Люси всегда любила летать с Даниэлем. Она усмехнулась. — Конечно. Куда угодно. Я просто хочу быть с тобой.

Он задумчиво посмотрел вдаль.

— Что-то не так?

— Если ты не против, — сказал он, — было бы неплохо остаться на земле. У меня есть желание отказаться от того, кто мы. Просто быть обычными парнем и девушкой.

Он взволновано посмотрел на нее, пока она не отпустила его крыло, чтобы взять его за руку.

— Я знаю, что ты имеешь в виду. Я бы тоже хотела этого.

Даниэль выглядел благодарным, когда он подался чуть вперед, складывая огромные крылья назад в плечи. Они медленно свернулись, плавно, пока не стали двумя маленькими белыми побегами позади его шеи. Потом они исчезли полностью и ангел стал просто Даниэлем. Когда он улыбнулся, Люси поняла, как давно это было, что она видела его без его крыльев.

— Было бы неплохо держать наши ноги на земле, — сказала она, глядя вниз на свои сапоги и кеды Даниэля, покрытые пылью пустыни.

Даниэль оглянулся через плечо, вниз на пустынную равнину. — Или, может быть, чуть-чуть выше от земли.

— Что ты имеешь в виду? — Она развернулась и встала на цыпочки, чтобы посмотреть, куда он смотрит.

— Ты когда-нибудь каталась на верблюде?

— Я не знаю, — ответила она и тут же бросила она ему вызов. — А ты?

Они решили назвать верблюда Вуди, потому что он выглядел как Вуди Аллен 70-х годов с его красной, волнистой неопрятной гривой, хотя он и был ростом в семь футов с двойным горбом и двумя кривыми передними зубами. Они обнаружили, что он пасся у подножия горы Синай с двумя другими менее забавными верблюдами.

Когда Даниэль положил руку ему на бок, Вуди не дернулся и не фыркнул от прикосновения; он наклонился и уставился в лицо Люси, выглядя милым няшкой.

— Это впервые, — озадачено ответил Даниэль.

— Мы не можем просто взять его! Что, если он кому-то принадлежит?

Даниэль поднял руку, чтобы защитить глаза и сделал вид, что смотрит на огромный океан песка. — Мы просто позаимствуем его на день. — Он сплел пальцы и наклонился, чтобы Люси уперлась ногой об его сплетенные ладони и влезла на верблюда. — Давай. Поехали.

Она засмеялась, когда она закинула одну ногу через верблюда, в восторге от ощущения скольжения вниз к основанию его спины между его горбами.

— Ну а как ты собираешься залезть, нормальный мальчик? — подмигнула она.

Даниэль уставился на горб — его голова была на уровне основания ноги верблюда — и почесал затылок. — Не подумал об этом.

Он попросил ее руку, как упор и подпрыгнул, но рука соскользнула и он приземлился на спину в грязь.

— Временная неудача, — проворчал он.

Для второй попытки он обошел верблюда с другой стороны и попытался поднять себя, как пловец, вылезающий из глубины, но поскользнулся и опять потерпел фиаско. Вуди плюнул.

— Ладно, — позвала Люси, стараясь не смеяться. — Попытка номер три.

Даниэль хмыкнул, и, когда он крепче взял Люси за руку и потянулся наверх, Люси дернула его со всей силы на себя. Она чувствовала, как его тело поднимается с земли, и он был удивлен тем, каким легким он почувствовал себя в ее захвате. Он приземлился позади нее, прямо между двух горбов и вскрикнул от боли. Люси отпустила руку и засмеялась.

Она так сильно смеялась, что даже не смогла извиниться за такое проявление силы. Даниэль, наконец, тоже рассмеялся, подхватывая ее когда она чуть не свалилась с верблюда из-за неистового приступа веселья.

Когда они, наконец, успокоились, Люси повернулась и посмотрела на Даниэля. Она провела пальцем по его губам. — По-прежнему кажется, что мы летим.

— Я думаю, мы всегда это делаем. — Даниэль поцеловал ее руку, потом коснулся ее губ и легонько пришпорил Вуди, чтобы заставить его двигаться.

Они двигались по пустыне в призрачной надежде добраться до океана. Это казалось нереальным какой-то степени. И Люси, сидя верхом на «корабле пустыни» вдруг подумала, что этот бесконечный участок утрамбованного коричневого песка выглядел как самое красивое место на земле.

