- Ок, все круто, - говорит Джош. - Как будешь готова - начинай. Запись пошла.

Я пристально наблюдаю за Хейли: она так глубоко дышит, что даже видно как поднимаются и опускаются ее плечи. Она осторожно сжимает гитару, выпрямляет спину и начинает играть.

Но буквально на второй ноте она запинается.

- Подождите. Извините, - выдавливает Хейли, опустив плечи. - Можно еще раз?

На этот раз я нажимаю кнопку для переговоров.

- Все хорошо, Хейли. Мошешь начинать заново столько раз, сколько тебе понадобится. Не торопись. Соберись.

Она делает еще несколько неудачных попыток, пытается успокоить дыхание, в конце концов, у нее это почти получается, и она начинает петь.

Хейли пропевает первые несколько слов. Затем снова замирает и смотрит на нас виноватым взглядом:

- Извините. Я начну заново, - говорит она.

- Она первый раз в студии? - спрашивает меня Джош, наблюдая за ней.

- Второй, - говорю я, когда она опять прерывает очередную попытку. - В первый раз она просто сбежала.

На одиннадцатой попытке Хейли удается дойди почти до середины, но она вновь делает ошибку и сразу прекращает, опустив свою голову.

- Все хорошо, Хейли, - говорит Джош. - Иди сюда.

- Мне действительно очень жаль, - говорит Хейли, входя к нам. - Я не пойму почему…

- Все в порядке, - говорю я, пытаясь улыбнуться, чтобы добавить ей уверенности. -У нас полно времени.

Джош встает.

- Пятнадцатиминутный перерыв, ок? Попробуем привести мысли в порядок, - он вытаскивает косяк из кармана рубашки. - Пойду немного расслаблюсь. Хейли?

Хейли кивает кудрями.

- Нет, спасибо. Я пас.

Джош кивает на меня - но я всегда был чист - и он уходит в одиночестве. Я вращаюсь на кресле и смотрю на Хейли. Она идет к дивану и падает на него как на спасательную шлюпку.

- Господи. Я не могу поверить, что это происходит, - говорит она, растирая колени. - Мой единственный шанс…

- Эй, - поддерживаю я ее, встаю с кресла и сажусь рядом с ней. - Попробуй расслабиться.

- Я пытаюсь. Но не получается. И от этого я еще больше нервничаю.

- Ты вся дрожишь, - говорю я, накрывая ее руку, барабанящую по коленке, своей ладонью.

- Ты еще не знаешь, что творится в моем желудке, - отвечает она, продолжая барабанить другой рукой. - Мне нужно выпить. Или хотя бы понюхать, что Джош курит. Или…

Она поворачивается ко мне, и начинает рассматривать меня, будто во мне противоядие от ее нервов. Может быть так и есть. Никто не знает лучше меня, как секс исцеляет нервы. Она встряхивает головой и смотрит в пол, боясь посмотреть мне в глаза.

Я беру ее за подбородок и поворачиваю к себе.

- Ты слишком много думаешь. Не думай.

Ее щечки запылали, и она снова поспешила опустить глаза. Я откидываю ее волосы и, лаская пальцем шею, начинаю медленно приближаться к ней. Ее дрожащие губы ответили на мой поцелуй, мягко прижимаясь ко мне. Наше дыхание становится единым, когда мы начинаем ласкать друг друга губами. Я проникаю языком в ее полуоткрытый ротик и начинаю с жадностью целовать, желая вытряхнуть из нее все мысли. Она прижимает свою ладонь к моей груди, проводя по моим напряженным мышцам, затем слегка отталкивает меня:

- Брандо… - шепчет она припухшими влажными губками, не открывая глаз. - Я поняла, что мне нужно…

- Скажи мне, - прошу я ее.

- Мне нужен … - она открывает глаза, и я уже знаю, что она скажет. - Ты.

Мне стоило огромных усилий, чтобы не наброситься на нее. Каждый мускул моего тела хочет сорвать с нее одежду. Я хочу увидеть выражение ее глаз, чтобы знать, что и она хочет этого - и даже больше, чем я. Часы, проведенные у сладких бутонов ее губ, у ее груди, скрытой одеждой, у ее стройных бедер, часы, нагнетающие мою похоть и преследующие одну только цель, вырастили во мне огромное и дикое желание. И теперь, когда клетка распахнута, я теряю весь запас той силы, которая всегда сдерживала меня. Но я не должен торопиться - это ведь для нее.

