Потом я крутанулся снова, словно пламя на ветру, и рубанул Змея под шлем его собственным мечом, пока он падал.
Огонь во мне разгорелся, а воздух в пещере мгновенно загустел от стрел.
Раздался многоголосый крик, отраженный эхом, трое нашпигованных стрелами Змеев скорчились на земле, а двое последних, еще способных двигаться, прыгнули за своим Деющим на дно каменного рва.
Один уцелел, поскольку его спас доспех всадника, у второго же из плеча торчала стрела, но он не обращал на это внимания. Глубокое дно рва укрыло их, и они бросились в безнадежное бегство к выходу из туннеля, снова затянувшегося желтоватой перепонкой.
Я стоял, удивленный, с трофейным мечом в руках, среди трупов и умирающих, которые корчились на скальном полу. Не слишком-то понимал, где я и кто поубивал Змеев, но я следил за ледяным саркофагом, решив оборонять его до самого конца.
Пока что я не видел ни одного нападавшего и даже не мог понять, где они спрятались. Пещера была шагов в сто длиной и выглядела совершенно как та, куда ввели нас на встречу с Червем Шепчущие-к-Тени, – и я понятия не имел, то ли самое это место, или так кажется.
Комната была пустой, и мне казалось невозможным, чтобы кто-то сумел в ней спрятаться, но тут я увидел людей, одетых в белое, с закрытыми лицами: они выходят из многих мест, словно бы из стен, и бросаются в погоню за Змеями.
Двое спрыгнули в ров и достали мечи, а двое других, выйдя из стены чуть подальше, отрезали Змеям дорогу и тоже спрыгнули на дно, перекрывая им выход из туннеля.
Я смотрел на их грязные кафтаны и капюшоны с узором темных, размытых полос, говоря о котором Ульф настаивал, что тот позволяет лучше укрываться. Слышал знакомые голоса, видел, как раскручиваются в руках веревки с «кошками», которые мы носили, чтобы взбираться на скалы и стены, смотрел, как убивают обоих беглецов – безжалостно и спокойно, без серьезного боя, помогая друг другу, словно хозяева, клеймящие быков. Того, кто был ранен стрелой, зарубили сразу, все не затянулось даже на минуту. Один из нападавших бросил ему в лицо железную звездочку, второй перерубил сзади бедро, а тот, бросавший, перерезал горло. Воин в тяжелом доспехе отнял чуть больше времени, но и ему не посвятили много внимания. Одна «кошка» зацепила Змея за ногу, вторая оплела загривок и поднятую руку, после его повалили на камень, а один из людей в капюшонах наступил воину на грудь и воткнул клинок между плитами брони.
Еще двое подошли ко мне с мечами в руках – я и не заметил, откуда они взялись. Тот, что повыше, приседал над каждым лежавшим и прикладывал два пальца к их шеям, одновременно прижимая коленом правую руку, а потом поднялся без слов, спрятал меч и отстегнул маску из меха и кольчужных колец, заслонявшую его рот и нос. Схватил меня одной рукой за загривок и прижал к своему плечу.
Я почувствовал, как наваливается на меня усталость, а ноги делаются мягкими.
– Я думал, ты мертв, – сказал я. – Увидел ледяной саркофаг и подумал, что тебя убили.
– То же самое, сынок, я думал о тебе, – ответил он и быстро отвернулся, чтобы я не увидел блеснувших слез. Я уже знал, что он, не пойми почему, такого стыдится.
– Только шестеро? – спросил я осторожно. – А остальные…
– Дягиль и Анемон ушли, – обронил он, все еще стоя боком. – Сильфана, Кизил и Явор ранены. Еще четверо везут их на корабль. Девушка… – он кашлянул. – Не знаю, выживет ли. Как и Явор. Секунду.
Он вытер лицо, а потом вскочил в ров и присел над лежащим навзничь Деющим.
– Отбросил копыта, paskiainen, но рисковать я не стану. Не стану больше рисковать.
Выбросил что-то из рва – оно ударилось о дно с мерзким звуком и покатилось по камню, оставляя за собой кровавый след. Я взглянул на раззявленный рот, татуированные щеки и прикрытые змеиные глаза, теперь мутные и залитые кровью, и почувствовал тошноту.
– Так нужно, сынок, – заявил Ульф, вылезая на пол пещеры. – Это не бессмысленная жестокость, но страховка. Мы не знаем, что такое Деющие, кроме того, что действуют они против природы и что их непросто убить. А без головы даже этот вот сделает немногое.
Обернулся к своим людям.
– Приберитесь! Змеев достать, накормим ими Гору! Быстренько!
– Малой жив? – крикнул кто-то.