Они ехали в счастливой тишине, пока ее не осенило. — Я не думаю, что раньше я когда-либо была на верблюде.

— Нет. — Она слышала, как в его голосе сквозила улыбка. — Ты не была. По крайней мере, когда я был рядом. Ты смогла вытащить это из воспоминаний о своем прошлом?

— Я так думаю. Это так странно, когда я ищу что-то в своей памяти и мой ум находит то, что я делала раньше, я чувствую какое-то тепло. — Она пожала плечами. — Поскольку я ничего не чувствовала в этот раз, я думаю это значит, что я не имела до этого момента такого опыта.

— Я впечатлен, — сказал Даниэль. — Теперь, как насчет того, чтобы рассказать мне о чем-то, что было до меня? Расскажи мне о своем пребывании в Дувре.

— Дувр? — Это застало ее врасплох. Она предпочла бы поговорить о любой из прошлых жизней, которые она посетила через вестников, только не о Дувре.

Они прошли бесплодный ствол дерева, который выглядел так, будто не видел листьев века. Они прошли мимо высохшей речки и тропинки, которая никуда не привела. Не было никого вокруг, чтобы судить ее. Только Даниэль.

— Ну, это были три года скуки, закончившиеся одной катастрофой, в последствии которой погиб парень, которого я знала, — сказала она наконец. — Мне больно об этом думать, потому что я…

— Смерть Тревора не была твоей виной.

Она повернула к нему удивленное лицо. — Откуда ты знаешь?

— За этим стоял кое-кто другой. Кто-то, кто знал тебя, кто знал, что ты будешь чувствовать себя ужасно после этого пожара, и кто хотел, чтобы с тобой это случилось. Тот, кто хотел, чтобы ты верила, что то, что происходит внутри тебя, когда ты заботишься о ком-то, является фатальным.

— Кто это сделал? — Прошептала Люси.

— Тот, кто хотел, чтобы ты никогда не влюблялась. Кто ревнует, что мы с тобой вместе.

— Из-за этой ревности умер человек, Даниэль. Невинный парень, который не имел никакого отношения к нашему проклятию и нашей любви.

— Я не знал, что это произойдет. Я бы этого не допустил. Прости, Люси. Я знаю, что ты страдала.

Люси потерла лоб. — Ты говоришь, что тот, кто виновный в смерти Тревора, убил его, чтобы я не влюбилась в тебя?

— Да.

— Только… это не сработало.

— Нет, — покачал головой Даниэль. — Это не сработало.

— Из-за проклятия? Оно все-таки свело нас вместе…

— Нет. Из-за того, что никакое проклятие не может стоять на пути нашей любви.

Они поднялись на одну гору, потом на другую. Солнце палило их плечи. Они соскользнули с Вуди, чтобы подойти к краю утеса. Обрыв был крутой и страшный, а под ними океан бил волнами об берег — фантастический разлив синего цвета после такого большого количества коричневого. Они никогда не смогли бы спуститься туда без полета. Но Люси посмотрела на Даниэля, а Даниэль посмотрел на Люси, и они улыбнулись, зная, что они заключили договор: обычный день, никаких крыльев.

— Иди сюда. — Даниэль коснулся плоского камня на краю обрыва, указывая на то, чтоб Люси села. Некоторое время они наблюдали за океаном, глядя на два контейнеровоза, плывущих как ледники у горизонта.

— Такое чувство, что весь мир сегодня наш, правда? — сказала печально Люси.

Даниэль повернул ее к себе и коснулся кончика ее носа своим. Он расстегнул кнопки на куртке, затем его рука скользнула под рубашку, лаская ее спину.

Он поцеловал ее совсем по новому, не так как он это делал раньше. Его прикосновения были одновременно нежными, мягкими и отчаянными. Ее губы жаждали его, когда он сжал ее, поднял и посадил лицом к себе на своих коленях, зарывая свою свободную руку в ее волосы. Их конечности переплелись в напряженном предвкушении. Их губы были горячими и ненасытными. У Люси закружилась голова и она почувствовала, как будто их души свились воедино. Это было даже больше, чем она когда либо желала. Но ей никогда этого не будет хватать в полной мере. Она хотела большего.

— Я люблю тебя, Даниэль, — прошептала она где-то между вдохом и выдохом.