- Я знаю, как сделать, чтобы ты запела, Хейли, - рычу я, тяжело дыша. Моя рука скользит по бедрам, медленно подбираясь к местечку между ее ног. - Я могу заставить тебя петь лучше, чем ты когда-либо пела.

За считанные секунды я расстегиваю ее джинсы. Своими теплыми сильными пальцами я начинаю дразнить ее через трусики. Она запрокидывает голову, закрыв глаза, начиная задыхаться от моих прикосновений.

- Постой! - вдруг выкрикивает она, схватив меня за запястье. - Я не понимаю, что происходит между нами, Брандо. Это ради меня? Или это ради музыки?

Я становлюсь перед ней на колени и начинаю медленно стягивать с нее джинсы.

- Музыки, - говорю я, целуя ее влажную киску через мягкую ткань ее трусиков. -Все ради музыки.

Она постанывает, придерживая меня за затылок, когда я провожу языком по ее бедрам, мягко щекотя ее бледную чувственную кожу своей небритой щекой.

Я рывком стягиваю с нее трусики и, придерживая за талию, не даю ей двигаться, проводя языком по ее нежной киске. Ее запах делает меня диким, пробуждая во мне животное. Но я не позволяю себе становиться ревущим зверем с клыками - я должен все сделать медленно, чтобы изучить, что именно доставляет ей удовольствие.

Мой язык медленно скользит по ее губкам к клитору, я обхватываю его губами и начинаю слегка посасывать, прислушиваясь к ее стонам, вздохам, которые служат мне сигналом. Ее киска для меня как новый инструмент, с помощью которого я извлекаю красивую мелодию. Я прикасаюсь рукой к ее груди, сжимаю ее, чувствуя ее набухший сосок. Она хватает мою руку и сильнее прижимает ее к себе, расцарапывая мою руку ногтями гитаристки.

Ее стоны становятся все глубже, запах горячее, когда я проникаю своим языком в нее, мышцы бедер напрягаются и начинают двигаться в такт со мной. Я сдерживаюсь, давая ей немного меньше, чем она хочет, держа ее на грани, и нагнетая еще больше желания.

- О, черт… - произносит она, задыхаясь. Это единственное слово, которое ей удалось произнести. Она судорожно сжимает мои волосы, и я решаю, что время пришло. Я проникаю двумя пальцами между ее влажными губками, двумя пальцами, которые даже длиннее и тверже, чем члены некоторых мужиков, двумя пальцами, которые всегда находят нужное местечко.

Надавливаю на него, и Хейли начинает сжиматься и пульсировать вокруг моих пальцев, подобно целому оркестру, который вот-вот начнет исполнять кульминационную часть. А ее глубокие стоны, словно песня, которая дошла до самого высокого крещендо. Хейли откидывает голову и с последним глубоким вдохом выдавливает “Дааа….” Она произносит это слово пока оно не начнет затухать. Я сделал все.

Я поднимаюсь и придерживаю ее, пока она пытается восстановить свое дыхание. Она смотрит на меня своей знакомой улыбкой, я облизываю свои губы с ее вкусом и поправляю свою рубашку.

Наша атмосфера разрушается звуком открывающейся двери. Хейли быстро натягивает свои трусики и джинсы, приводит в порядок свои волосы, смотрясь в отражение перегородок.

- Вот, что я придумал, - говорит Джош, входя в студию, - может, мы попробуем другую песню?

Хейли и я поворачиваемся к нему, быстро проверив, не оставили ли мы какие-либо следы. Я замечаю, что взгляд Джоша задержался на моих волосах, и небрежно провожу по ним рукой.

- Нет, - говорю я, глядя на Хейли, на ее еще потемневшие и прекрасные глаза, - мне кажется, что сейчас будет намного лучше.

- Хорошо, - пожимает плечами Джош и снова садится на свое место. Я улыбаюсь Хейли, и она идет обратно в свою комнатку и садится напротив Джоша.

- Я знаю много музыкантов, у которых ничего не получалось в студии, - говорит Джош, как только она уходит. - Лучших. Величайших. Они не могли играть без нужной им аудитории, питаясь их энергией.

Я смотрю на Хейли через стекло. Она садится, надевает наушники и берет гитару. Но, как я и надеялся, сейчас она стала другой. В ее глазах появился осмысленный взгляд, движения стали спокойными. Она похожа на девушку, готовую завоевать весь мир.