– И здоров! Уходим! Отсюда нет прямого пути домой!
– Он о чем снова? – спросил кто-то еще из воинов.
– А кто его знает? Иной раз мне кажется, что у него не все в порядке с головой.
Когда мы выволакивали трупы из камеры, я чувствовал, что руки мои все еще трясутся, а колени подгибаются. Я был среди своих, я был спасен, но не понимал, как это случилось. Меня все еще мучило кошмарное чувство, что это лишь сон, бред, из которого я выпаду в любой момент, скорчившийся в брюхе Червя или перевешенный через седло со связанными руками.
Я знал, что Ульф пока ничего не объяснит. Он шел быстрым шагом, погруженный в мысли, и что-то бормотал себе под нос, как было у него в привычке, а это значило, что он спешит и что весьма занят.
– Как вы вышли из стен? – спросил я у Грюнальди, который шагал рядом. Не знаю почему, но именно это и казалось мне самым важным.
– Да запросто. Я так всегда делаю, когда вижу стену, – рявкнул тот в ответ.
– Не слушай его, – сказал Спалле. – Там есть туннели, которыми ходят, но вместо дверей эдакое… Ну, что-то, что раздвигается и закрывается. Когда закрыто, то с другой стороны его не видать. Мы подождали за теми… Ну, живыми заслонами, и лишь немного их раздвинули, так, чтобы было видно и чтобы поместилась стрела. А потом мы просто вышли – и всё тут.
– А почему Червь снова сюда прибыл? Он ведь давно уполз вглубь земли.
– Шепчущие-к-Тени ему послушны. Развернули Червя. Вызвали его назад. Его спроси, я тут сам ничего не понимаю.
– Они послушны Ульфу? Кем вы накормили Гору?
– Чуть не накормили ее самими собой. Нас окружили тени. Духи пожранных Горой. Как призраки урочища, но входят человеку в голову и показывают ему какие-то ужасы. Страх, печаль, смерть – пока сам не лезет кормить собой Гору, только бы все кончилось. Но мы выжили. Кажется, Спящие увидели в голове Ульфа нечто такое, что им очень понравилось, и сразу же отозвали тени. Более всего им понравилось, что он может вызвать конец света, и это меня немного беспокоит. Ульфа трясет от злости, и, похоже, он сам охотно бросил бы тех Шепчущих в пасть Горы. Но я доволен, что случилось как случилось, а то мы и сами бы присоединились к теням.
Мы вышли в пещеру, где сидел Спящий, сросшийся со скалой, в окружении венца огоньков, мерцающих на полу.
Мы свалили мертвых Змеев в кучу, а через миг в темноте появились несколько монахов и молча поволокли тех по коридору. Ночной Странник стоял с пальцами, заткнутыми за пояс и что-то рисовал на полу носком сапога. Он отстегнул маску, и я видел, как у него играют желваки, что означало, что он разъярен и не хочет, чтобы это поняли окружающие.
– Куда идут коридоры Червя? – спросил Ульф.
Сидящий повернул к нему дыру капюшона – колодец, наполненный черной водой.
– Как знать? Когда-то, века назад, они оплетали почти весь мир. Нынче никто не знает. Одни заросли, другие обрушились… За века даже горы растут и странствуют, хотя живущие не видят этого. А другие рассыпаются во прах. Земля потягивается, рождаются скалы, реки меняют свой бег, острова выныривают из морей.
– Старик, не рассказывай мне сказок! – рявкнул Нитй’сефни. – Ты призываешь Червя для этой падали в змеиной короне и для его людоедов, и ты прекрасно знаешь, куда его посылаешь. Так куда еще может отправиться Червь? Если ты хочешь, чтобы я сделал то, что намереваюсь, тебе придется мне помочь.
– Мы, Шепчущие-к-Тени, не помогаем смертным и не принимаем ни одну из сторон. Однако ты желаешь разъярить всех богов и сделать так, чтобы мир содрогнулся в своих основах. Ты словно лис в курятнике. Горящий лис в курятнике. Да, мы хотим, чтобы ты смог бегать по всему подворью, разнося пламя на хвосте. Братья проводят тебя в сердце Горы, чтобы ты узнал тропы Червя. Но знай, что, если сюда прибудет король Змеев и накормит Гору, мы тоже приведем к нему Червя – и не скажем тебе. Мы хотим хаоса, который нашлет мертвый снег и закончит время этого мира, потому что после родится новый, дав нам здоровые тела. И знай еще, что, если ты желаешь, чтобы Червь понес тебя в своем брюхе, ты должен накормить Гору, как и любой другой. Гора очень стара, она может умереть. Она должна есть.
