Взять негодяев измором.

В майоре сохранилось нечто человеческое. Даже казалось, что он не совсем еще утратил чувство юмора. Он извинился за задержку, а я предложил разделить со мной ланч.

– Вы прихватили с собой ланч?

– Естественно. Мне и раньше приходилось иметь отношения с армией. Если бы дело было более сложным, я принес бы с собой одеяло или спальный мешок. Я знаю, что надо забраться в брюхо системы и чинить ей постоянное беспокойство, пока в конце концов не сыщется тот, кто возьмет на себя смелость и либо сообщит вам, что требуется, либо распорядится вышвырнуть вас вон, чтобы вы не путались под ногами. Мне настолько щедро платят, что я готов и на это.

На мгновение мне показалось, что я в нем ошибся. Ему мои слова не понравились. Своего рода безусловный рефлекс. Что ж, не будем спешить с выводами.

Он задумался, затем произнес:

– Вы циник.

– Профессиональная болезнь. Люди, с которыми мне приходится сталкиваться, не улучшают моего отношения к человеческой природе.

– Хорошо. Начнем все сначала и предположим, что я как раз тот самый человек, который разрешит все ваши проблемы, либо ответив на вопросы, либо вышвырнув вас коленом под зад. Итак, чего вы хотите?

– Найти способ встретиться с кавалерийским майором Кейетом Кронком, единственным членом семьи, о существовании которого мне известно. Я намерен спросить, не скажет ли он, где я могу найти его сестру. Я считаю, что армия могла бы сообщить мне, что майор приписан к такому-то форту. Я бы отправился туда и задал ему вопрос. Но боюсь, не получится. Армия будет действовать, исходя из совершенно справедливого предположения, что весь Военный совет венагетов много лет мечтает, коллективно затаив дыхание, выяснить место службы майора. Поэтому моя связь с ним будет установлена самым сложным способом.

– Вы все-таки циник.

– Разве я не прав?

– Возможно. Так какой же сложный способ вы предлагаете?

– Я пишу ему длинное письмо, обрисовываю положение и прошу его встретиться со мной здесь или, если это невозможно, ответить на ряд подготовленных письменно вопросов. Слабая сторона этого предложения в том, что дело полностью в руках армии. Приходится доверить ей доставку моего письма и ответа Кронка. Циник, сидящий во мне, подсказывает, что это вряд ли будет сделано.

Майор смотрел на меня с каменным выражением лица. Чутье подсказывало офицеру, что я готовлю какую-то ловушку, и он изо всех сил напрягал извилины, пытаясь понять, в чем она состоит и каким образом я постараюсь его туда загнать.

– Да, пожалуй, это самое лучшее, что вы могли бы сделать. Вообще-то, армия здесь ни при чем. Но мы, когда можем, всегда помогаем нашим людям в семейных вопросах.

– Я буду очень благодарен за любую помощь, даже если вам она покажется незначительной.

Майор пока ничего не решил, что выдавало его слабое знакомство с механизмом штабной работы. После очередной фазы раздумья он сказал:

– Я проконсультируюсь с начальством. Зайдите ко мне завтра утром. На всякий случай принесите с собой письмо. Незапечатанное, но готовое к отправке.

На этом закончилась видимая часть моей игры с армией.

Я рассчитал, что болтаюсь в штабе уже довольно долго и объяснил свою проблему достаточному количеству людей, чтобы слухи обо мне расползлись по всему зданию. Я поблагодарил майора, пожал ему руку и заявил, что иду прямиком в гостиницу. Не желает ли он, чтобы я оставил ему остатки ланча? Нет.

Я отправился в путь по бесконечным коридорам, замедляя шаги на каждом углу. Наконец он нашел меня. Этот парень, видимо, решил, что я не агент венагетов и не представляю угрозы для безопасности Каренты. Поэтому он не видел ничего зазорного в том, чтобы несколько укрепить свое материальное положение, подсказав, где я могу найти того типа.

На этом и строился весь мой расчет.

– Форт Каприз? – переспросил я, опуская в его ладонь серебро.

Он кивнул, и мы расстались.

Я был разочарован: майор Кронк, по крайней мере сейчас, не служит в части, в которой служили Денни и его приятели.

