, что дом лишился хозяина.

Я иду по коридору, распахивая двери. Комнаты все выглядят одинаково, но когда я добираюсь до

последней двери и открываю её, то на мгновение замираю.

Комната безупречно чистая, и совершенно ясно, что это комната девушки. Стены выкрашены в

светло-фиолетовый цвет, а кровать застелена цветочным одеялом. Я открываю ящики и вижу, что вся

одежда убрана, сложена на своих местах. Так же в комнате нигде нет ни пылинки. Здесь явно кто-то

живет. Это совершенно очевидно. Я сжимаю руки в кулаки, когда мысль о том, что молодая девушка, вынуждена жить здесь без воды и тепла обрушивается на меня.

Записка о краже хлеба и арахисового масла мысленно всплывает у меня в голове, и я, выйдя из

комнаты, иду на кухню. На кухне я открываю холодильник. Свет в нём не включается – электричество в

доме явно тоже отключено, но я все равно вижу внутри буханку хлеба и банку арахисового масла.

Выругавшись, я хлопаю дверью холодильника.

— Мы собираемся сегодня заколотить досками окна и двери в доме. Никто не сможет попасть

внутрь, — раздаётся голос Эрики из-за моей спины.

Мое сердце «подпрыгивает» в груди. Чёрт, кто бы ни был тот, кто проникал в дом, сегодня он не

сможет это сделать. А значит, может остаться на улице в такую непогоду. Что же мне делать? Я не могу

запретить банку запереть свою собственность. А это значит, что мне срочно нужно узнать, кто здесь жил.

Если это какая-то молодая девушка, то она может попасть в снежную ловушку на улице сегодня ночью и

замёрзнуть до смерти.

— Кого вы лишили права выкупа на дом? — спрашиваю я Эрику, желая получить как можно

больше информации.

— Файл у меня в машине. Может быть, мы могли бы пойти на обед, ну а после… — Эрика

замолкает и протягивает руку, чтобы коснуться моей груди. Я отступаю назад.

Она призывно облизывает губы и делает ещё один шаг ко мне, прежде чем упасть передо мной на