Арриан редко чувствовал себя глупо, но теперь она чувствовала себя именно так, стоя посреди благотворительного магазина с ее тележкой, переполненной глупыми развлекательными вещами. Дело не в том, что все это было для нее игрой, как и для других ангелов, но это отличалось от того, чем это было для Даниэля.

Арриана подумала о Люси, уходящей каждую жизнь… как будто ее подруга просто уезжала на машине в летний лагерь, в то время как Арриана должна была остаться дома. Люси вернется. Без нее было скучно, но, в конце концов, она всегда возвращалась.

Но для Даниэля…

Его сердце разбивалось. Должно быть, оно разрывалось немного больше каждый раз. Как он мог это выдержать? Может быть, он понял, что больше не может. Он был ненормально удрученным в этот раз, как если бы наказание Даниэля, наконец, дошло до того, что оно убило не только его сердце, но и его всего?

Что, если так и было? Действительно грустная часть была в том, что это не имеет значения. Все знали, что Даниэль все равно должен был продолжать очередную жизнь и, не смотря ни на что, влюбиться в Люси. Так же, как и всем остальным до сих пор приходилось наблюдать, мягко подталкивая влюбленных к их неизбежной кульминации.

Даниэль ничего не мог с этим поделать, так почему бы не идти в ногу с хорошей, милой и любимой всеми частью этой истории? Почему бы не подарить Люси пионы?

— Он не хочет влюбляться в нее на этот раз, — сдался наконец Роланд.

— Так нельзя.

— Но ему все равно, — сказали они одновременно.

— Ну и что нам делать? — недоуменно пожала плечами Арриана.

— Придерживаться всего в пределах нашей компетенции. Обеспечить необходимые земные блага, когда они будут нуждаться в них. И ты обеспечишь комическую атмосферу.

Арриана стрельнула в него взглядом, но Роланд покачал головой. — Я серьезно.

— Серьезно шутить?

— Серьёзно то, что тебе нужно — это сыграть роль. — Он бросил ей розовую пачку балерины из коробки вблизи линии контроля. Арриан схватила толстую тюлевую юбку. Она все еще думала о том, что может означать для всех них, если Даниэль действительно будет сопротивляться гибели Люси. Если он каким-то образом нарушит цикл, и они не будут вместе на этот раз. Но это породило в ей тяжелое чувство, как будто ее сердце силой тащили вниз к ее ногам.

За нескольких секунд Арриана натянула пачку поверх джинсов, делая пируэт через магазин. Она пролетела мимо пары сестер в ближайшем отделе, врезаясь в рекламный щит, рекламирующий нижнее белье и чуть не свалила стоящие на полке подсвечники, прежде чем Роланд поймал ее в свои объятия. Он крутнул ее и пачка обернулась вокруг ее крошечной талии.

— Ты сумасшедшая, — засмеялся он.

— Но тебе ведь нравится это, — ответил Арриана пошатываясь.

— Знаешь, да. — Он улыбнулся. — Пойдем, давай заплатим за это и уберемся отсюда. Нам нужно еще много сделать, прежде чем она прибудет сюда.

Арриана кивнула. Многое предстоит сделать, чтобы убедиться, что все будет так, как оно должно быть: Люси и Даниэль встретятся и влюбятся друг в друга. А все вокруг будут надеяться, что когда-нибудь она переживет это.

Когда солнце зашло за скалы, на Скид Роу в Лос-Анджелесе вырос палаточный городок. Одна за другой, пока их не стало настолько много, что едва можно было вести машину вниз по улице. Просто куча рваных нейлоновых палаток из сорванных накрытий с грузовиков Валмарт. Некоторые палатки были сделаны практически из ничего: простыни, накинутые на доски вставленные основанием в молочные ящики. Целые семьи ютились внутри таких жилищ.

Бездомные были там, потому что там они могли спать, не замерзнув до смерти. И потому что, после наступления темноты, полицейские оставляли это место в покое. Даниэль оказался тут, потому что тут легко можно было спрятаться.

И потому, что Скид Роу был последним местом на земле, где он мог встретить Люси.

Он дал клятву, потеряв ее после ее последней жизни — блестящий полыхающий столб посреди замерзшего озера. Он не мог больше этого вынести. Не мог позволить ей снова влюбиться в него. Она заслуживает того, чтобы любить кого-то не заплатив за это своей жизнью. И, возможно, она могла бы. Если только Даниэль останется в стороне.