Дожанго и его братишки вернулись в гостиницу раньше меня. Когда я прибыл, они предавались обжорству с таким азартом, будто решили до конца недели растратить все мои наличные средства.

– Сообщить, по правде говоря, нечего, – приступил к докладу Дожанго. – Сегодня ничего не происходило. Но мы дали взятку смотрителю причала, чтобы завтра утром он пропустил нас встречать родственников. Большая удача, так я считаю, по правде говоря.

– Огромная, – согласился я.

И решил не интересоваться, откуда у тройняшек взялись деньги для подкупа смотрителя пирса. Эти ребята ничем не могли удивить меня. А ведь я не рассказал и о половине их трюков.

Морли вернулся через час после меня.

– Отловил что-нибудь, Гаррет?

– Я узнал, где служит брат. А ты?

– Кое-что.

– Зек Зак?

– Прелюбопытный тип. Кажется, что вокруг него нет никакой тайны. Его все знают. Никаких явных связей с Кронками. Он кентавр, ветеран вспомогательных войск, получил гражданство за свою службу. Сейчас выполняет роль посредника между племенами кентавров и торговцами Фулл-Харбора. Самые мрачные слухи о нем касаются его ночных игрищ. Зек Зак любит побаловаться с женщинами из племени людей. Чем дама больше и толще – тем лучше.

– Я не стал бы вешать парня за подобные штуки, – решил я продемонстрировать широту своих взглядов.

– Значит, мне повезло.

Поведение Морли и его приятелей подтверждает, что межрасовые связи слишком популярный вид спорта, чтобы можно было линчевать всех игроков.

– Он действительно владеет домом, – продолжал Морли, – но там не бывает, так как не бывает в городе.

– Но это не все?

– О…

– Тебя выдает блеск в глазах.

– Это потому, что я наконец-то обнаружил место, где можно прилично поесть, и подкрепился достойной пищей.

– Нет. Весь твой вид говорит: «А я кое-что знаю!»

Я пригрозил ему новым путешествием по морю. Тогда он признался.

– Хорошо, – начал он. – Вчера кто-то решил, что мы слишком любознательны и заслуживаем выволочки. Этих парней натравили на нас еще до того, как мы выехали из гостиницы. Мы явно наступили на чью-то больную мозоль. Если это, конечно, не наши друзья с яхты под полосатыми парусами.

– …или Васко прибыл в город без нашего ведома, – добавил я.

– Возможно. Но я все же решил начать расследование с людей, с которыми мы уже говорили, – с того соседа и Старой Ведьмы. Ничего. К парню из дома Зек Зака я не обращался, от него все равно не было бы никакой пользы. Я подкупил одного из маленьких паразитов, чтобы следил за домом. Что скажешь?

– Не отвлекайся! Ты отправился в церковь?

– Прежде чем пойти туда, я поспрашивал в округе. Помнишь, ты толковал о золоте и серебре?

– Да.

– Церковь находилась в руках венагетов тринадцать дней. Все восхваляли Сейра за то, что он уговорил врагов не грабить ее. Затем он и его паства убедили армию совершить столь же благородный жест и отпустить сто двадцать пленных венагетов. Все считают его великим человеком, снисходительным к врагам и преисполненным любовью к церкви.

Я уже все понял, но ему очень хотелось, чтобы я расспрашивал дальше. Пришлось продолжить:

– Но ты выяснил, что это вовсе не так? Морли, рассказывай же, что тебе стало известно.

– Примерно треть отпущенных солдат-пехотинцев были офицерами, за которых можно было бы получить выкуп или хорошенько допросить. Они сдались в помещении церкви, натянув мундиры убитых солдат. По приказу главного венагетского шпиона в Фулл-Харборе.

– Сейра?

– Вот видишь, ты сам все понял.

– Ты говоришь так, словно сам при этом присутствовал.

– Нет, я беседовал с человеком, который там был.

Я приподнял бровь. Мне это очень хорошо удается. Один из моих выдающихся талантов.

– Пришлось пригласить на прогулку отца Майка. Он мне все рассказал, когда я заверил его, что не интересуюсь политикой и не использую сведения против него. Майк – личный помощник старика.