Итак, там, в центре города Ангелов, вдоль самой грязной улицы, Даниэль разбил свою палатку. Он делал это каждую ночь с тех пор, как Люси исполнилось тринадцать. За целых четыре года до того, как он обычно сталкивался с ней. И это, как он предполагал, должно было разорвать их цикл.

Не было ничего более одинокого или более угнетающего, чем это жилище, да и любое другое из всех домов Даниэля, которые были у него за эти годы. У него были свободные дни, чтобы бродить по городу, а ночью он имел палатку, чтобы застегнуть молнию, закрывшись от остального мира. У него были соседи, которые держались в стороне.

Он давно отказался от стремления к счастью. Проклятие никогда не вызывало никакой реальной привлекательности, не так, как это было для остальных падших ангелов. Нет, предотвратить любовь Люси к нему так, чтоб она даже не знала его в этой жизни — это была его последняя и единственная цель.

Он теперь редко летал. Его крылья хотели свободы. Его плечи зудели и ныли почти все время, и кожа его спины постоянно была напряжена, как будто вот-вот взорвется от давления. Но это будет слишком заметным, если позволить им освободиться — даже ночью, в темноте и в одиночестве. Кто-то всегда наблюдал за ним, и он не хотел, чтобы Арриана, Роланд или даже Габби знали, где он прячется. Он не хотел компании.

Но время от времени он должен был связываться с членами Масштаба. Они были вроде офицеров условно-досрочного освобождения для павших. Вначале Масштаб имел большее значение. Чем больше было падших ангелов здесь, тем больше было усилий, чтобы изменить их, подтолкнуть назад к их истинной природе. Теперь, когда осталось так мало «для захвата», Масштаб предпочитал зорко наблюдать за Даниэлем. Все встречи, которые он проводил с ними на протяжении многих лет, не имели особого значения, кроме огромной траты времени. Но он прекрасно знал, что если он не будет появляться перед ними, они придут к нему сами.

Сначала он подумал, что новая девушка была одной из них. Оказалось, что она кто-то совсем другой.

— Привет. — Раздался голос возле его палатки.

Даниэль расстегнул молнию на передней планке и выглянул наружу. Небо в сумерках было розовым и задымленным. Еще одна жаркая ночь.

Перед ним стояла девушка. На ней были шорты и белая поношенная футболка. Ее белокурые волосы были собраны в густой пучок на макушке.

— Я Шелби, — сказала она.

Даниэль уставился на нее. — И?

— И ты единственный парень моего возраста в этом месте. Или, по крайней мере, единственный парень моего возраста, который не в углу, там, где готовится крэк. — Она указала на часть улицы, переходящую в темный переулок, в который Даниэль никогда не рисковал бы спускаться. — Просто подумала, что было бы хорошо познакомиться.

Даниэль сощурился. Если бы она была одна из Масштаба, она должна была бы сказать об этом. Они появлялись на земле в штатском, но они всегда объявляли о своем присутствии павшим. Это было одно из правил.

— Даниэль, — сказал он наконец, не выходя из палатки.

— Ты не особо приветлив, — пробормотала она себе под нос. Она казалась раздосадованной, но не ушла. Она просто стояла там, глядя на него сверху вниз, переминаясь с ноги на ногу и теребя низ бахромы на ее шортах. — Послушай, Даниэль, может быть, это прозвучит странно, но я еду на одну вечеринку сегодня вечером, в Долину. Собиралась развеяться. Если ты хочешь, э-э… — она пожала плечами. — Это может быть весело.

Все в этой девушке, казалось немного больше обычного. Квадратное лицо, высокий лоб, зеленовато-карие глаза. Ее голос был громким и грубоватым. И в конце концов она тоже застряла здесь. Так же как и Даниэль.

Он с удивлением обнаружил, что чем больше он смотрел на нее, тем больше понимал, что что-то в ее внешности притягивало его. Она выглядела такой невероятно знакомой. Он, должно быть, видел ее раньше, когда она гуляла поблизости, подумал он. Но это было до того момента, как он понял, кого напоминала ему Шелби. На кого она была так сильно похожа.